Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Луры с белуджами тоже не остались в стороне, а в 1722 году практически одновременно восстали армяне под предводительством Давид-бека, и картлийские грузины, которых возглавил царь Вахтанг VI. Но шаху Султану Хусейну к тому времени уже не было дела до Закавказья, поскольку пожар пришел к нему домой, в Исфахан, и принес его Мир Махмуд-хан, старший сын Мир Вайса Хотаки.
Первый поход на Иран, предпринятый Мир Махмудом в 1720 году, закончился неудачно – удалось захватить Керман, но не удалось его удержать. Хан отступил обратно, сделав вывод о том, что с десятью тысячами воинов нельзя рассчитывать на покорение Ирана. В конце 1721 года Мир Махмуд-хан вторгся во владения шаха с двадцатью тысячами воинов. Взяв Керман, афганцы пошли на Исфахан. Мир Махмуд-хану невольно помогли придворные интриганы, завидовавшие успеху военачальника Лутфали-хана, изгнавшего афганцев в 1720 году. Интриганы внушили шаху мысль о том, что войско Лутфали-хана нужно распустить, поскольку оно выполнило свою задачу, а самого Лутфали-хана обвинили в заговоре, используя факт его родства с опальным великим визирем Фатхали-ханом Дагестани. Когда до Исфахана донеслась весть о новом нашествии афганцев, шаху пришлось собирать войско в спешном порядке, и надо ли уточнять, что оно было хуже распущенного, имевшего опыт противостояния афганцам.
Советники шаха, которым нельзя было доверить даже присмотр за курятником[187], настаивали на том, что афганцев нельзя подпускать к стенам Исфахана, чтобы они не причинили вреда великой Аббасовой столице. Возражения великого визиря Мухаммедкули-хана, который убеждал всех в том, что кочевники неспособны к длительной осаде хорошо укрепленных городов, и что вред, который они нанесут стенам города, легко будет устранить, не возымели успеха… Мало того, что Султан Хусейн был глуп, так он еще и плохо знал историю, иначе бы не повторил ошибки Шейбани-хана, выступившего в погоню за кызылбашами шаха Исмаила из Мерва.
В сражении, состоявшемся 8 марта 1722 года на равнине Гульнабад, близ Исфахана, афганцы одержали победу над вдвое превосходившим их по численности иранским войском. Иранцы, прибывшие к месту сражения первыми, могли бы напасть на противника накануне, в момент его подхода, но шахские мунедджимы сочли день неблагоприятным и посоветовали отложить битву до следующего дня, таким образом афганцы успели восстановить силы после перехода – воистину судьба благоволит мудрым и не бывает благосклонна к глупцам!
Правым крылом сефевидского войска командовал Рустам-хан, внебрачный сын картлийского царя Левана из династии Багратиони. Рустам-хан был опытным полководцем, пожалуй, лучшим среди прочих военачальников шаха. Центром войска командовал великий визирь Мухаммедкули-хан, а во главе левого крыла стоял правитель Луристана Алимардан-хан. Собственно, лучших военачальников у шаха после отстранения Лутфали-хана и не было. Формально главнокомандующим считался Мухаммедкули-хан, как великий визирь и правая рука шаха, но на деле сефевидское войско было подобно дракону о трех головах, каждая из которых действовала по своему усмотрению…
Мы придаем сражению на равнине Гульнабад столько внимания не из любви к тактическим нюансам, а только потому, что оно определило судьбу династии Сефевидов.
Дисциплина в сефевидском войске при Султане Хусейне расшаталась до немыслимых пределов. Судите сами: смяв афганцев на правом крыле, иранские воины, вместо того чтобы развивать достигнутый успех, занялись грабежом вражеского лагеря. А великий визирь Мухаммедкули-хан не пожелал поддержать атаку Рустам-хана, поскольку испытывал к этому «грузинскому выскочке» выраженную личную неприязнь… В результате Мир Махмуд Хотаки сначала восстановил порядок там, куда ворвались воины Рустам-хана, а затем изобразил притворное отступление, целью которого было заманивание сефевидского войска в зону обстрела легких афганских пушек, установленных на верблюдах. После того, как сефевидские фланги были сокрушены, Махмуд-хан нанес удар по центру вражеского войска и преследовал отступавших до стен Исфахана, который был взят после шестимесячной осады в октябре 1722 года. Великая империя, созданная Исмаилом Сефеви и укрепленная Тахмаспом I и Аббасом Великим, не устояла перед нашествием двадцати тысяч диких кочевников, главной силой которых была «верблюжья артиллерия»… Аман-аман![188]
У шаха не было войск, которые могли бы отогнать врага от стен столицы, но в то же время взятие Исфахана представляло определенную сложность, поскольку мост Аллахверди-хана, соединявший столицу с Новой Джульфой[189], выглядел неприступным. Махмуд-хан предложил шаху Хусейну компромисс – мир в обмен на уступку Систана и Хорасана, уплату контрибуции в пятьдесят тысяч туманов и выдачу за предводителя афганцев одной из шахских дочерей. Великий визирь Мухаммедкули-хан советовал шаху принять это предложение за неимением лучшего варианта завершения конфликта, но остальные сановники настаивали на его отклонении, и Хусейн пошел у них на поводу – дураки всегда выбирают тот вариант, который кажется им менее унизительным, не задумываясь о последствиях.
Предприняв неудачную попытку бегства из осажденной столицы, шах Султан Хусейн 22 октября 1722 года явился в лагерь Махмуда и сдал ему власть и город. Спустя два дня Махмуд вступил в Исфахан, взошел на шахский престол и взял в жены дочь Хусейна для того, чтобы подтвердить свою легитимность. Низложенный шах и его семья остались в заложниках у нового правителя Ирана…
На этом можно было бы поставить точку, но в истории все складывается далеко не так просто, как в романах. Нельзя точно сказать, почему Мир Махмуд-хан оставил Султана Хусейна в живых, но можно предположить, что до полного утверждения своей власти над шиитским Ираном глава тариката Сефевие был нужнее Махмуду живым, а не мертвым. Правда это не помешало Махмуду в феврале 1725 года истребить тридцать девять представителей дома Сефевидов, в числе которых оказались одиннадцать сыновей шаха Хусейна. Но уже в апреле того же года Махмуд-шах был свергнут своим двоюродным братом Мир Ашрафом. Скажем прямо: Мир Ашраф Хотаки был гораздо умнее своего брата-предшественника. В частности, он понимал, что невозможно утвердить власть над Ираном, опираясь на поддержку одних лишь афганских племен – нужно привлекать на свою сторону иранскую и тюркскую знать, а
