Приемыш. Противостояние (СИ) - Геннадий Ищенко

— Когда думаешь договариваться с империей?

— Еще рано. Сначала нужно окончательно разделаться с кочевниками и больше узнать у капитана и его кока о будущих союзниках, а так же выучить их язык.

— Опять учить язык?

— А что ты хочешь, Лен? Общаться мысленно я могу только с одним человеком, да и не понравится никому из вельмож императора, что кто‑то лезет им в голову. А закроются сильными амулетами, и я вообще ничего не пойму. Язык, на котором разговаривает половина населения здешнего мира, учить стоит. Правда, придется опять пить этот отвар, но я, кажется, к нему все‑таки начала привыкать. По крайней мере, рвотных позывов уже нет.

— Язык степняков ты тоже учила. Выходит, зря?

— Кто тебе такое сказал? Всех степняков мы все равно не уничтожим, поэтому рядом с ними придется жить. У меня вообще на будущее в отношении их есть кое–какие планы. Так что ничего не делается зря.

— Значит, моря у нас все‑таки не будет! — горько сказал канцлер.

— А это мы еще посмотрим! Кто сказал, что мы обязаны уступать всю землю рахо? Небольшой участок побережья мы себе выторгуем. Думаю, что можно даже и большой, если возле леса. Что мы дикарей не турнем? Лес нам самим пригодится, а границу со своей стороны можно прикрыть минными полями, да и вообще дождаться повода, и примерно наказать дикарей. Мы с вами еще позагораем на песочке под шум набегающих волн.

Глава 11

— Гор, мне от вас нужна одна услуга.

— Да, ваше величество? Что нужно сделать?

— Кочевники не будут в Сенгале вечно. Если учесть их потери в первом сражении, и то, сколько они потеряли во время набега к нам, трети армии у Урная уже нет. Да и его маги изрядно потратились. Сандер закрылся в столице и фактически отдал страну на разграбление. Урнай и будет грабить. Только ведь и его аппетиты не бесконечные, и мало награбить, нужно еще суметь с награбленным уйти в степь. А нам нужно, чтобы они ушли с пустыми руками, или, что еще лучше, не ушли, а все передохли где‑нибудь по пути. И в последнем я им готова помочь. Но для этого мне нужно знать, чем они сейчас занимаются, и что намерены делать в ближайшем будущем. В отличие от меня или Лаша, вы хорошо знаете Сенгал, и вам не составит большого труда по нему перемещаться. Лучи не станут резать всех подряд, люди и им самим будут нужны. Кого‑то они погонят с собой в неволю, кто‑то должен присматривать за скотом или выполнять тяжелые работы здесь. Нужно выйти на таких людей и попытаться узнать то, что известно им. В города вам лучше не ходить. Там после набегов все изменилось, да и опасно в них соваться одному. Вы какие‑нибудь места возле городов помните?

— Не беспокойтесь, ваше величество, у меня в памяти достаточно таких мест. Мы ведь раньше не так часто перемещались вратами, больше на лошади. Это сейчас я прыгаю вратами, как блоха. Скоро, наверное, разучусь ходить.

— При малейшей опасности применяйте проницаемость и уходите. Я ведь еще и потому остановила свой выбор на вас, что вы ее с полчаса можете держать. Постарайтесь сделать дело и вернуться. Если с вами что‑нибудь случится, я не смогу показаться на глаза вашей Мале.

— Я буду осторожен. Ваше величество…

— Что, Гор?

— Я хотел сказать, что рад тому, что вы меня тогда выкрали из дома и потом после всего не прибили. Я могу идти?

— Идите, — сказала Ира, провожая его взглядом.

Немного подумав, она вызвала канцлера.

— Лен, вы у себя? Можете мне уделить несколько минут? Тогда зажмурьтесь, я иду к вам.

— А зачем зажмуриваться, — спросил канцлер появившуюся в его кабинете девушку.

— Потому что вы каждый раз при моем появлении испуганно вздрагиваете. Послушайте, Лен, я вчера вечером кое‑что придумала.

— Мне уже заранее страшно.

— Да ну вас, Лен! Я хочу поговорить серьезно. Я хочу уберечь кайнов побережья и попутно подложить рахо большую свинью. В том, что рахо проиграют войну у меня нет никаких сомнений, весь вопрос только в том, сколько они смогут продержаться. Дадут ли им потом уплыть на их кораблях или они все там полягут, меня интересует мало. Главное, что они постараются ничего не оставить победителям. Все то имущество, которое они не смогут взять с собой, будет уничтожено. А к этому имуществу относится и община кайнов. Их всех попросту перебьют.

— И сколько их там?

— Трудно сказать. Мы с Колином примерно прикинули, что их должно быть не меньше ста пятидесяти и не больше пятисот тысяч.

— И ты их всех хочешь притащить к нам? Ты представляешь, сколько всего им будет нужно?

— Они свои вещи и продукты на первое время возьмут с собой. Сейчас лето, поэтому временно их можно поселить в палатках.

— И где ты возьмешь столько палаток?

— Закажем американцам, как и дополнительное продовольствие.

— Золота на все твои заказы хватит?

— Должно хватить. Каторжники подняли добычу в два раза, как я и рассчитывала.

— Это как же тебе это удалось? Мы раньше их старались на золотодобыче вообще не использовать. Мороки много, а отдачи почти никакой.

— По моему приказу их начали нормально кормить, сняли кандалы и регулярно возят девиц из веселых домов ближайшего города. И предупредили, что все это только пока они нормально работают. И еще я им бессрочную каторгу отменила. Каждому нужно отпахать десять лет, после чего могут быть свободны.

— А не разбегутся?

— Им выделили два рудника, в пределах которых они могут жить относительно свободно, а периметр тщательно охраняют. Пока все спокойно, если не считать того, что была пара драк из‑за женщин, одному даже проломили голову. Но теперь они поутихли.

— Ты что, в курсе всех их дел?

— Может быть, и не всех, но все, что касается золота, у меня на контроле.

— Ты только учти, что если так грести золото, оно может и закончиться. Из десятка наших рудников половина старых.

— Значит, надо просить геолога и отправлять в горы экспедицию. Заодно, может быть, еще что‑нибудь полезное найдут.

— Давай вернемся к нашим кайнам. Чем их думаешь занять?

— Как чем? Это земледельцы, на землю и посадим. Вырубим какой‑нибудь лес, уберем взрывчаткой пни, и будут им пашни. Помимо муки закупим у американцев посевное зерно. Пусть выращивают пшеницу. Не к чему нам покупать продовольствие и тратить на него золото, когда у нас самих все население сплошь крестьяне. Со временем и кукурузу будем сеять, и подсолнечник. А картофель мы уже на пробу в одной деревне посадили, хоть и без агронома. Вроде растет хорошо. И ведь пришлось деревенских буквально ломать через колено, а то ни в какую не хотели сеять. Пришлось пообещать, что все равно заплатим, вырастит там что‑нибудь или нет.