Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин

К вечеру весть об аресте минеров стала известна всему гарнизону. Солдаты обсуждали положение минеров, но каких-либо признаков подготовки к восстанию не подавали до конца дня 17 июля. Вечером один из арестованных минеров прибежал к артиллеристам и рассказал, что арестованные голодают. Это было ложью, так как обед минерам был выдан, хотя и с задержкой в час.

Кто именно пустил слух о «голодающих» минерах, неизвестно; скорее всего, это была провокация социалистов или эсеров, ухватившихся за арест минеров, как за новый повод к началу мятежа, и теперь стремившихся изо всех сил поднять на выступление солдат гарнизона. Известие о «оголодавших» минерах вызвало среди солдат-артиллеристов некоторое возбуждение. На вечерней поверке в нескольких ротах солдаты по своей инициативе предъявили командирам требование освободить минеров. Офицеры отказались это сделать. Тогда подстрекаемые социалистами и эсерами артиллеристы решили сами выручить минеров.

* * *

Из «Постановления следственной комиссии по делу о беспорядках в Свеаборге в 1906 г.»: «16 июля вечером свеаборгская минная рота заявила скопом жалобу на неполучение денег за винные порции, выдача которых на руки в период с 1 мая по 1 октября была отменена приказом по инженерному корпусу… когда нижним чинам было отказано в удовлетворении их заявления, то они 17 июля отказались выходить на занятия… Личным распоряжением коменданта крепости минная рота была обезоружена и оставлена под наблюдением двух рот крепостного пехотного полка…»

У противоположной стороны, т. е. у революционеров, была впоследствии своя версия начала восстания. Согласно ей, все началось из-за того, что командование крепости якобы знало о возможности бунта на кораблях Балтийского флота и приказало минерам выставить мины на подходах к крепости, чтобы не допустить к Свеаборгу мятежные корабли. Минеры категорически отказались идти на поводу у контрреволюционеров. Именно это и стало причиной восстания. Однако данная версия не выдерживает критики, т. к. на самом деле никакого всеобщего мятежа на кораблях Балтийского флота так и не было. К тому же если командование крепости знало о готовящемся мятеже на кораблях, то почему оно тогда не знало о готовящемся мятеже в самой крепости и абсолютно ничего не предприняло для его предотвращения?

Впрочем, в версиях о поводе для начала восстания в Свеаборге не было. Как всегда, не обошлось и без газетных «уток». Газета «Русское слово» от 10 августа (28 июля) 1906 года: «Париж, 27.VII — 9.VIII. Здесь находятся 10 матросов, прибывших из Свеаборга, которые рассказывают, что восстание вспыхнуло ранее условленного времени, благодаря измене одного мичмана, донесшего адмиралу Беклемишеву о заговоре. “Однако, — говорят матросы, — успели предупредить севастопольских моряков, чтобы они ничего не начинали”». Кто был тот таинственный мичман, который был посвящен в тайну мятежа и изменил делу революции, разумеется, газета не сообщила.

Вечером того же дня артиллеристы прислали своего представителя к членам революционного комитета, который от имени солдат заявил, что артиллеристами решено сегодня начать восстание. Члены комитета собрали представителей рот. Снова начался митинг. Представители партии социал-демократов и социал-революционеров устроили между собой отчаянную перепалку. Одни требовали немедленного выступления, другие, наоборот, — не начинать восстания до получения сведений о степени готовности к восстанию флота, Кронштадта и Ревеля. Представители рот склонялись к тому, чтобы как-то решить дело миром. Не было единства во взглядах и среди революционеров в Гельсингфорсе. Однако в ночь с 17 на 18 июля мятеж начался. Сегодня считается, что это сделали эсеры, стремясь перехватить инициативу у большевиков. Однако прямых доказательств тому нет. Вполне вероятно, что мятеж, наоборот, подняли социал-демократы, чтобы оставить с носом своих настырных конкурентов.

Правительственное сообщение об обстановке в Свеаборге: «В течение минувшей недели в Гельсингфорсе происходили митинги собравшихся здесь русских революционеров и финской Красной гвардии с участием подвергшихся влиянию революционной пропаганды нижних чинов Свеаборгского гарнизона. Отдельно от этих митингов устраивались заседания русского революционного комитета совместно с начальствующим составом Красной гвардии. 17 июля, т. е. в день возникновения конфликта с минерами, свеаборгская военная организация РСДРП послала в Гельсингфорс, в Центральную группу Финляндской военной организации, своих представителей — Емельянова и одного из солдат. При этом делегаты эсдеков уехали еще до начала винного путча минеров. Поэтому они имели указание передать гельсингфорским товарищами, что свеаборгские социалисты намереваются воздержаться от выступления до момента получения известий о восстании в Кронштадте и о подходе к Свеаборгу восставших кораблей Балтийского флота. Но это была позиция эсдеков. Что же касается эсеров, то они, обвиняя социалистов в трусости, были настроены начинать выступление в самое ближайшее время. Логика у эсеров была такова: долго сохранять в тайне усиленную подготовку к мятежу не получится, а поэтому через некоторое время обязательно начнутся аресты, как это уже не раз бывало. Поэтому начинать выступление следовало, по их мнению, немедленно, как только будет первый хороший для этого повод. Ждать такого повода долго не пришлось.

В ночь в крепости Свеаборг возникли беспорядки в минной роте, которая утром 17 июля была разоружена Свеаборгским крепостным пехотным полком и арестована комендантом крепости. В 10 часов вечера поднялась крепостная артиллерия, захватив винтовки и пулеметы, овладела Михайловским, Александровским, Артиллерийским и Инженерным островами и открыла огонь по Комендантскому и Лагерному островам, где находился комендант, имевший в своем распоряжении упомянутый крепостной полк и подоспевшие из Гельсингфорса две роты 2-го Финляндского стрелкового полка».

Итак, первыми выступили солдаты 6-й, 8-й и 9-й рот крепостной артиллерии, находившиеся на Лагерном острове. Захватив оружие, они выстрелом из пушки дали сигнал к восстанию. Данный факт ясно говорит о том, что на самом деле ни о какой стихийности речи не шло. Обо всем было обговорено заранее, в том числе и об условном сигнале к началу мятежа. Восставшие артиллеристы 6-й, 8-й и 9-й рот вначале двинулись освобождать запертую в казармах роту минеров, надеясь при этом, что караулившие минеров солдаты 1-го батальона крепостного Свеаборгского полка не будут стрелять в них. Однако солдаты по приказанию офицеров открыли по артиллеристам огонь.

После небольшой перестрелки артиллеристы, оставив посты и несколько боевых расчетов у батарей, ушли на Михайловский остров, чтобы поднять на восстание артиллеристов 7-й и 10-й рот. Но оказалось, что солдаты этих рот также восстали по орудийному сигналу, арестовали своих офицеров, захватили орудия и винтовки. Когда пехота на Михайловском острове открыла оружейный огонь, ее быстро подавила артиллерия восставших.

Затем по особому сигналу подняли восстание артиллеристы и на Александровском и Артиллерийском островах. На вывешенных революционных флагах были начертаны эсеровско-народнические лозунги: «Земля и воля» и «В борьбе обретешь ты право свое!» Социал-демократических лозунгов вывешено не