Агни - Ульяна Каршева

Он удивился новому для него имени – та же приподнятая бровь нервно дёрнулась, когда он внимательно всмотрелся в лицо Ани. И неожиданно замер. Потом на мгновение машинально опустил глаза – сообразил, что это имя связано с магией: «Я не забыл взять с собой медальон?» Аня мысленно выдохнула: «ювелирка» дина Хармона отлично противостояла магии медальона!

Но теперь возникло вполне резонное опасение, как бы он не сбежал, не желая говорить о магии. Или не запретил ей рассказывать о том, чего он не хочет слышать.

И тогда она немного слукавила, сделав вид, что не подозревает о магических особенностях его обережного медальона (а заодно поверив, что правильно сообразила про этот оберег), и заторопилась с объяснением:

- Я всё пыталась рассказать тебе о ней ночью, но забывала. Онора – это дочь моего мужа. – Пауза была нужна, для того чтобы он не только узнал, кто ещё живёт в её доме, но и осознал, какую роль этот до сих пор неизвестный человек может сыграть в его жизни. Поэтому сразу после краткой паузы она добавила ещё одну важную для него информацию: – Говорят, у неё способности дина Хармона.

Его лицо как-то странно напряглось, но не в надежде, как Аня рассчитывала, а в насторожённом вопросе. «Говорят?» - угадала она его уточнение. И снова заторопилась:

- Тебе, наверное, рассказывали, что я болела из-за колдовской отравы? Когда Онора появилась в моём доме, первым делом она принялась снимать с меня последствия этой отравы. – «А при чём тут картинки, рисованные рукой Агни? - вдруг подумалось, когда Аня снова начала переживать рассказанную Кристал историю бедной Агни. – Но Онора слишком юна и поспешила там, де спешить нельзя.

Губы Таегана скептически дрогнули: «Зачем же, в таком случае, ты предлагаешь мне надежду? Хм… Дочь дина Хармона…»

- Я-то вылечилась, - продолжила объяснение Аня, - а вот Онора впала в странное состояние. Сначала мы не могли пригласить к ней опытного мага. Но сейчас… - Аня радостно вздохнула: - Теперь у нас есть такая возможность. Мы хотим побыстрей найти человека, который поможет понять, что с Онорой не так. Проблема в том, что ни я, ни мой брат не знаем, к кому можно было бы обратиться за помощью или хотя бы за консультацией. Так что я очень рада приглашению твоего дяди. Надеюсь, он подскажет, есть ли в округе опытные маги и к кому из них лучше обратиться.

Таеган в задумчивости снова опустил глаза, а потом взглянул на озеро, на купальщиков, которые всё так же жизнерадостно и азартно вопили на воде. Лёгкая озадаченность из-за истории Оноры сменилась каким-то глухим чувством, которое Аня никак не могла распознать. Что-то между недоверием и разочарованием… Впрочем, ей было не до разгадывания. На языке вертелся всё один и тот же глупый вопрос: «Так что же ты делал в моём поместье сегодня?»

Когда Таеган упёрся взглядом в кромку берега между землёй и волнами, Аня с внутренним вздохом поняла, что нет смысла говорить об Оноре дальше. Он принял решение не встревать в эту историю, которая пятьдесят на пятьдесят могла закончиться для него как крахом всех надежд, так и победой в преодолении действующего в нём чужого и даже вражеского заклятия. И она понимала его: не зная, что ему пришлось пережить, Аня всё же предполагала, что лечили Таегана лучшие маги из лучших в государстве. Но знала и то, что маги, подобные дину Хармону и его дочери, в том же государстве наперечёт… И потому не могла за него решать. Не могла уговаривать.

«Сама всё сделаю! - сердито покончила она с этой проблемой. – Как хотите, но докопаюсь, как вызволить Онору. Пусть мои деньги и пойдут только на штаны Кристал, а остальное – отдам любому магу-целителю! Пусть только этот маг объяснит, как спасти Онору и вывести её в нормальное состояние!»

И из чистой вредности так же сердито сказала:

- И я всё ещё сомневаюсь из-за приглашения! Я плохо воспитана, у меня нет подобающей одежды, чтобы общаться с приглашёнными гостями! Да и общаться… Я слишком мало выходила в свет при жизни дина Хармона и не умею разговаривать с высокими господами так, как следует!

Таеган медленно повернул к ней голову, всё ещё не поднимая глаза. А потом усмехнулся и поднял над головой руки с растопыренными пальцами, зверски и в то же время шутливо сморщившись: «Мы такие страшные – эти твои высокие господа?»

Она чуть не заплакала: он ещё и подсмеивается надо ней?

А он ткнул в себя пальцем и быстро взял Анину руку, чтобы положить её себе на сгиб локтя. И посмотрел в её глаза: поняла ли она его?

Она сглотнула болезненный ком в горле, считав с этих движений: «Там я буду рядом с тобой!» И с сомнением, чтобы он слышал его – это сомнение, ответила:

- Хорошо. Я подумаю. В конце концов, я уже обещала.

Острый взгляд напоследок она опять не поняла, пока он не изобразил жестами что-то такое, что она прочитала, как: «Ты будешь дома не одна?» Или: «Ты ждёшь гостя, который тебе дорог?»

Вот тут она удивилась так, что даже переспросила:

- Какого гостя?

Он неопределённо пожал плечами. И отвернулся к воде – тем более, из неё выходили все купальщики, уставшие и довольные, – утомлённая Лисса вообще бессильно привалилась к Никасу, будучи на его руках. Дети немедленно побежали к Таегану – рассказывать, как здорово они поиграли на воде и как жаль, что он не присоединился к ним… Аня посмеялась вместе с ними – и напомнила, что они с Таеганом всё видели с берега, просто не успели примкнуть к играющим…

А потом замолчала, и её беспокоило не то, что Таеган предположил такую странность, как невесть откуда придуманный им гость, да ещё дорогой или близкий ей. Беспокоило иное. Ещё утром она подсчитала, что за неделю его время уменьшилось уже на один час и сорок пять минут – каждые сутки время его владения речью пропадало на пятнадцать минут. А ведь они начинали встречаться с объёма в три часа с небольшим… Оставался час и пятнадцать или двадцать минут… Всего час с небольшим!..

Сердце сжималось, едва она вспоминала об этом… Нет, Таеган прав: они должны увидеться на вечере, устроенном его дядей. Увидеться, чтобы хоть