Заговор Моцарта - Скотт Мариани

— Похоже, вы все предусмотрели заранее.

Кролл улыбнулся.

— Научились за двести лет.

Бен расслабил напряженные мышцы.

— Почему именно я? — устало спросил он.

Струйка крови стекла на губы.

— По очень простой причине. У Арагона много телохранителей. Мы уже пытались до него добраться, и он стал подозрительным. Его хорошо охраняют. Нам нужен кто-то, доказавший, что может пробраться в охраняемое место незаметно и так же незаметно исчезнуть оттуда. Во-вторых, вы не связаны с нами. Если вас поймают или убьют, в газетах напишут, что какой-то одиночка, неонацист, попытался убить великого человека. — Он улыбнулся. — Разумеется, мне не стоит вам напоминать, что если вас поймают, то рот лучше держать на замке. В противном случае ребенок умрет, а вы получите билет в Турцию — в один конец.

— Мне следует пойти с ним, — сказал Гласс, наблюдая за Беном из-за спины Кролла. — Чтобы не выкинул чего-нибудь.

Старик улыбнулся и покачал головой.

— Думаю, мы можем не переживать: спаситель потерянных деток хулиганить не станет. Он знает, что случится с нашей маленькой гостьей в этом случае.

Довольный собой, Кролл откинулся на спинку кресла. Этой возможности он давно ждал, план был безупречен: Арагон мертв, Хоуп обезврежен и поставлен на службу, Кински вынужден сидеть тихо — и все одним ударом.

Бен опустил голову, напряженно размышляя, нет ли лазейки.

Лазейки не было.

ГЛАВА 48

Вечером того же дня

Вилла фон Адлера

Кролл приготовил для нее новые наряды и украшения. Ив надевала платье с низким вырезом, когда из динамиков послышался тихий голос, приказавший подняться наверх, но не в комнату с зеркалом, а туда, где Ив не бывала почти год, — в спальню Кролла.

Поднимаясь по лестнице, девушка гадала, что он на сей раз задумал. После самой первой встречи секс не был частью их отношений — во всяком случае, секс в обычном понимании этого слова. Мысль о физическом контакте с Кроллом вызвала у Ив отвращение.

По широкому коридору она подошла к двойным дверям. Из комнаты доносился голос — Кролл разговаривал по телефону. Ив прислушалась.

— Должны присутствовать все члены комитета, как обычно. Если все пойдет по плану, а я уверен, что так оно и будет, то дело можно завершить во время моей рождественской вечеринки. — Пауза. — Да, я буду держать вас в курсе. — Снова пауза. — Хорошо. Увидимся через два дня.

Наступило молчание. Немного подождав, Ив постучала в дверь. Одетый в шелковый халат Кролл сидел, выпрямившись, в кресле с подголовником возле горящего камина. В огромной спальне стояла кровать с балдахином, рядом с ней — столик, и на нем бутылка шампанского в ведерке со льдом.

— Шампанского выпьешь? — улыбнулся Кролл.

— Что празднуем?

Ив приняла из его рук хрустальный бокал и отпила немного.

— Появилась возможность избавиться от одной маленькой проблемки, которая долгое время не давала мне покоя. Не стану мучить тебя подробностями, дорогая. — Старик подошел к ней сзади и положил ей на плечи холодные костлявые руки; она закрыла глаза. — Какая ты напряженная, — тихо сказал он.

От его прикосновений Ив затошнило. Она поставила бокал и отодвинулась.

— За что ты меня ненавидишь? — спросил он.

— Ничего подобного, Вернер.

— Я тебе отвратителен. Не думай, что я этого не вижу. От меня ничего невозможно скрыть. — Он пристально посмотрел на нее. — В последнее время ты изменилась. Стала какая-то другая.

Девушка отвела взгляд.

— Не замечала никаких изменений.

Кролл задумался, потирая подбородок и, как всегда, по-птичьи склонив голову набок.

— Кое-что мне непонятно. Ты оставалась наедине с Хоупом очень долго, гораздо дольше обычного. Интересно, почему?

Ив ответила, тщательно подбирая слова:

— С ним пришлось вести себя осторожно. Он гораздо опаснее, чем другие.

— Он очень опасен, — согласился Кролл. — Тем не менее ты не очень-то спешила отделаться от него. Вы оставались наедине почти три часа. За это время многое может случиться.

— Мне нужно было выбрать подходящий момент.

— Чем же вы занимались?

— Разговаривали.

— Разговаривали… И о чем же?

— Так, обо всем понемногу. О жизни, о музыке. Он поспал немного… Зачем ты спрашиваешь? Я доставила его тебе на блюдечке. Сделала то, что ты от меня хотел. Вот и все.

Кролл вопросительно поднял бровь.

— Он спал в твоей спальне?

— На диване! — отрезала Ив. — Думаешь, я с ним трахалась?

— Мне приходила в голову такая мысль. Я понимаю, что у тебя есть потребности. Я видел, как ты смотрела на его фотографию. Он молод и довольно привлекателен.

— Ты хочешь сказать, был молод и привлекателен?

Кролл холодно улыбнулся.

— Да нет, если ты решила, что он мертв, то ошиблась. Он слишком полезен для меня, чтобы его убивать.

— Мне-то какая разница, жив он или мертв. Мне просто не понравились твои вопросы.

Ив умело скрыла волнение и отвернулась.

«Бен Хоуп жив!» — думала она.

Кролл деликатно сделал небольшой глоток шампанского, наблюдая за девушкой.

— Вопросы я буду задавать, какие захочу. Не забывайся!

«Не забывайся!» Эти слова больно ударили Ив. Она резко обернулась.

— Ревнуешь? Думаешь, что я почувствовала к нему что-то, и тебе это не нравится.

Он перестал улыбаться.

— Огрызаешься?

— Тебе это не нравится, потому что в глубине души ты знаешь: ты всего лишь испуганный слабый старикашка, который не способен…

Выпучив глаза, Кролл с размаху ударил ее по лицу.

— Мне потребуется один-единственный телефонный звонок, — предупредил он дрожащим голосом. — Один звонок, и я сотру тебя с лица земли.

— Официально меня уже нет, — ответила она. — Так что можешь довести дело до конца.

— Так просто ты не уйдешь. Я превращу твою жизнь в ад.

— Я уже в аду.

Повернувшись к Ив спиной, он отошел в другой конец комнаты и горько рассмеялся.

— Зря я помешал засадить тебя за решетку шесть лет назад.

Ив постоянно сожалела о том же самом. Все эти шесть лет она была его рабыней.

Двадцатилетнюю Еву Шульц в Гамбурге не держало ничего, кроме пьянчужки матери и отца, осыпающего дочь побоями. Тогда у нее были настоящие документы. Она села на попутку и каким-то образом умудрилась проехать через всю страну. Ева быстро научилась зарабатывать деньги на своей привлекательности. Постепенно она стала мастером в том, на что соглашаются не многие девушки. Ее популярность росла, у нее появились особые клиенты — многие из них были богаты и приезжали на лимузинах в сопровождении телохранителей.

Кролл был ее клиентом лишь однажды. Никакого секса не получилось. С тех пор он предпочитал только смотреть и при этом едва ослаблял узел галстука.

Русский был совсем другой. Неряшливый толстячок обожал грязные штучки, а при виде Евы у него текли слюнки, как у мастиффа при виде куска мяса. Это ничего, с этим она умела справляться. Толстяк нанял ее на всю ночь. За дверью тихо ждали два охранника с автоматами «узи». Телохранителям было не привыкать к доносящимся из комнаты звукам.

Утром охранники исчезли. Ева Шульц проснулась, чувствуя непривычную разбитость, и решила, что все дело в водке, которую принес с собой толстяк. Ей и в голову не пришло, что в водку подсыпали наркотик. Только когда босая нога прилипла к полу, Ева почувствовала неладное. Посмотрев вниз, она увидела залитый кровью пол: русского зарезали. Его распухшее тело лежало в ногах кровати. Позже на нем обнаружили шестьдесят семь колотых ран.

Ошеломленная Ева, пошатываясь, выходила из комнаты, когда туда ворвались мужчины. Одного она узнала — это был Вернер Кролл. Он предъявил ей какие-то документы, стал говорить что-то о контрразведке, но Ева ничего толком не поняла: слишком испугалась, да и от действия наркотика еще не отошла. Ее посадили в машину и отвезли в комнату без окон. Девушке объяснили ситуацию, сказали, как ей повезло, что полицейские не добрались до нее первыми.

Они проявили сочувствие: да, конечно, она невиновна. Но кто же поверит шлюхе? На ноже ее отпечатки, все выглядит очень скверно. Клиент был очень важным человеком, и суд выдаст ей на полную катушку — она проведет в тюрьме остаток жизни.

Кроме того, у Кравченко были связи. Еве не объяснили, какие именно; достаточно знать, что ее и в тюрьме достанут. Однако при некотором условии ей помогут все уладить.

Жизнь внезапно перевернулась вверх дном, и до смерти перепуганная девушка не смогла отказаться от предложения Кролла. Она обеими руками ухватилась за протянутую ей соломинку, согласившись на все.

Ева не попала ни в тюрьму, ни под суд. Ее отвезли на какую-то закрытую базу, выделили жилье — непритязательную, но удобную квартирку. Она смирилась с заточением, с охранниками возле дверей, с полным отсутствием связи с внешним миром. Шли месяцы. Ева не спрашивала, как развивались события, да ее это и не волновало. Она в безопасности, а остальное не важно. Раз в неделю приходил Кролл, проверяя, все ли в порядке и как о ней заботятся. Он ничего не говорил о происшествии с Кравченко. Ева думала, что Кролл захочет секса, но этого не случилось.