Серебряный волк - Алла Гореликова

— Не рисковал, — шепчет Ожье. На губах пузырится кровь. — Кто-то предал. Ждали.

Юлия всхлипывает.

— Мамочка! — Софка подскакивает бойким чертиком. — Папочка поправится, вот увидишь! Правда же, отец Ерема?

— Истинная правда, чадушко. А теперь отведи маму в ее спальню и утешь. Я знаю, у тебя получится.

Софи хмыкает — точь-в-точь как Васюра. И величественно разрешает:

— Ладно уж, секретничайте! Пойдем, мамочка.

Значит, Юлия отдала брошку дочке… ну, вряд ли девочка знает о том, что может быть важно для дознания. И все же…

Бедовая Серегина сестренка, мне жаль с тобою расставаться. Наверное, я вернусь еще к тебе. Ты выросла… ты стала красавицей. Но ты все равно больше похожа на своего брата, чем на ту, которую я до сих пор боюсь вспоминать.

Корварена не заметила нашего возвращения. Ну, идут себе по улицам трое парней в форменных беретах королевской гвардии… Кто знает, что береты эти дал нам сэр Оливер, чтобы без вопросов провести через посты? Что во дворце ждет условленного сигнала королева, а гвардейцы, верные королю, еще вчера отправились в Южную миссию встречать прибывающее на той неделе посольство империи? А если б и знали — кому есть до этого дело? Черными тучами нависло над Корвареной ожидание зимы. Корварена стынет, и не холодный ветер с Реньяны тому виной.

Мы спускаемся к реке, идем по набережной, у меня чешется шрам и ноют плечи.

— Что у вас случилось? — спрашивает Карел.

— Не отвлекайся, — бурчит Лека. — Наши дела подождут.

Карелу тоже не по себе, понимаю я. Интересно, став королем, он придет хоть раз на площадь Королевского Правосудия?

— Лека, надень амулет, — прошу я. — Пожалуйста. А то у меня ощущение, что снова к столбу иду.

Лека достает серебряный шнурок, протягивает руку:

— Завяжи.

Привычно затягиваю «счастливый узел». Мне так и не удалось поговорить с Лекой о доме. И письмо до сих пор у меня за пазухой.

— Прости, — говорит Лека.

— Брось. У нас теперь есть еще один резон уладить здешние дела.

— Верно. Ладно, пошли.

Дома разбегаются, открывая белые стены часовни Последней Ночи. Карел поправляет берет и ускоряет шаг.

Площадь пуста. Еще бы: кто придет сюда по своей воле?!

— Ждите здесь, — бросает нам Карел. Взбегает по высоким ступенькам часовни. Изнутри слышны визгливые голоса. Лека стаскивает берет, прячет за пазуху, роняет вполголоса: «Ты тоже лучше сними». Несколько тягуче длинных минут — и над головой бухает колокол. Раз, другой, третий… все чаще… кажется, само небо гудит, звенит, дрожит, пробирает до сокровенных глубин души… Я словно воочию вижу, как по всей Корварене открываются двери, и бредут к зловещей площади хмурые, испуганные люди, не смея ослушаться зова Правосудия.

Появляется Карел — встрепанный, раскрасневшийся и злой. Резко выдыхает сквозь зубы. Поправляет берет, украдкой гладит рукоять Тени — и, чеканя шаг, идет к помосту. На площадь выходят первые горожане, из тех, кто живет совсем рядом.

— С Богом, — неслышно шепчет Лека. Наше дело — держаться рядом и помалкивать: две шпаги, готовые прикрыть, пока не подоспеет подмога. Я обвожу взглядом редкую пока толпу, смотрю на серый лоскут Реньяны за острыми крышами. Потираю шрам, стараясь не обращать внимания на бегущий по спине холодок.

Сегодня нет оцепления, но словно невидимая стена держит людей. Три шага от помоста. Я слышу шепот: «Принц! Это принц… Принц вернулся!»

Оглядываюсь: Карел стоит на краю помоста, вытянутый в струнку, берет надвинут на лоб — лиловый с бело-фиолетовым кантом форменный берет королевского гвардейца, положенный по статусу первому вассалу и наследнику. Да, принц вернулся… но как знать, не на смерть ли? Тот план, с которым, в конце концов, согласился Карел, слишком зыбкий даже на мой взгляд.

Пора? Карел, пора! Вон она, карета сэра Оливера, — остановилась за часовней. И площадь уже полна. Кто подальше, тянут шеи, опоздавшие, наверное, спрашивают, кого сегодня да за что…

— Жители Корварены, — голос Карела сух и решителен, — вы знаете, я — изгнанник. Вернувшись в столицу, я нарушил волю короля. Я хочу, чтобы вы решили, должен ли я ответить за это. Вы, а не король! Все вы боитесь зимы. Знайте же: я договорился с Подземельем о мире. Вот уж неделя, как на окраинах Таргалы спокойно. Вернулась вода в высушенные колодцы, люди свободно работают на полях и ходят в лес, а гномьи шахты, кузни и мастерские открыты для торговли. Мы можем вернуться к доброму соседству, к мирной жизни. Я пришел в Корварену, чтобы сказать вам это.

Кто-то ахает в голос. Кто-то плачет — или смеется. В накрывшем площадь ропоте я слышу только одно слово: «мир».

— Тихо! — Карел вскидывает руку. — Еще не все. Я нарушил волю короля, вернувшись; но это мелочь по сравнению с тем, что я против воли короля пошел на переговоры с врагом. Прав я или нет — решать вам. Это ваша страна, вам жить здесь или умирать. — Карел обводит взглядом замершую площадь, сглатывает. — Я поступил так, как считал правильным, — ради Таргалы. Но это измена королю, и я готов за нее ответить, если война до победы вам нужнее мира. Я выбираю вас в судьи.

— Но что мы можем, принц? — выкрикивает кто-то из густой, сжавшейся толпы. — Будь наша воля, войне бы давно конец. Так решаем-то не мы, а король!

— Сегодня решаете вы. Решаете, быть миру или войне, и еще — жить мне или умереть. Измена и превышение полномочий, так это называется. Если вы не готовы принять мир из рук коронного преступника, я пойду во дворец и отдам свою шпагу сэру Оливеру. Тогда, думаю, вы очень скоро снова увидите меня здесь.

— Видели уж, — в несколько голосов откликается толпа, — хватит!

— Мир…

— Мудреные эти дела, не для простых людей… что мы понимаем в привышениях да полных мочиях…

— Если мир, — Карел еще повышает голос, — если я прав, значит, вы благословляете меня на борьбу с законным королем! Вы все. Я потребую мира вашим именем — именем всех жителей Таргалы. Вы разделите со мной груз нарушения вассальной клятвы. Не риск — но вину. Эта ноша тяжела для меня одного.

Слишком сложно, думаю я, вглядываясь в застывшие лица. Они ждут подсказки. Они готовы поддержать Карела — если все вместе; но кто решится заявить об этом первым в стране Лютого?!

— Пропустите, — тонкая женская фигурка протискивается через толпу, — да пропустите же, люди добрые, дайте мне пройти!

Кто-то огрызается, но вот над головами летит шепот: «Королева!» — толпа поджимается, королева почти выбегает к помосту, и Карел спрыгивает навстречу и падает перед нею на колени.