Моя понимать - Константин Костинов

Димка тут же подумал, что если он сразу же не поставит себя в семье на место хозяина, то скоро будет выступать в цирке с номером «Дрессированный яггай прыгает через обруч». С другой стороны, хорошо, что его будущая жена — такая деловая, как выяснилось. Если вдруг случайно ему не удастся вернуться назад на Землю, то его производству тушенки понадобится такой руководитель…

Флоранс не остановилась на том, что всех построила, она взяла мастера Флориана и вместе с ним поехала по известным лесоторговцам в поисках нужных досок для закупки.

Закупка выглядела так: Флоранс показывала слегка ошалевшему торговцу мандат и говорила, что им нужны доски. Слово «купить» она не успевала произнести: торговец был готов отдать все бесплатно еще после прочтения слов «…департамент тюрем…». В итоге им достались на халяву все требуемые материалы, в тюрьме нашлось несколько плотников, и под руководством мастера Флориана закипела работа.

— Моя быть рад. — Димка поцеловал Флоранс.

— Я хорошая? — расцвела девушка.

— Твоя хорошая.

— Будем продолжать?

— Моя думать говорить моя вождь, наша быть вместе.

— Точно-точно! — Флоранс чуть не запрыгала. — Нужно непременно сказать господину Шарлю. Вдруг он захочет стать трр… шафером на нашей свадьбе.

У господина Шарля настроение было не такое радужное: он выглядел бледным и невыспавшимся, от него ощутимо попахивало вчерашним виски.

— Господин Хыгр? Вы мне нужны. Здравствуй, Флоранс.

— Господин Шарль, а мы решили пожениться!

Господину Шарлю как будто выстрелили в спину: он, уже двинувшийся к двери гостиницы, медленно повернулся к ним:

— Свадьба? У вас будет свадьба? Когда?

— Завтра!

— Я буду шафером! Непременно!

Димка с Флоранс переглянулись. Что за странный энтузиазм?

— Хыгр, за мной.

В номере господина Шарля недоумевающего Димку ждали черный эльф Жозеф и…

— Это не король, — предупреждающе сказал господин Шарль.

— Кто это? — хором сказали Димка и не-король.

Внешность была такая же, как у невезучего короля Вадима, но если присмотреться, то видно, что этот незнакомец — на пару десятков лет старше. Если уж вспоминать греческих богов, то он похож не на Аполлона, а на Зевса.

— Господин Хыгр, господин Артур, мой свекор.

Понятно… Постойте, какой еще свекор?! Димка мысленно застонал. Интуиция-переводчик все-таки накосячила… Не свекор, а тесть… Постойте, какой еще тесть?

— Не свекор, — сварливо поправил господина Шарля господин Артур. — Вы пока еще не женаты на моей дочери…

Так это отец королевы? Точно, кто-то же говорил, что она из простых горожан… Но зачем он здесь? Или господин Шарль тоже решил устроить свою личную жизнь? Но свадьба без невесты — это как тост без вина…

— Свекор не свекор… Взгляните на господина Хыгра.

— Ну и что? — Артур оглядел Димку.

— К какой расе он относится?

— Яггай. Хотя я думал, что они…

«Свекор» замолчал. Прикрыл глаза, открыл их снова…

— Странно… — наконец сказал он. — Глазами я вижу яггая, а магия утверждает, что передо мной хуманс… Странно…

— Теперь-то вы мне верите? — Господин Шарль откинулся в кресле и закурил сигару.

— Как ни безумны ваши заверения о шпионах, превращающихся в других людей… Если бы я не видел вот этого самого яггая-хуманса, ни за что бы не поверил…

— Отлично. Вы едете с Жозефом во дворец.

— А вы уверены, что это безопасно?

— Я уверен в том, что, если мы не найдем шпионов, опасность будет грозить нам всем.

— Но я сомневаюсь…

Жозеф увел растерявшегося громилу, и Шарль тут же насел на Димку:

— Что вы видели вчера на чердаке дворца?

— Хырр… Вещь.

— Подслушивающую?

— Нет. Одна вещь слушать, другая — говорить. Одна вещь другая быть далеко — нужна три вещь. Вещь быть три — нужна передавать свет одна вещь другая вещь…

— Так… Вроде оптического телеграфа? Если от одного не видно другого — нужен третий, для передачи? Так?

— Да.

Примерно так.

— Хорошо… Что вы увидели на этом… хм… передатчике?

Димка поднял брови.

— Вас что-то поразило. Это заметил даже Жозеф. Что вы увидели?

Димка тяжело вздохнул… Опять зашевелились все гнусные мысли о возможной некрасивой роли России…

— Моя видеть…

Димка плеснул чуть вина на стол и нарисовал пальцем ряд кривоватых цифр.

— Что это? — наклонился к ним господин Шарль. — Буквы?

— Нет. Хырр… Девять, семь, десять, один…

Нулей яггаи не знали. Еще чего не хватало, считать то, чего нет!

— Цифры?

— Да.

— Раз вы их знаете, а я нет, можно предположить, что это цифры вашего мира?

— Да. — Димка опустил голову.

Господин Шарль помолчал:

— Есть признаки того, что это ваша страна?

— Нет.

— Тогда погодите грустить. Когда… Если найдутся такие признаки, я обещаю вам, что не буду заставлять вас работать против вашей страны. Не грустите. Не забывайте, у вас впереди свадьба.

— Ее не быть? — Димка уже подумывал о том, чтобы отложить. Может быть.

— Ни в коем случае! Ваша свадьба непременно должна быть! И непременно завтра!

По местным традициям невеста должна быть в розовом платье, а жених и все остальные гости — в темно-красном. Кольцо надевает на палец только невеста, на нем гравируется имя жениха. Что-то это очень уж напоминает окольцовывание редкой птицы…

Костюмы и кольцо умчалась заказывать Флоранс, предварительно раздав задания мастерам-заключенным. Димка подсчитал количество завтрашних гостей — они с Флоранс, господин Шарль, Кэтти, Джон, Жозеф, если тот выкроит время… Немного, но им не на белом лимузине кататься по городу. Чисто формальная процедура… Но, к сожалению, уговорить здешних священников на венчание без положенной одежды — все равно что православного батюшку на венчание в бикини.

Соблюдением положенных формальностей занялась Флоранс, поэтому Димка решил выполнить необязательную традицию. В мире Свет сторона жениха угощала всех гостей супом. Почему именно супом и отчего именно жених — затерялось во тьме веков или в глубинах зомбяшкиной памяти.

Приглядев за работой мастеров, изготавливающих колесо, рыкнув на них и почувствовал себя товарищем Сталиным, принимающим очередную шарагу, Димка отправился на рынок. Присмотреть необходимые ингредиенты для супа. И придумать, какой именно суп он будет варить.

Через два дня начнется катавасия, термидор тридцать седьмого года, но ведь это не повод сегодня отдохнуть за привычным и мирным делом, правильно?

Димка долго блуждал среди полупустых рядов, слушал жалобы продавцов на дороговизну, думал…

И придумал.

Пусть, строго говоря, не суп, но наверняка всех поразит.

Борщ.

Глава 31

— Внимание! Граждане республики! Слушайте обращение товарища Речника «О милосердии»!

Обращение возглашалось на площадях столицы уже с самого утра, но до рынка добралось только что. Немногочисленные покупатели и усталые продавцы смотрели на взобравшегося на недавно сколоченную трибуну невампира в черных очках, с повязкой Изумрудной армии на рукаве.

— Слушайте, слушайте, слушайте!

Никто уже давно не ждал ничего хорошего от приказов новой власти, все понимали, что, скорее всего, обращение опять сведется к угрозам… Хотя… Товарищ Речник. Его по-прежнему любили в городе. Любили, несмотря ни на что. Может быть, все же хоть что-то хорошее…

— Уважаемые граждане республики! Я, член Комитета республики, товарищ Речник, обращаюсь к вам! Революция в нашей стране победила. Остались еще последние очаги сопротивления, вроде Красных армий и крестьянской вольницы на юге, но мы можем сказать — мы победили! И поэтому я хочу пообещать вам!

Невампир сделал паузу, слушающие насторожились. Что-то нечасто революционная верхушка баловала народ обещаниями… Все больше угрозами и приказами.

— Аресты, тюрьмы, казни были необходимы. Да, необходимы, когда наши враги были многочисленны. С болью в сердце нам приходилось арестовывать людей, произнесших неосторожное слово. В те времена нам было важно не пропустить затаившегося врага. Да, были ошибки, и я признаю это. Но больше такого не повторится! Я обещаю это!

Рынок молчал.

— Больше не будет арестов по анонимным доносам! Больше не будет казней тех, чья вина незначительна! С завтрашнего дня я обещаю лично пересмотреть все дела тех, кто томится в тюрьмах, и отпустить всех невиновных! Я не хочу, чтобы наши граждане жили в страхе! И никто не сможет меня остановить!

Невампир кашлянул и закончил:

— Подписано: Речник.

Рынок взорвался радостными криками. Не может, ну не может быть, чтобы вождь революции стал так нагло лгать. Значит, правда? Значит, кончился страх?