Факел в ночи - Саба Тахир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отец Аквилла, – воскликнул он. – Что это значит?
Папа посмотрел на меня с таким искренним удивлением, что даже меня сумел на миг одурачить.
– Это моя старшая дочь, – ответил он. – Элен Аквилла. – Папа намеренно назвал меня по имени. – Хотя, я полагаю, мы должны звать ее Кровавый Сорокопут, верно, дорогая? – Он покровительственно погладил меня по щеке. – Я думаю, для нее будет полезно узнать кое-что из нашей дискуссии.
– Она – Кровавый Сорокопут Императора. – Руфиус не убирал руку с меча. – Это засада, Аквиллус? Вот что вы нам приготовили?
– Она – Кровавый Сорокопут Императора, – повторил отец. – А раз так, моя дочь нам весьма пригодится, даже если она пока совсем не смыслит, как можно использовать свое положение. Мы ее, конечно, научим. Давай, Руфиус, ты знаешь меня много лет. Если необходимо, пусть твои люди осмотрят помещение. Увидишь что-нибудь подозрительное – можете уйти.
Я открыто улыбнулась Отцу Руфиусу и придала голосу теплоты и обаяния, беря пример с Ливи, которая так и поступала, когда хотела кого-нибудь очаровать, чтобы выудить из него нужные сведения.
– Оставайтесь, Отец Руфиус, – попросила я. – Я бы хотела отметить возложенное на меня новое звание, и лишь наблюдая за работой людей опытных, таких как вы, я смогу чему-то научиться.
– Блэклиф не для мышей, девочка. – Он не убрал руки с меча. – Что за игру ты затеяла?
Я посмотрела на отца, как будто в замешательстве.
– Никаких игр, сэр, – ответила я. – Я – дочь клана Аквилла, и это превыше всего. Что касается Блэклифа, есть… способы выжить там, если ты женщина.
В его глазах вспыхнуло удивление, а на лице отразилось выражение смешанного интереса и отвращения. От этого по коже побежали мурашки, но я взяла себя в руки. Продолжай, глупец. Недооценивай меня и дальше.
Он хмыкнул и сел. Остальные четыре Отца – союзники Руфиуса – последовали его примеру. Вскоре в гостиную вошла мама, а за ней – дегустатор и вереница рабов, несущих подносы, заставленные яствами.
Мама посадила меня напротив Руфиуса, как я и просила. Во время трапезы я смеялась, играла с локонами, напускала на себя скучающий вид, когда разговор касался ключевых моментов, хихикала с Ливи. Когда я посмотрела на Ханну, она болтала с одним из Отцов, совершенно его очаровав. Когда покончили с угощениями, отец поднялся из-за стола.
– Приглашаю в мой кабинет, господа, – проговорил он. – Эл, дорогая, принеси нам вина.
Отец не дождался моего ответа и увел мужчин из гостиной, их телохранители проследовали за ними.
– Идите по своим комнатам, обе, – прошептала я Ливи и Ханне. – Что бы вы ни услышали, оставайтесь там, пока отец не придет за вами.
Через несколько минут я подошла к кабинету с подносом, на котором стояли бутылка вина и бокалы. Многие телохранители отправились во двор. В кабинете для всех не хватило места. Я улыбнулась двум телохранителям, стоявшим у двери. Они улыбнулись в ответ. Идиоты.
Я вошла в комнату, отец закрыл дверь и положил руку мне на плечо.
– Элен – хорошая девочка, верная своему клану. – Он плавно ввел меня в разговор. – Она сделает то, что мы попросим, и это позволит нам подобраться к Императору.
Когда они обсуждали потенциальный альянс, я обнесла поднос вокруг стола и на мгновенье остановилась у окна – сигнал для Черной Гвардии, ожидающей внизу. Я неспешно разлила вино. Папа медленно отпил по глотку из каждого бокала, затем я предложила вино Отцам.
Последний бокал я передала Отцу Руфиусу. Он так и впился в меня своими свиными глазками, погладив при этом пальцем мою ладонь. Скрыть отвращение оказалось не так уж сложно, тем более что я различила еле слышный топот снаружи.
Не убивай их, Элен, напомнила я себе. Они тебе нужны живыми для завтрашней публичной казни.
С улыбкой, тайной улыбкой, предназначенной только для Отца Руфиуса, я медленно отняла свою руку.
Затем из разреза на платье я вынула меч.
* * *К рассвету Черная Гвардия согнала вероломных патрициев вместе с их семействами к утесу. Городские глашатаи объявили о готовящейся казни на скале Кардиум. Тысячи зевак окружили площадь, лежащую вокруг ямы с костями у подножия скалы. Патрициям и негоциантам было велено выкрикивать из толпы слова порицания предателям, чтобы не разделить их участь. Плебеям же и приказывать не потребовалось.
Скала спускалась вниз тремя террасами. Придворные патриции, в том числе и моя семья, стояли на ближайшей к площади. Главы не столь могущественных семейств занимали самую верхнюю из трех.
Стоя на краю утеса, Маркус, при полном боевом параде, оглядел толпу. Его голову венчал железный обруч. Рядом с ним стояла Комендант и что-то нашептывала ему на ухо. Он кивнул и, когда поднялось солнце, обратился ко всем собравшимся. Глашатаи разносили его слова по толпе.
– Десять патрицианских кланов решили свергнуть вашего Императора, выбранного Пророками, – проревел он. – Десять патрицианских Отцов решили, что они мудрее, чем святые провидцы, которые вели нас столетиями. Подобным предательством эти Отцы навлекли позор на свои кланы. Они – предатели Империи. А для предателей существует только одно наказание.
Он кивнул, и мы с Харпером, стоя по обе стороны от извивающегося, с кляпом во рту, Отца Руфиуса, подняли того на ноги. Без всяких церемоний Маркус схватил Руфиуса за пестрые одежды и сбросил с обрыва. Удар тела о дно ямы заглушили одобрительные крики толпы. Остальные девять Отцов последовали за Руфиусом, один за другим. Когда от них осталась лишь груда сломанных костей и разбитых черепов у подножия скалы, Маркус повернулся к их наследникам. Закованные в цепи, они стояли на коленях в ряд на обозрение всего Антиума. За ними колыхались флаги их кланов.
– Вы присягнете мне на верность, – молвил он, – жизнями ваших жен, сыновей и дочерей. Или, клянусь небесами, мой Кровавый Сорокопут уничтожит ваши кланы до последнего человека, всех ваших родичей одного за другим, патриции они или нет.
Спотыкаясь друг о друга, они дали клятву. Еще бы не дали, когда вопли теперь уже мертвых Отцов до сих пор стояли у них в ушах. Каждую произнесенную клятву толпа встречала радостными возгласами. Когда все закончилось, Маркус снова повернулся к народу.
– Я – ваш Император. – Его голос грохотом разносился по всей площади. – Предреченный Пророками. Я наведу порядок. Я добьюсь верности. Те, кто посмеет отринуть меня, заплатят своими жизнями.
Толпа вновь взорвалась криками, и среди этой разноголосицы новый Отец клана Руфиа едва слышно заговорил с одним из Отцов, стоящих с ним рядом.
– А что с Элиасом Витуриусом? – прошипел он. – Император казнил лучших людей страны, тогда как ублюдок по-прежнему ускользает от него.
В толпе не слышали его слов, но Маркус слышал. Змей медленно повернулся к новому Отцу клана, и тот отпрянул, с опаской глядя на край обрыва.
– Справедливое замечание, Отец Руфиус, – произнес Маркус, – на которое я отвечу: Элиас Витуриус будет публично казнен к Разане. Люди Кровавого Сорокопута у него на хвосте. Не так ли, Сорокопут?
Разана? Это ведь всего через несколько недель…
– Я…
– Я надеюсь, – вставила Комендант, – что ты не будешь надоедать Его Величеству, сочиняя новые отговорки. Нам бы не хотелось узнать, что твоя верность Империи так же сомнительна, как у предателей, которых только что казнили.
– Да как вы смеете…
– Тебе дали задание, – оборвал Маркус. – Ты его провалила. Скала Кардиум жаждет крови предателей. Если мы не утолим ее жажду кровью Элиаса Витуриуса, то, возможно, задобрим ее кровью клана Аквилла. Предатели есть предатели, в конце концов.
– Вы не можете убить меня, – возразила я. – Каин сказал, что и вам тогда конец.
– Ты не единственная в клане Аквилла.
Моя семья. Когда значение его слов дошло до меня, в глазах Маркуса вспыхнула та нечестивая радость, которую он, похоже, мог испытывать, только когда удавалось ударить по самому больному.
– Вы обручены с Ханной. – Мысли лихорадочно скакали. Я попыталась воззвать к его жажде власти. Заставь его понять, что для него это будет еще хуже, чем для тебя, Элен. – Клан Аквилла – единственный ваш союзник.
– У него есть клан Витуриа, – вмешалась Комендант.
– И я подумываю… о… – Маркус посмотрел на новых Отцов патрицианских кланов, стоящих от него всего в нескольких ярдах, – о десятке других родов, которые твердо поддержат меня. Кстати, благодарю за этот подарок. А что до твоей сестры, – он пожал плечами, – я могу найти и другую высокородную шлюху, чтобы жениться на ней. В них нет недостатка.
– Ваш трон недостаточно защищен…
Он зашипел:
– Ты смеешь бросать мне вызов, говоря о моем троне… моих союзниках… здесь, перед всем двором? Никогда не позволяй себе думать, что знаешь больше меня, Кровавый Сорокопут. Никогда. Ничто не злит меня сильнее.