Перекрёстки Эгредеума - Эмпирика Аттонита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ив прожила во дворце только год, после чего без предупреждения покинула его — как думали, отбыла домой, на Игнавию. Несколько кораблей, посланных следом, пропали без вести, и сам Ингрид едва не погиб во время шторма. Несколько суток провёл он средь бушующих волн, ухватившись за обломки корабля, пока не был спасён береговым патрулём с Ка́нума — маленького островка далеко к югу от Игнавии.
А ещё через пять лет мрачные моряки привезли Ингриду маленькую девочку, такую же темноглазую и темноволосую, как её мать, сообщив, что Ив больше нет. Пока все, включая короля, пребывали в недоумении и растерянности, спутники юной принцессы молча покинули дворец и словно растворились в воздухе. Никто не видел их в городе, а комендант порта с круглыми от ужаса глазами сбивающимся голосом доложил, что в тот день к Агранису не причалил ни один корабль.
* * *
Эмпирика не играла с другими детьми. Она тихо сидела в стороне, погруженная в мечтания и размышления, которыми никогда не делилась, и читала книги, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг и не сразу замечая, когда к ней кто-то обращается. Тогда она медленно и неохотно отрывала зачарованный взор от захватывающих воображение страниц и смотрела куда-то в сторону, мимо говорящего, старательно избегая пересекаться с ним взглядом, даже если это был её отец.
Тщетно он пытался увлечь её стрельбой из лука, упражнениями на мечах, полётами на трагах, ездой на нилькевах и прочими занятиями, которые так любили её сестры. Она отказывалась гулять с ними в жёлтых крацитовых садах, окружавших замок многоступенчатыми террасами переплетённых ветвей с медовыми цветами и сладкими плодами, смущённо улыбаясь и прося разрешения остаться дома. На празднествах и различных собраниях, где требовалось её присутствие, Эмпирика забивалась в самый дальний угол подальше от посторонних глаз.
— Ты можешь отложить проклятую книгу хотя бы за столом? — злились сёстры за обедом, когда она, игнорируя присутствующих и забывая о еде, продолжала читать, не обращая внимания даже на появление короля.
Обидные нарекания и укоры она обычно пропускала мимо ушей, либо вовсе не замечая, либо просто не считая их достаточным основанием, чтобы вступать в беседу.
Когда дочери короля Ингрида повзрослели, и старшие сёстры засияли красотой, подобно золотым цветам в алмазном блеске утренней росы, Эмпирика выделялась на фоне своей семьи досадным тёмным пятном. Её сёстры во всём походили на отца: такие же высокие, светловолосые и голубоглазые, они словно излучали какую-то степенную теплоту, спокойную ясность, точно овеянное бризом безоблачное солнце.
Эвментара, самая старшая, была правой рукой короля. Рано оставшись без матери, она заменила её своим сёстрам, будучи самостоятельной и ответственной. Во всём стараясь подражать отцу, она стала отважной воительницей и участвовала в учениях феоссарах, возглавляя отряд всадников. Диплом университета, как и у всех уважающих себя цивилизованных граждан, у неё, конечно, имелся, но занятия она никогда не посещала — сдавала экзамены экстерном, предпочитая вместо скучных лекций и семинаров проводить время в компании столь обожаемых ею трагов, издревле приручённых тазганцами и с недавних пор оказавшихся на грани вымирания, но всё ещё использующихся при патрулировании границ.
Эттамо́ра и Эмесме́ра — востроносые златокудрые близнецы, неразличимые и неразлучные. Они рано выучились стрелять из лука и много времени проводили за городом, бродя по лесам и болотам вместе с охотниками-аюгави. Отучившись в университете на курсе Зрящих Странников, они часто и подолгу путешествовали по миру с экспедициями Эгидиумов, исследуя его глухие и заброшенные уголки.
Эмеграда́ра, последняя дочь Ингрида от Виграморы, была ненамного старше Эмпирики. Она мечтала стать целителем и училась в университете, постигая тайны преобразования материи и течения жизненных субстанций.
И только Эмпирика была невзрачной и нелюдимой книгочейкой, блуждающей в сумрачных грёзах.
* * *
За исключением первых лет жизни, проведённых на Игнавии, Эмпирика не бывала за пределами городских стен Аграниса. Да что там — она почти не спускалась ниже садовых террас дворца. И дело не в страхе или отсутствии компании для прогулок — отец не раз упрашивал её посетить родовой замок в Варагнии вместе с сёстрами или хотя бы сопроводить его на охоте. Нет, причиной её затворничества было простое нежелание выходить на улицу: не видела она в этом никакой надобности.
Она рано научилась путешествовать, не покидая комнаты.
Библиотека в восточной башне была её любимым местом.
Каждая книга открывала дверь в новый мир, и не важно, была ли это красочная страна легенд или бесцветная обитель непонятных формул.
Миры под обложкой — как в них попасть? Миры, зашифрованные символами на бумаге, открывающиеся сознанию фантасмагорией звуков, красок и ощущений, порой более подлинных, чем ощущения будничной реальности. Существуют ли они на самом деле?
И растворялись строки, и книги, и стены — блуждали мысли и взор в иных пространствах и временах.
С высокого балкона библиотеки, выходящего на северо-восток, и из восточного окна читальной комнаты открывался океан, темнеющий на горизонте, не потревоженный близостью порта. Чистый и пустой. И небо — переменчивое, невзирая на неподвижность скрытого позади башни солнца: то густо-карминное, обрамлённое бахромой сумрачной дымки, то нежно-янтарное с оранжевыми всполохами, то бледно-вишнёвое, укутанное лиловыми облаками, в чьих причудливых формах угадывались дивные образы. И временами мнилось, что облачные острова, горы и башни и есть Игнавия: таинственная, призрачная, недоступная.
* * *
Эмпирика давно перечитала спрятанные на самых верхних полках игнавианские трактаты, оставшиеся от матери, вкупе со множеством странных книг, чьи авторы слыли чудаками и фантазёрами.
Иногда содержание этих трудов пугающим образом переплеталось с событиями реального мира, до которых младшей дочери короля обычно не было никакого дела. Но любые упоминания о неких «демонах», обратной стороне Эгредеума и зловещей Чиатуме, чья непостижимая связь с Игнавией полунамёками проступала среди путаных строк древних свитков, цепляли её внимание подобно рыболовному крючку, досадно впивающемуся в кожу неуклюжего несчастливца при неудачном замахе, и заставляли прислушиваться к новостям.
Согласно псевдонаучной «Древней планетарной хронике», неизвестная плотная субстанция, похожая на чёрные каменистые наросты и расползающаяся, словно плесень, появилась на Эгредеуме примерно в то время, когда он замедлил вращение вокруг своей оси и вошёл в приливный захват — оказался навсегда повёрнут к главному солнцу одной стороной. Свет Мерры перестал доходить до северного полушария планеты, погрузившегося в вечную тьму, почти не нарушаемую тусклым мерцанием остальных четырёх солнц — дальних спутников Мерры. Именно там и сконцентрировалась
