Агава - Массимо Фелизатти

— Да, ничего себе взрыв, — комментирует один из коллег Паоло бесстрастно и, тараща глаза, пытается разглядеть, что делается там, наверху. — Вот свинство, ни черта не видать!

В этот момент их внимание привлекает цепочка людей, поднимающаяся снизу. Вскоре становится видно, что они несут на плечах пять оцинкованных гробов. Карабинеры расступаются, чтобы пропустить их.

Все закоченели, торчат здесь на сыром ветру уже не меньше двух часов.

На рассвете вновь опускается туман: серый, липкий, удушливый. Туман, топтание на месте вызывают у Паоло приступ клаустрофобии. Многие любопытные расходятся. Остаются три журналиста, дружно проклинающие все на свете, группа телерепортеров да полицейские, разъяренные тем, что у них отняли осветительную аппаратуру.

Паоло от холода притопывает ногами. Он не захватил с собой ни свитера, ни ветровки.

Вдруг как бы из пустоты возникают люди с гробами на плечах. Они. спускаются вниз цепочкой, журналисты пододвигаются поближе к тропе. Паоло подходит поближе и убеждается, что гробы уже закрыты. Он видит, как носильщики безмолвно удаляются, растворяясь в тумане, словно вереница призраков.

Вслед за ними спускается министр в сопровождении Страмбелли и начальника штаба карабинеров. Лица у всех осунувшиеся, напряженные, бледные от усталости и холода.

Паоло предпочитает идти в деревню пешком. Ему нужно попить горячего, пожевать чего-нибудь. Может, быстрая ходьба немного разгонит кровь. Над долиной уже поднимается солнце, и становится теплее. Паоло с наслаждением подставляет лицо солнечным лучам и, ощущая какую-то пустоту внутри, вглядывается в белесый склон горы. Он вспоминает, как старый генерал угощал его фруктовой наливкой в полумраке своей гостиной, сестру Фаиса, я его охватывает бессильная ярость. Да что же это такое в самом деле? Когда все это кончится?

Добравшись до деревня, Паоло звонит Бьонди, тот сразу же накидывается на него:

— Где тебя черти носят?

Паоло называет деревню, где он находится.

— А тебя тут разыскивают. Какой-то тип начал названивать сразу же, как ты уехал. И сегодня звонит чуть не с рассвета. Довел нашего телефониста до бешенства: видать, придется тебе раскошелиться на ужин.

— А что за тип-то?

— Назвался капитаном, говорит, ты его знаешь. Он просит, чтобы ты ничего не предпринимал, пока не свяжешься с ним, мол, дело очень важное, он дал свой телефон.

Паоло записывает номер. Фаис называл капитана «нашим общим знакомым».

— Хорошо, сейчас я с ним свяжусь и сразу перезвоню тебе.

— Но что там происходит, можешь ты наконец сказать?

Паоло, не ответив, вешает трубку и торопливо набирает номер, продиктованный Бьонди.

— Бар синьора Марино, — отвечает усталый голос.

— Посмотрите, пожалуйста, нет ли у вас капитана Инчерти? — просит Паоло. Он очень взволнован.

В трубке слышно, как кто-то вдалеке говорит: «Это вас», и тут же раздается голос Эмануэле, словно он поджидал у аппарата:

— Паоло? Слава Богу, что ты нашелся!

— Да что в конце концов случилось?

— Послушай, я не могу вдаваться в подробности, но ты должен довериться мне. Этот человек… Ты знаешь, о ком я говорю… Так вот, он жив.

Паоло кажется, будто он ослышался.

— Жив?

— Да. Небудем терять времени, выслушай меня, пожалуйста. В последнюю минуту он пересел в другой вертолет, который считается пропавшим без вести. И теперь ждет, когда те выдадут себя.

Паоло словно молнией озарило. Из горла у него непроизвольно вырывается истерический смех.

— Что с тобой? — раздраженно спрашивает Эмануэле.

— Ничего, ничего, только… один, понимаешь, уже себя выдал.

— Кого ты имеешь ввиду?

— Страмбелли. Генерал с первой же минуты заявил — тому человеку крышка, потому что он был в разбившемся вертолете. Кое-что меня тут насторожило: во-первых, они оттерли полицию… И еще эта спешка, с которой они увезли останки…

— Конечно, — голос; капитана на другом конце провода становится спокойнее, — так я и думал. Слишком уж много совпадений. Послушай, я прошу тебя пока никому ничего не говорить. В своей газете можешь написать, что человек этот жив, но получил легкую травму и находится в клинике, адрес которой держат в тайне из соображений безопасности; напиши, что разбилась не его машина, а вертолет сопровождения, и есть основания подозревать, что это покушение… А в конце приведи утверждение Страмбелли — слово в слово…

Паоло перебивает его:

— Ты хочешь, чтобы у меня были неприятности?

— Вот и будем квиты. — В голосе капитана ирония, но в следующую секунду он меняет тон: — Я тебе сообщаю сенсационную новость, за которую ты должен благодарить и кланяться. Вертолет, пропавший без вести в Аспромонте, будет найден. А я попробую устроить тебе завтра интервью с генералом, он согласен. Но нужно, чтобы ты сделал все как я говорю.

— Хорошо, — отвечает Паоло, — согласен!

Вот это гвоздь на первую полосу! Кто из журналистов сможет завтра сравниться с Паоло Алесси?

16

От министра обороны через агентство печати поступили краткое уточнение. Вскоре после этого военный курьер на мотоцикле доставил запечатанный пакет директору газеты. В редакции, где до сих пор Паоло Алесси из соображений престижа, хотя и не без опаски, поддерживали, поднялась целая буря. Бьонди ходит мрачный, ни с кем не разговаривает. Директору то и дело звонят из руководства партии: он всех успокаивает, напирая на порядочность журналиста, и обещает, что вскорости газета представит все необходимые доказательства. Но сам готов удариться в панику.

Коллега из отдела полицейской хроники с притворным сочувствием передал Паоло, что его уже разыскивает прокурори в любой момент можно ждать визита карабинеров.

Алесси поначалу старался держаться уверенно, но этим только усугубил положение. Вдруг оказалось, что все против него: все комментируют происходящее, даже не считая нужным понизить голос: «Этот Алесси слишком много о себе воображает. Сегодня газету на голом авантюризме не сделаешь. Да у него просто мания величия, разве ты не заметил?»

Паоло никак не может найти Эмануэле Инчерти, с горечью и обидой начинает понимать, что его просто обманули. Только зачем это понадобилось? В голову лезут какие-то детские страхи и фантазии — плохой признак, когда человек в подавленном состоянии; в его воображений плывут газетные строчки: «Месть из ревности; офицер мстит журналисту за то, что он отбил у него девушку… О подробностях жестокой шутки читайте ниже…»

После очередного звонка нервы Паоло не выдерживают. Он встает и надевает пиджак.

— Сам идешь? — в голосе Бьонди надежда.

Паоло не говорит ни да ни нет — пусть думает, что хочет. Нельзя ждать, когда его возьмут карабинеры. Мысль, что его могут арестовать и увезти, как преступника, на глазах у злорадно ухмыляющихся коллег, просто невыносима.

Ноги сами приносят его к дому Франки.

— Как дела? — спрашивает он, даже не пытаясь разыграть непринужденность. Удивленная Франка в халате, со сдвинутыми на лоб очками в роговой оправе так и застыла на пороге с раскрытой книгой в руках.

— Может, все же пригласишь войти?

Маленький фенек узнал Паоло — по крайней мере, так ему кажется — и радостно вертится у его ног. Паоло берет его на руки и позволяет лизнуть себя в лицо:

— Я не знал, что ты носишь очки.

— Только когда читаю. — Быстрым движением сняв их, она говорит: — Я думала, ты никогда больше не придешь.

— В первый момент я был готов задушить тебя. Правда, у Эмануэле для этого еще больше оснований.

Злость в обиду Паоло как рукой сняло. Франка упрямо мотает головой.

— Я должна была это сделать, — говорит она. — Теперь следствие по делу об убийстве отца возобновили. А промолчи я тогда, ничего бы не было.

— Но могла хоть предупредить…

— Ты бы стал отговаривать. И не исключено, что тебе бы это удалось. — Дедушка избегает смотреть ему в глаза. — Впрочем, Эмануэле сказал, что понимает меня…

— Ты видела Эмануэле? Когда? Где? Франка растерянно смотрит на Паоло.

— Он был здесь совсем недавно, ушел вместе с Аннабеллой.

— С Аниабеллой? С женой Страмбелли?

— Да. Но почему тебя это так беспокоит?

— Черт бы его побрал!

Франка ничего не понимает. Поскольку Паоло стоит молча с каким-то отсутствующим видом, она считает нужным добавить:

— Ты не знаешь, что наш капитан крутит любовь с красавицей генеральшей? Аннабелла и познакомила меня с ним: она бегает на свидания к капитану под предлогом наших встреч…

У Паоло такой ошеломленный вид, что Франке становится не по себе.

— Да что происходит, в конце концов? Уж не оскорбляет ли эта новость твое целомудрие? А может, ты беспокоишься о целомудрии синьоры Аянабёллы?

— Эмануэле провел меня, как мальчишку! Неслыханная подлость! Решил моими руками затянуть петлю на шее ее рогатого супруга… — Паоло хочет засмеяться, но голова у него словцо в тисках зажата, от боли даже в глазах темнеет. Что он теперь скажет Бьонди? Вот вляпался, так вляпался.