Король - Тиффани Райз

— Кинг, что там? — спросила Сэм, подойдя к нему.

Он указал на крест на стене. Небольшая красивая вещица, шесть дюймов в длину, шесть в ширину. Он не сразу заметил его, потому что золотистый цвет сливался с золотисто-зелеными обоями.

— Это крест гугенотов, — ответил Кингсли. — Видишь? На верхушке Мальтийский крест — четыре точки — четыре Евангелия, восемь концов — восемь Заповедей Блаженства15. Голубь внизу — это Святой Дух.

— Не трогай, — сказал синьор Витале, когда вернулся из примерочной. — Это принадлежало моей бабушке.

— Ваша бабушка потомок гугенотов?

— Да, — ответил Витале, явно озадаченный. — Я же говорил, у нас долгая память. А что?

— Семья моего отца тоже произошла от них. Предположительно, мы скрывались в Италии в течение трех поколений, прежде чем вернуться во Францию.

Витале вытянул шею и изучал Кингсли сквозь свои маленькие круглые очки.

— В тебе течет итальянская кровь, — ответил Витале. — Теперь я это вижу.

— Бабушка была из Амальфи.

— Моя семья оттуда родом.

— Прекрасный город, — заметил Кингсли.

Витале осмотрел Кингсли с головы до ног, словно видел его впервые.

— Для чего вам нужен новый гардероб, монсеньор? — поинтересовался Витале. Монсеньор, сказал он. Не «молодой человек».

— Меня зовут Кинг. И я хочу оправдать свое имя.

— Ему нужно что-то особенное, — ответила Сэм. — Что-нибудь царственное. Что-то королевское.

Витале прищурился и снова оглядел Кингсли с головы до ног.

— Моя семья бежала в Англию, когда Муссолини пришел к власти. Мне было два года от роду, — поделился Витале. — Мы вернулись после окончания войны. Но пока мы жили в Англии, отец учился у Benson&Clegg16. Ты их знаешь?

— Конечно, слышал о них.

— Отец однажды снимал мерки костюма с Короля Георга VI. Что же, он был королем, который знал, как одеваться по-мужски. Как настоящий мужчина. Погоди…

Витале снова исчез. Сэм и Кингсли переглянулись. Когда Витале вернулся, в его руках была книга, большая, в кожаном переплете, напичканная желтыми закладками.

— Видишь? — Витале открыл книгу. — Это принадлежало моему отцу. Все образцы, измерения, законченные изделия. — Он перелистнул страницу, и вот он — король Георг VI во всей своей королевской красе. — Он был военным. Сначала моряком. Затем воздушные силы. Летчиком. Вы военный?

— Французский иностранный легион, — ответил Кингсли.

— Какое звание?

— Капитан, — ответил Кингсли.

— Ты был капитаном Французского иностранного легиона? — спросила Сэм, явно ошеломленная.

— Ты удивлена? — хмыкнул он, наслаждаясь ее шоком и широко-распахнутым ртом. Он поддел пальцем ее подбородок.

— Я нет, — ответил Витале. — У него хорошая осанка. Осанка солдата. Как и у короля Георга.

Портной перевернул страницу, на которой был изображен красивый мужчина лет тридцати пяти в офицерской форме и сапогах до колен.

— Мило, — заметила Сэм. — Кинг, тебе стоит одеваться вот так.

— Я никогда не служил в Королевских военно-воздушных силах Великобритании.

— Я говорю про сапоги.

— Гессенские сапоги, — сказал Витале. — Идеальны для верховой езды.

Сэм взяла книгу из рук Витале и осторожно пролистала ее.

— Черт, посмотри на эти костюмы, — сказала Сэм, разглядывая страницы с изображениями и образцами. — Утренние жакеты, сюртуки, двубортные пальто, бриджи, сапоги, кители… Эти мои любимые. Все эти медные пуговицы. Кинг, в подобном костюме ты был бы самым сексуальным мужчиной в городе.

— Сексуальным? Вздор, — с издевкой вмешался Витале. — Сексуальный — это для рекламы пива. Король должен быть завораживающим, властным. Каждый должен заметить, когда он входит в комнату.

— Оденешься вот так, — продолжала Сэм, указывая на картинку короля в длинном военном пальто, — и даже я захочу переспать с тобой.

Девушка улыбнулась ему, сияя глазами. Кингсли повернулся к Витале.

— Я беру их, — сказал Кингсли.

— Берете что? — спросил Витале.

Кингсли закрыл книгу и вернул ее Витале.

— Все.

— Все? — повторил Витале.

— И один для нее тоже, — добавил он, кивая в сторону Сэм. — Любой, какой она пожелает.

— Кинг, эти костюмы стоят по пять тысяч долларов, — сказала Сэм с широко распахнутыми глазами.

— Выбери любой, который захочешь, — произнес он и похлопал ее по спине. — Папочка платит.

Примерка закончилась, и Кингсли заказал двенадцать новых костюмов в различных винтажных стилях и королевских, включая эпоху Регентства, Викторианскую и Эвардианскую. Сэм настояла на эпохе Регентства. Фетиш к бриджам она списала на детскую любовь к романам.

— Могу я забрать твои старые рубашки? — спросила Сэм, собирая его одежду. — Поскольку у тебя появились новые рубашки.

— Сомнительная идея.

— Она очень милая, — ответила она. — Я люблю рубашки Brooks Brothers17. Эти шмотки вечные. В них будет идеально спать.

Она взяла его рубашку, белую, застегивающуюся на все пуговицы, и натянула поверх своего жилета.

— Сэм, не надо. — Кингсли подошел к ней, стоящей возле зеркала.

— Ты так привязан к этой рубашке? — полюбопытствовала она, улыбаясь. — У тебя две дюжины новых рубашек, сшитых специально для тебя.

— Дело не в рубашке, а в принципе рубашки.

— У твоих рубашек есть принципы? — Сэм застегнула три средние пуговицы.

— Ты ничего не знаешь о мужчинах, поэтому позволь поделиться с тобой небольшим секретом, — сказал он, становясь перед ней. — Когда женщина носит одну из наших рубашек, которую мы носили, в которой жили, она словно говорит: «Он — мой».

— И это плохо?

— Это очень хорошо при правильных условиях. Но ты носишь мою рубашку и спишь в ней, и оставляешь ее себе — это равносильно тому, если я кончу тебе на спину. Это как пометить свою территорию. Ты считаешь меня своей собственностью?

Сэм посмотрела на него, и он увидел удивление в ее глазах.

— Нет, — ответила она. — Конечно, нет. Ты мой работодатель, Капитан, — отсалютовала ему Сэм.

Кингсли поднял руки и расстегнул рубашку.

— Я знаю, что не привлекаю тебя, — сказал он, снимая с нее рубашку и натягивая ее обратно. — Но меня влечет к тебе, и я делаю все возможное, чтобы не думать о тебе в таком ключе. То, что ты носишь мою рубашку, мне не помогает.

— Прости, — прошептала она. — Я не… Честно, я даже не думала об этом.

— Все хорошо. Никакого ущерба не нанесено.

Кингсли посмотрел на часы в примерочной и вздохнул.

— Все хорошо? — спросила Сэм.

— Я должен идти, — ответил он. — Я опаздываю.

— Куда направляешься?

— Никуда.

— Как можно опаздывать в никуда?

— Сэм, пожалуйста. Сейчас я не в настроении.

— Кинг? Что происходит? — спросила она и с беспокойством посмотрела на него. — Поговори со мной.

Кингсли молчал и взвешивал стоимость и пользу посвящения Сэм. Если он не расскажет ей, она продолжит волноваться, не зная причины. Если он расскажет ей, у нее будет повод для беспокойства. В любом случае, она будет волноваться. Нет смысла скрывать.

— У меня назначен