Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

- Лестницы вниз по обе стороны ворот, - подсказал я.

- Найдем, - ответил он.

Некоторые викинги несли факела. Мы накупили их в один из первых дней. Нужная в хозяйстве вещь. Их зажгли, когда у караульни, в которой лаяли собаки, собрался почти весь отряд, за исключением пяти человек, оставленных присматривать за нашими домами. Викинги разбились на несколько групп. Одни занялись крайними землянками, другие пошли дальше, чтобы не дать защитникам сбиться в большой отряд, организовать сопротивление.

У меня не было доспехов и сабли, потому что мешали бы карабкаться по склону и преодолевать частокол, а сражаться без них не хотел. В ночном бою всякое может случиться. Я зашел в караульню, сразу закрыв за собой дверь, чтобы собаки не выбежали и не попали под раздачу. Скинув человеческие трупы с лавки, ближней к каменке, стянул с трех заячьи тулупы, чтобы одним застелить солому, второй использовать вместо подушки, а третий – вместо оделяла. Укрывшись с головой, подумал, что порой человеку для счастья надо всего лишь лечь на мягкую кровать в теплом помещении и заснуть, не опасаясь, что кто-нибудь нападет внезапно. Собаки разбудят. Сейчас они слизывали кровь, натекшую из трупов.

49

К утру Киев был зачищен. Мужчин всех перебили, женщин и детей взяли в плен. Шумилу вместе с домочадцами сожгли в его тереме, состоявшем из четырех срубов и сени на подклетах и крыльца, к которому вела широкая лестница с перилами с резными балясинам. Каган отчаянно сопротивлялся, поэтому цацкаться с ним не стали – подперли дверь и подожгли то, что хранилось в подклетах: доски, деревянный инвентарь, кожи, запасная сбруя…. У скандинавов любимое занятие – сжигать врагов. Наловчились у себя на родине, расправляясь с соседями. Шумила вместе с тремя сыновьями или гостями попытался удрать, проломив дыру в гонтовой крыше, но внизу их приняли на копья. Кого-то из пленных выкупили родственники, остальные превратились в наших рабов. Одну из пленниц, красивую длинноногую голубоглазую блондинку лет тринадцати, я взял в наложницы, а ее мать, два младших брата и две младшие сестры стали моим обслуживающим персоналом. Впрочем, большой вопрос, кто кого обслуживал.

Жил я теперь в большом ухоженном доме-пятистенке с сенью и крыльцом в дальнем конце от ворот, рядом со сгоревшим теремом кагана. Во дворе была летний очаг под навесом, конюшня, хлев, птичник, кладовые. Напротив в доме побольше поселился Хасколд Леворульный. Впрочем, это было временное жилье сэконунга, потому что на пожарище сразу начали строить длинный дом и заграждение из заостренных бревен. Остальные срубы и землянки заняли викинги, кто захотел. Многие предпочли вернуться в наши дома на Подоле. Есть люди, которым постоянно нужна толкотня, интенсивное живое общение со всеми вытекающими последствиями.

Кстати, собаки быстро привыкли к смене хозяев. Этому поспособствовало и то, что я подкармливал их утром и вечером. Кто кормит, тот и хозяин. Стая из благодарности сутками торчала на моем дворе, так что мне приходилось большую часть собак выгонять на ночь за ворота, чтобы все поселение охраняли.

Без явного проявления отрицательных эмоций отнеслись к смене правителя и жители Щекова и Хорива. Утром я сходил к ним, объяснил, почему мы захватили Киев (они и сами прекрасно знали о готовящемся на нас нападении), и сообщил, что их трогать не собираемся, если будут вести себя мирно. Аборигены заверили меня, что воевать с нами не собираются, после чего вернулись к прежней жизни. Как-нибудь потерпят до весны. А что им еще оставалось?!

Из-за строительства сэконунгом нового дома на месте пожарища у меня появилось подозрение, что Хасколд Леворульный передумал наниматься в императорскую стражу. Наверное, решил перенять опыт Хелги Стрелы. Зачем ему быть чьим-то слугой, если можно стать правителем, причем независимым?! Я как-то поделился с ним информацией, полученной от аборигенов, что за данью сюда приходит отряд численностью в пару сотен всадников, которые не умеют штурмовать укрепления и долго шляться вдали от своих кочевий тоже. Поляне называли их уграми. Наверное, это мадьяры, которых, как я узнал в Хамлыхе, вытеснили из степей Поволжья на запад, за Дон, беченеки (видимо, печенеги) из союза огузов.

Подозрение мое подтвердилось, когда во время пира в построенном доме, где собралась большая часть нашего отряда, Хасколд Леворульный, изрядно выпив, предложил:

- А что, братья, не остаться ли нам здесь навсегда? Земля здесь богатая, народа много, есть с кого собирать дань. Отобьемся от хазарского кагана – и весь выход будет наш. Лин говорит, что можно будет продавать пушнину в Миклагард и взамен получать золото и серебро. А не справимся с хазарами, уплывем к ромеям.

Скорее всего, сэконунг уже обсосал эту идею с верхушкой, потому что сидевшие близко к нему не удивились так, как простые воины. Мнения разделились. Кто-то хотел попасть в Миклагард, уверенный, что там поимеет больше, кто-то – вернуться во Фризию, где все налажено, кто-то согласен был остаться.

Я тоже колебался. Мне точно не хотелось возвращаться в Северную Европу, где климат сырой и в ближайшее время постоянно придется воевать, в том числе с надоевшей женой. Константинополь привлекал теплом и благами цивилизации, но придется начинать с самого низа и либо холуйничать в дворцовой страже, либо служить в армии и рисковать жизнью за гроши. Торговлю или какой-нибудь другой бизнес я сразу отметал, потому что слышал, что налоги там сейчас драконовские. Будешь на казну горбатиться. Получалось, что Самватас – промежуточный вариант, если, конечно, отобьемся от хазар.

Хоть убей, я не помнил, когда Киев станет независимым городом, но имена Рёрик, созвучное с Рюрик, и Хасколд, созвучное с Аскольд, подсказывало, что случиться это должно скоро. Видимо, это и есть то самое историческое призвание варягов на правление, хотя в действительности одни викинги позвали на помощь других, чтобы защититься от третьих, позабыв поинтересоваться мнением славян, которые платили им дань. Да и Рерик абсолютно ничего не сделал для становления государственности у славян. Чисто погостил, зафиксировав свое присутствие, смотался за добычей на Каспий и свалил. Всю работу за него проделал Хелги (Олег?). Или появится другой Олег – какой-нибудь Олгерд – и убьет другого Аскольда и какого-то Дира? Среди воинов Хасколда не было никого с именем, похожим на Дир. Или летописцы, как обычно, переврали?

Как бы там ни было, я решил пожить в Киеве с молодой и красивой женой по имени Богумила, поэтому кинул на нужную мне чашу весов серьезный аргумент:

- Мы можем отсюда отправляться в начале лета в поход на хазар или ромеев и к середине его возвращаться с богатой добычей, не боясь мести. Здесь нас трудно будет достать и тем, и другим.

После моих слов наступила непродолжительная пауза, после которой викинги, позабыв о предыдущем споре, принялись обсуждать, на кого лучше напасть? Получалось, что на хазар, потому что с ними так и так придется воевать.

50

В поход отправились по большой воде. К нам присоединилось с сотню охочих людей из Хорива, Щекова и ближних поселений. Лодки у них не были приспособлены для плавания по морю, но это уже не наши проблемы. Не отстанут – поучаствуют в грабеже и получат долю от добычи.

Даже на видавших виды скандинавов проход днепровских порогов произвел незабываемое впечатление. Будет что в старости рассказывать внукам, если, конечно, проживут так долго. Это при том, что паводок в этом году очень высокий, затопивший весь Подол. Мой дубок шел по главе флотилии. Вел ее по советам лоцманов, которые учили меня, когда был казачьим адмиралом. Остальные кормчие следовали за мной, запоминая, в каком месте – чаще ближе к правому берегу – надо проходить каждый порог. В принципе при такой высокой воде можно тупо следовать по центру, но год на год не приходится, полученные от меня знания пригодятся. Они сделали круг во времени и вернулись. Только в одном месте киль моего судна черкнул по гребню, малость притормозив ход. Как ни странно случилось это не на Ненасытеце, где перепад высот самый большой, а на Будиле, седьмом пороге, который намного ниже. Лангскипы проскочили оба, не заметив, потому что осадка у них меньше.