Разведка и контрразведка - Макс Ронге

Деятельность польского национального комитета вскоре приняла характер заговора. Капитан Геннинг раскрыл, что комитет доставляет свои письма через границу контрабандным путем. Подозрительные явления наблюдал также референт разведывательного бюро по польским легионам капитан Рудольф Митцка.

В середине декабря 1915 г. мы узнали, что в Варшаве и в других пунктах существуют районные офицерские и унтер-офицерские школы бригады Пилсудского, имевшие оружие и предметы снабжения. Сепаратистские стремления этой бригады привели к отрицательным результатам. В начале апреля 1916 г. окружное командование Петрокова напало на след тайного политического союза, ставившего своей целью независимость Польши. Его главой якобы был Пилсудский. Кроме того, в начале 1916 г. в Варшаве и в провинции существовала тайная военная организация, предположительно из 1 600 человек, которая постепенно росла и с которой, казалось, была связана усердная военная подготовка союза «соколов».

Отношение населения занятой нами Волыни никоим образом не говорило о том, что оно ожидает освобождения от нас. Основная масса украинцев не признавала нас. Подлинные русские и многочисленные чешские колонисты были открыто враждебно настроены. Были, правда, и такие русские украинцы, которые мечтали об освобождении и присоединении к центральным державам, но это были единицы, не имевшие никакого [127] влияния на общую массу, и мы их могли использовать только в нашей разведывательной службе в качестве агентов против России. Среди пленных украинской национальности их пропаганда не могла добиться успеха. Эти пленные интересовались социалистическими идеалами, но ми в коей мере не национальными.

Все это заставляло нас принимать целый ряд контрразведывательных мер против государственно враждебных действий. Таким образом, большой военный успех означал увеличение бремени для разведывательного аппарата.

Глава 20. Развал Сербии и Черногории

Летом 1915 г. всеобщее внимание привлекали к себе тщетные атаки Антанты в Дарданеллах. Быстро отлетели все большие надежды, возлагавшиеся на это предприятие. Не остались без влияния и слухи о предстоявшем в скором времени большом наступлении центральных держав против Сербии, 5 июля 1915 г. черногорский принц Петр, командовавший ловченской группой, заявил о желании вести переговоры с бывшим военным атташе в Цетинье майором Губка. С разрешения главного командования переговоры начались 11 июня. Принц начал с протеста против воздушных нападений, — тема, которую можно было разрешить наиболее простым путем. У Губка создалось впечатление, что по существу переговоры должны были преследовать другую цель. Слухи о вступлении в войну Румынии и Болгарии на стороне Антанты снова повлияли на усиление военного пыла Черногории.

По словам сербского посла в Софии Чолак-Антича, в Сербии опять поднялось воинственное настроение, так как центральные державы вместо того, чтобы попытаться привлечь на свою сторону премьер-министра Пашича, для чего имелась благоприятная почва, угрожали притянуть Сербию к уголовной ответственности.

В начале августа Сербия попала в тяжелое положение ввиду предстоявшего в ближайшем будущем вступления в войну Болгарии. Она начала усиливать войска на границе с Болгарией. Скупщина решила отдать Македонию Болгарии за участие последней в войне против центральных держав. Тем временем нами было решено нанести удар Сербии. Наша разведывательная служба развернула усиленную деятельность для выяснения [128] готовности Сербии и 1 сентября доставила сведения о том, что общее наступление центральных держав ожидается в направлении Орсова. Нашими агентами точно были установлены военные приготовления и переброска сил на болгарскую границу, хотя эти сведения и опровергались сербским бюро прессы. Для подготовки нашего наступления в Рущук были посланы отдельные офицеры и добровольцы, изъявившие желание участвовать в диверсионных актах против русских транспортов с военными материалами для Сербии. 11 сентября, находясь на судах с минами, они приблизились к проходившему транспорту, но тины в нужный момент отказали в действии. Второй попытке у Лома помешали болгары.

Результаты наступления на Ровно заставили нас изменить план действий против Сербии. Это имело то преимущество» что, сгруппировав уже около одной армии в северо-восточном углу страны, Сербия начала сомневаться в достоверности получаемой ею информации. Промедление было неприятно, ибо 16 сентября были получены сведения о том, что Антанта собирается прекратить наступление в Дарданеллах и предполагает находившиеся там силы перебросить в Салоники для поддержки сербов. Это сообщение подтверждалось тем, что находившийся там французский консул дал задание составить планы гавани и окрестностей и начал переговоры с железнодорожными властями. Против этого говорило то, что советник американского посольства в Константинополе, бывший английским агентом, часто рассказывал о предстоящих перебросках сил Антанты, к чему необходимо было отнестись, как к умышленно распространяемой дезинформации. Отдельные наши осведомители сообщали о поездке французского генерала д'Амад через Салоники в Сербию. Разведывательная служба должна была напрягать все силы, чтобы на ходу получать сведения и держать командование в курсе поведении Греции и Румынии, возможных совместных действий сил Антанты в Сербии, а также перебросок частей на этом фронте. Благодаря своему положению и хорошим средствам связи, София была важным центром разведывательной службы. Полковник, обходившийся до сих пор единственным помощником, капитаном Штокланна. получил теперь поддержку в лице посланных из генштаба Кюцля и Локара, а также обер-лейтенанта Янотта.

О Греции мы знали, что она не будет оказывать сопротивления высадке сил Антанты в Салониках и в общем останется нейтральной. Интересно было обнаружение хищений греческих правительственных телеграмм в Афинах. Главный обвиняемый по этому делу — Петроцоулос признался, что его деятельность [129] началась по предложению англичан со дня выхода в отставку Венизелоса и прекратилась с возвращением последнего к власти. Таким образом, Венизелос сам обеспечивал англичан информацией.

После нанесенного русским поражения Румыния не проявляла желания вступить в войну и неожиданно стала менее строгой в отношении транзита наших военных материалов и товаров через ее территорию, хотя все еще чинила немало препятствий ввозу в Австрию продовольствия и других необходимых предметов. Уход английских частей от Анафорта и Седдульбаха, а также сведения о высадке в Салониках побудили начальника штаба главного командования поднять вопрос перед немцами об использовании всех находившихся в восточной части Средиземного моря подводных лодок против транспортов, о разрушении салоникской железной дороги при помощи болгар и о совместных действиях с освободившимися у Дарданелл турецкими силами на левом фланге болгар. Энвер-паша с этим согласился.