Его наглый друг (СИ) - Оливия Лоран

Раздражающий писк смартфона не сразу действует на нас отрезвляюще. Стыжусь своего жалобного стона, что вылетает из груди, когда он разрывает поцелуй первым. Открываю глаза и вижу, как он смотрит на мои губы. Жадно. Ненасытно. С безумным голодом.

— Продлевать будем? — рвано дыша, не сводит взгляда.

Не отвечаю. Но он и не ждет… Потому как я, повинуясь порву, обвиваю руками его шею и тяну на себя.

Макс тут же набрасывается на мой рот. Скользит по губам и врывается внутрь. Сжимает мой язык. Провоцирует влажное трение. Его горячий пульс бьется в моих тайных желаниях.

Я задыхаюсь, стону и больше не пытаюсь бороться с настигнутым возбуждением.

Окончательно теряю голову, когда ощущаю его ладони на своем теле.

Сминая пылающую кожу, ощупывает ноги и бедра. Чередуя с нежными поглаживаниями, приподнимает их выше, отчего платье съезжает и задирается.

А затем его пальцы касаются меня там… Как удар тока по венам. Пробивает насквозь. Дергаюсь так, словно задело и сердце.

Но Макс не собирается останавливаться.

Прекращая терзать мои губы, спускается к шее, засасывая кожу и следом зализывая восполненную плоть. Движется все ниже и ниже. Обхватывает губами ноющую грудь и оттягивает платье, что создавало единственный барьер между нами.

Смущаюсь и пытаюсь сжать ноги, осознавая что он чувствует собравшуюся влагу между ними, когда скользит пальцами и задевает особо чувствительные участки.

— Не сжимайся, — хрипит не своим голосом, и меня окатывает удушающей волной стыда.

Но, как оказалось, это не предел моих чувств.

Настоящий шок испытываю, ощущая, как Макс проникает в меня пальцем.

— Ахренеть…

Не знаю, что он хочет этим сказать, но в приступе паники мне хочется кричать то же самое… Только громче.

Выплеснуть скопившееся напряжение, удовольствие и ужас, что охватывает меня, когда пугаюсь своих чувств.

Но Макс, кажется, решил разрушить меня окончательно…

— Ты… Что ты… делаешь? Ма-акс? Что… — в растерянности путаю слова, когда вижу, как он расстегивает пуговицу и раскрывает молнию, а затем спускает шорты.

— Не хочешь без защиты? — оставаясь в одних боксерах, спрашивает без капли смущения.

— Нет! — заливаюсь краской. — То есть… Боже… — поднимаю глаза к потолку, избегая его взгляда. — Я просто… Я еще… ни с кем… О, Боже, — прячу лицо в ладонях и ощущаю, как под пальцами пылают мои щеки.

А затем… снова касается меня там, между ног.

— Успокойся. Больно не сделаю, — заверяет он. — Не сжимайся, — повторяет свою недавнюю просьбу.

Но это не так просто сделать, когда он опять скользит в меня пальцами и находит сверхчувствительную точку.

Встречаюсь с его одержимым взглядом, когда другой рукой обхватывает запястье и убирает мою руку с лица.

Хочу снова спрятать глаза, но он будто гипнотизирует меня, не позволяя оторваться, а сам… медленно проникает глубже. Задевая мириады нервных окончаний, двигает во мне пальцами и вырывает из груди задушенные стоны.

Дрожу, словно в лихорадке. И в то же время пылаю в огне. Тело не слушается, полностью контролируемое лишь его ладонью. Каждый толчок отдается горячей пульсацией, и низ живота скручивает в спазме.

Под удушающим непрерывным контактом наших глаз, чувствую себя обнаженной не только физически, и в его взгляде отражаются те же эмоции. Мы словно оголены ментально.

И когда это осознание проскальзывает в наших глазах, его движения начинаю ускоряться и доводят меня до грани.

Я задыхаюсь. Вязну. Горю.

Содрогаясь, ощущаю, как сжимаю его пальцы, находящиеся во мне и продлевающие мое наслаждение.

И лишь почувствовав надвигающуюся волну дикого удовольствия, разрываю необъяснимый зрительный контакт и откидываю голову, разбиваясь до основания.

Кажется, целую вечность парю и томлюсь в отголосках своего безумства, пока не возвращаюсь на землю и тут же не разбиваюсь.

Макс жадно вглядывается в мое лицо, в то время как сжимает в руках ту часть своего тела, которая повергает меня в ужас.

Находясь в шаге от истерики, резко отвожу взгляд в сторону, а затем и вовсе закрываю глаза.

— Хочу твои пальчики на нем, — в очередной раз убивает меня словами.

Сжимаю ладошки, пугаясь одной только мысли об этом, как он тянется к моей руке.

Не понимаю, как это происходит. Как он это делает. Как лишает воли и вынуждает выполнить просьбу. И как заставляет тоже этого хотеть…

Не выпуская моей ладони, обхватывает рукой сверху и ведет по внушительной величине своего мужского достоинства.

Вздрагиваем одновременно. Не разрывая зрительного контакта, позволяю ему управлять моими движениями.

С особой увлеченностью вглядываюсь в его лицо, считывая каждую эмоцию проживаемого удовольствия.

И это завораживает. Подталкивает к тому, чтобы подарить ему те же острые ощущения, что и он подарил мне.

Будто считывая мои мысли, он убирает свою руку, вынуждая продолжать самостоятельно.

Судорожный вдох. Шаткий выдох. И я возобновляю движение…

Неуверенно и медленно скольжу ладонью по обвитому венами и подрагивающему горячему органу.

Замираю, когда понимаю, что с тем же интересом рассматриваю его, как и мгновение назад лицо Макса.

Поднимаю глаза, сталкиваясь с его темными омутами, и окончательно теряюсь.

Затяжной обмен взглядов, и он снова накрывает мои пальцы своими, продолжая это сумасшествие.

Мне кажется, что я действительно схожу с ума, особенно когда считываю по лицу, что он стремительно движется к своему пику удовольствия.

Отвлекаясь на хриплый низкий стон Макса, не сразу одергиваю руку и успеваю заметить, как он заливает мои пальцы вязкой жидкостью.

Откидываюсь назад, ударяясь затылком об деревянную поверхность стола, и с тихим, прерывистым выдохом прикрываю глаза.

Возвращаюсь в реальность, ощущая, как Макс аккуратно вытирает мою ладонь, а затем тянет на себя и подхватывает на руки.

— Это ничего не меняет… — заключаю значительно позже, когда Макс не собирается меня отпускать домой и садится на диван в гостиной, призывая к тому же.

— Алина… — вкладывает в одно слово всю свою усталость и некое раздражение. — Хватит дурить.

— Я не… — осекаюсь, испытывая возмущение. — Хочу уехать домой, — сообщаю с обидой в голосе гораздо тише.

— Не понимаю тебя… — продолжает он с тем же бессилием. Закусывая губу, откидывает голову на спинку дивана. А минуту спустя резко подрывается с места и хватает с кофейного столика ключи. — Поехали.

Забираю свои вещи и выхожу на улицу следом за ним.

В машине Макс включает музыку, чем немного сглаживает затянувшееся неловкое молчание. Но за время дороги до общежития я умудряюсь накрутить себя так, что едва сдерживаю слезы.

Снова стыжусь того, что потеряла рассудок рядом с ним. В который раз… И эта необоснованная обида. Сама же захотела уехать…

— Спасибо за завтрак, — благодарит двусмысленно с подобием улыбки на лице, когда