Заблудившийся всадник - Сергей Плеханов

Они сели к столу, сплетя пальцы рук, и долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец чувство реальности вернулось к Ильину, и он с жалкой улыбкой заговорил:

— Это так здорово… Теперь мне будет легко, я буду добрым со всеми, я буду выполнять любые ваши прихоти… Но знаешь… пусть только мы знаем… это будет тайна для всех…

— Мне трудно скрывать, я не люблю этого, — Анна сдвинула брови.

— Ну пойми, любимый ты мой человечишко, мы обязаны найти выход отсюда. Все вместе. Нельзя бросать Василия. Это же чужой век, мы все ищем дорогу домой…

— Все, я поняла… Я постараюсь. — В глазах ее заблестели слезы.

— Ну ради бога, не надо… — и Виктор с новой страстью принялся целовать ее в глаза, в лоб, в губы…

Анна взъерошила ему волосы и с неожиданной веселостью спросила:

— Ты, наверное, был большим повесой?

— То есть? — трезвея, отозвался Виктор.

— Я уверена, ты многим вскружил головы. Ну же, признавайся…

— M-м, некоторым я нравился… Но не пойму, почему ты…

— Знаешь, я всегда была уверена, что влюблюсь в донжуана… — Она потупила взгляд, словно рассказывала нечто запретное. — В этом есть что-то волнующее: мужчина, перед которым не может устоять ни одна женщина. Когда я думаю об этом, у меня ноги становятся ватными и в глазах все плывет. Так бывало, когда стоишь на Невском и смотришь, как мимо идет эскадрон кавалергардов. Когда видишь эти мощные бедра, обтянутые голубым сукном, эти палаши на золотой тесьме, эти каски, эти лица, как из бронзы отлитые. И этот грохот копыт — как рок, как судьба сама. Однажды я в обморок упала от восторга.

— Ты настоящая женщина! — с восхищением сказал Ильин.

V

Ильин проснулся в неясной тревоге. Мучительно зевая, прошел на двор, поплескал себе на руки и на лицо из глиняного умывальника, подвешенного у крыльца. Сделал несколько упражнений, чтобы разогнать кровь. И вдруг вспомнил разговор за ужином — ведь сегодня пятнадцатое июня! Целый год его жизни прошел в далеком чужом веке. Зачем он здесь? Кончится ли когда-нибудь заточение в прошлом?

Упав на траву, Виктор стал машинально отжиматься, не сознавая, что делает. Что-то на него нашло — он действовал, как сомнамбула. Лишь доведя себя до изнеможения, пришел в себя.

И сразу же ощутил какое-то беспокойство. В окружающем мире происходило нечто необычайное. Переведя дыхание, Ильин прислушался — откуда-то волнами несся странный гул.

Постояв так с минуту, Виктор поднялся на высокое крыльцо, стал осматривать окрестность. Но на прилегавших улицах все было спокойно. Вдруг из дальнего переулка выбежали несколько мальчишек и со всех ног помчались по бревенчатой мостовой.

— Эй! — крикнул Ильин. — Что за замятня?

— У Ярославова дворища кричат. Князь варягов привел. Они как рано поутру в город вошли, так питейные лабазы разбивать стали.

Ильин вернулся в дом, стал поспешно натягивать штаны, камизу. В тот момент, когда он щелкнул застежкой плаща на плече, в отворенную дверь заглянул Овцын.

— Уже готов? Подожди немного, я тоже сейчас оденусь.

— Со мной хочешь идти?

— Да. Я слышал, как ты мальцов расспрашивал.

Ильин снова появился на крыльце. Прошло всего несколько минут, а крики явно стали слышнее. Видимо, наемники двигались в его сторону. «Неужели прознать успели, что в гостином дворе романея есть?» — с беспокойством подумал Ильин. Только неделю назад пришел караван судов с Готланда, целый день тогда возчики перегружали с ладей бочки с французским вином и доставляли на склады Готского двора. Весь город, конечно, сразу узнал о том, какой товар получили немцы. Вездесущая голка — новгородская чернь — тучей облепила пристань в надежде поживиться. Кто-то из оборванцев изловчился подставить подножку грузчику, тот уронил бочку на камни, из пробоины ударила темно-красная струя. В начавшейся свалке из-за романеи одному выдавили глаз, другому выдрали полбороды, а разбитых носов и не считал никто.

На крыльце появился Овцын.

— Идем?

— Ты знаешь, — сказал Ильин. — Я подумал и решил, что нам лучше не уходить отсюда. Слышишь, какой рев? По-моему, сюда направляются. Понимаешь, есть кому подсказать варягам, что здесь романея… Под шумок очень многие не прочь поживиться.

— Ах, быдло проклятое! Видал я, как они на бочку тогда кинулись. За пригоршню вина готовы удушить друг друга… Что ж, надо подготовиться к встрече гостей.

Овцын скрылся в своей горнице и через полминуты вернулся, неся два коротких меча в ножнах.

— Надень. Может пригодиться.

— Что ты, — сказал Ильин. — Я оружия в жизни в руках не держал. Еще порежусь.

— А как же ты, если…

— Я каратэ два года занимался… Сейчас объясню. Это вид борьбы или, по-другому сказать, система обороны и нападения без оружия. Почти без оружия.

— Кулачный бой?

— И кулачный тоже. Но бьют больше ногами. Двумя короткими палками, связанными между собой, — нанчаками.

Овцын пожал плечами и сказал:

— Не знаю, как ты палками против вот такого лезвия собираешься отбиваться. А я, грешным делом, люблю помахаться. Меня ведь за дуэль из Петербурга выдворили — с гвардейским одним на шпагах схватились, я его и пощекотал по животу…

— Так ты хороший фехтовальщик?

Овцын самодовольно кивнул.

— Увидишь, коли гости незваные пожалуют. Досадно только, что нет шпаги моей любимой или эспадрона. Такими вот штуками не приходилось рубиться. Ну да ничего, бог не выдаст, свинья не съест.

— Знаешь что, купцы еще спят, по-видимому, — что-то никто на дворе не появлялся. Иди буди всех — Густавсона, Вельде, Фишера. А я, пожалуй, собственным вооружением займусь.

В горнице Ильина стояло несколько массивных дубовых табуретов. Один из них Виктор и решил приспособить для целей самообороны. Отпилив две толстых ножки, он спустился в нижний этаж, где находилась поварня.

Под толстым слоем пепла рдели угли. Зарыв в них кочергу, Ильин подождал, пока она раскалится как следует, и принялся прожигать дыру в ножке табурета.

За этим занятием его и застала Анна. Лицо ее было заспанным и в то же время встревоженным.

— Что за беготня на дворе? Немцы латы понадевали, мечами подпоясались. Да и в городе непонятное что-то творится…

— Варяги пришли. Помнишь, в апреле Ярослав за море уходил? Теперь вот нашел себе защиту против отца…

— А чем кончится дело?

— Я в подробностях не помню, но, кажется, варяги немало дров здесь наломают и князя с горожанами основательно поссорят. Правда, Владимир ровно через месяц умрет, и его карательная акция не состоится.