В твоих пылких объятиях - Маргарет Мур

Элисса перевела взгляд на мужа, у которого мысль обучить своего пасынка фехтовальному искусству вызвала вспышку почти детского энтузиазма, что он безуспешно пытался скрыть.

На мгновение у Элиссы появилось искушение поддаться на уговоры сына и позволить ему немного помахать шпагой, но потом она подумала, что шестилетнему малышу еще рано играть с такой опасной игрушкой, как рапира.

- Разумеется, боевые рапиры мы использовать не будем, - сказал Ричард.

- Как это не будем? - разочарованно протянул Уил.

- Разве человек может бегать до того, как научится ходить? Для начала тебе надо научиться правильно вставать в стойку и быстро передвигаться по площадке. Многие начинающие дуэлянты погибли по той только причине, что не умели правильно двигаться.

- Если ты будешь учить его правильно двигаться, тогда я ничего не имею против ваших занятий, - согласилась Элисса. - Ну а теперь, Уил, тебе пора отправляться к мистеру Роутеру.

- Смотри учись прилежно! - крикнул ему вслед Ричард.

Когда мальчик вышел из столовой и в коридоре стихли звуки его шагов, Ричард предложил Элиссе руку и произнес:

- Ну а теперь, миледи, давайте проследуем в ваш кабинет и займемся постижением тайн бухгалтерского дела.

- Что ж, займемся изучением бухгалтерии, - сказала Элисса. - Хочу только тебе напомнить, что управлять имением и вести дела буду я сама - что бы ни случилось.

Ричард нахмурился:

- Что же, по твоему мнению, может случиться?

Элисса поняла, что проболталась, и стиснула зубы. Говорить Ричарду о том, что она будет управлять имением, даже находясь в положении, она не собиралась. Прежде всего потому, что никакой уверенности в том, что она беременна, у нее не было. Задержка у нее, конечно, была, но это могло ничего и не значить.

- К примеру, я могу заболеть. В жизни все бывает.

- В жизни все бывает, - повторил Ричард, выходя рука об руку с Элиссой из столовой. - Но если ты заболеешь, я впаду в такую глубокую печаль, что в любом случае не смогу управлять имением, не важно, позволишь ты мне это или нет. Поскольку при таких обстоятельствах имением управлять будет некому, то мы разоримся, имение пойдет с молотка, и я снова примусь за написание пьес. По той, однако, причине, что за годы жизни в провинции я потеряю ощущение того, что нужно публике, мои пьесы успеха иметь не будут, и я умру от голода в какой-нибудь лондонской ночлежке.

Она с любопытством на него посмотрела.

- И часто ты заглядываешь в такое далекое будущее?

- Значительно чаще, чем мне бы самому хотелось. Это издержки профессии сочинителя. Он должен уметь предвидеть все возможные последствия того или иного события или человеческого поступка.

- В таком случае мне следует сделать все от меня зависящее, чтобы не заболеть и не умереть.

Ричард внимательно на нее посмотрел.

- Да уж, ты постарайся, очень тебя прошу, - серьезно сказал он и тут же снова расплылся в улыбке. - Если с тобой что-то случится, король будет очень недоволен.

- А ты? - спросила она, стараясь следовать взятому им легкомысленному тону.

Глаза Ричарда блеснули, как два черных бриллианта.

- Я? Без тебя я просто-напросто пропаду.

После этих слов Ричарда нельзя было не поцеловать, тем более что в коридоре никого не было. Но когда она прикоснулась губами к его губам, то поняла, что совершила серьезную ошибку: оторваться от его губ было просто невозможно.

По счастью, у Ричарда хватило силы воли прервать поцелуй.

Отодвинувшись от нее, так, чтобы было лучше видно ее лицо, он усмехнулся:

- Слушай, а не послать ли нам все эти конторские книги к черту?

- Но ты ведь сам хотел в них заглянуть?

- А теперь я хочу смотреть на тебя.

- Если ты будешь на меня смотреть, мне опять захочется тебя поцеловать, а после этого нам будет уже не до занятий.

Они медленно двинулись в сторону большой гостиной.

- Ну и пусть, - сказал Ричард. - На свете существуют более приятные занятия, чем перелистывание конторских книг.

- Без знания конторского дела и экономики имением управлять невозможно.

- Что верно, то верно, - вздохнул Ричард, когда они вошли в гостиную, а оттуда направились в кабинет. - Боюсь, в Лондоне деревенская жизнь представлялась мне в ложном свете. Мне казалось, что люди здесь только и делают, что сидят в саду за чашкой чая да греются на солнышке. Разумеется, ни о конторских книгах, ни об экономике я тогда и не думал.

- Не беспокойся, чтобы посидеть за чашкой чая в саду, времени у нас с тобой будет достаточно. Плохо только, что сад в запушенном состоянии. Признаться, я всегда уделяла больше внимания земледелию, чем садоводству.

- Но теперь у тебя есть я, и ты могла бы больше времени посвящать разведению цветов, хотя по сравнению с тобой все на свете цветы меркнут.

- Не слишком оригинальный комплимент, - заметила Элисса, подходя к стеллажу и снимая с него бухгалтерскую книгу за текущий финансовый год.

- Увы, в деревне все мои таланты галантного кавалера начинают ржаветь.

- Даже и не знаю, радоваться мне этому или печалиться, - сказала Элисса, открывая книгу на той странице, где она в последний раз делала записи.

- Думаю, все дело в том, что мне просто не хватает слов, чтобы описать твои прелести и те чувства, которые ты во мне пробуждаешь.

Услышав слова Ричарда, Элисса до такой степени разволновалась, что ей потребовалось не меньше минуты, чтобы снова сосредоточиться на лежавшей перед ней книге.

- Вот, взгляни, на этой странице я записывала расходы по дому за неделю. Колонка слева - денежные поступления, колонка справа - траты, сказала она, подвигая книгу к Ричарду и указывая на соответствующие графы.

- Я слышал, что некоторые люди кодируют свои записи.

Ты тоже их кодируешь? - спросил Ричард, наклоняясь к книге.

Элисса озадаченно на него посмотрела.

- Нет, я свои записи не кодирую.

- В таком случае, мадам, у вас самый неразборчивый почерк, какой мне только доводилось видеть.

Покраснев от обиды и гнева, Элисса передвинула книгу на свою половину стола.

- Надеюсь, у тебя почерк лучше?

- Можешь не сомневаться. Меня не раз хвалили за умение красиво писать. Если у тебя есть под рукой бумага и чернила, я сию же минуту продемонстрирую тебе свои успехи в каллиграфии.

Элисса молча подошла к одному из стеллажей и взяла бумагу, заточенное перо и бутылочку с чернилами. Разложив все это перед Ричардом, она уселась на стул и стала наблюдать за тем, как он пишет.

- Что это ты такое пишешь? - спросила она, нарушая затянувшееся молчание.

- Ты, надеюсь, знакома с творчеством Шекспира?

- Кого-кого?

Ричард придал лицу страдальческое выражение и вздохнул.

- Поскольку ты пишешь как курица лапой и не знаешь, кто такой Шекспир, я вынужден сделать вывод, что твоим образованием никто всерьез не занимался.

- Не правда, я получила образование, но занималась математикой и бухгалтерским делом, а не изящными искусствами, - возразила Элисса, глядя на то, как из-под пера Ричарда на бумаге одна за другой появляются удивительно красивые и ровные строчки.

- В таком случае мне придется восполнить пробелы в твоем образовании, сказал Ричард, обмакивая перо в чернила. - И поверь, это доставит мне большое удовольствие.

- Я слышала что-то про Бена Джонсона, - сказала Элиста, глядя на склонившуюся над листом бумаги голову Ричарда. У него были красивой формы уши, которые Элисса сейчас и рассматривала.

- Что Джонсон! Если кто и останется в веках, так это Шекспир, - ответил Ричард. - Я бы почитал себя счастливейшим из смертных, если бы мне удалось достичь хотя бы в малой степени той выразительности, которой обладает его слог.

- Но писательство - занятие не для благородного джентльмена, наставительно сказала Элисса.

- По-твоему, дворянину больше пристало делать записи в конторской книге? - с иронией произнес Ричард и подвинул к ней листок. - Ну, что ты скажешь о моем почерке?

Элисса оторвалась от созерцания подбородка Ричарда, перевела взгляд на написанные его рукой ровные, как стрелы, строчки и красивые округлые буквы и сказала:

- Что ж, не скрою, у тебя выходит очень красиво. Куда лучше, чем у меня, да и у всех, кого я знаю.

Ричард был счастлив, как именинник.

- Ну а раз так, почему бы записи в конторских книгах не вести мне?

- Должна признать, что мне стало бы куда легче вести хозяйство, если бы бумажная работа была сведена для меня к чтению деловых писем и подписанию счетов.

Ричард заключил ее в объятия и спросил:

- А тебе самой приходится писать деловые письма?

Объятия Ричарда опьянили Элиссу, и дыхание у нее участилось.

- Приходится. Не часто, конечно, но приходится, - ответила она.

- В таком случае я могу стать твоим секретарем, - сказал Ричард, касаясь кончиками пальцев ее щеки. - Я буду писать за тебя письма, самые разные, какие тебе только потребуются - ласковые, с выражением просьбы или глубокой почтительности, даже угрожающие.