Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник

Пусть он отберет твои красивые бусы,

Пусть горшечник вдогонку тебе глину швыряет,

20 Пусть из светлой доли ничего тебе не будет,

21 Чистое серебро, гордость людей и здоровье,

21a Пусть у тебя не водятся в доме.

Пусть будут брать наслажденье от тебя у порогов,

Перекрестки дорог тебе будут жилищем,

Пустыри пускай тебе будут ночевкой,

25 Тень стены обиталищем будет,

Отдыха пусть твои ноги не знают,

По щекам пусть бьют калека и пьяный,[253]

30 Пусть кричит на тебя жена верного мужа,

Пусть не чинит твою кровлю строитель,

В щелях стен пусть поселятся соры пустыни,

Пусть к тебе на пир не сходятся гости,

(………………………………………)

35 (………………………………………)

Пусть проход в твое лоно закроется гноем,

Пусть дар будет нищ за раскрытое лоно,-

Ибо чистому мне притворилась ты супругой,

И над чистым мною ты обман совершила!»

40 Шамаш услышал уст его слово,-

Внезапно с неба призыв раздался:

«Зачем, Энкиду, блудницу Шамхат ты проклял,

Что кормила тебя хлебом, достойным бога,

Питьем поила, царя достойным,

45 Тебя великой одеждой одела

И в сотоварищи добрые тебе дала Гильгамеша?

Теперь же Гильгамеш, и друг и брат твой,

Уложит тебя на великом ложе,

На ложе почетном тебя уложит,

50 Поселит тебя слева, в месте покоя;

Государи земли облобызают твои ноги,

Велит он оплакать тебя народу Урука,

Веселым людям скорбный обряд поручит,

А сам после тебя он рубище наденет,

55 Львиной шкурой облачится, бежит в пустыню».

Услыхал Энкиду слово Шамаша-героя,-

У него успокоилось гневное сердце,

Усмирилась разъярённая печень.

«Давай, блудница, я иное назначу:

IV.1 Пусть тебя покинувший к тебе вернется,

Государи, цари и владыки пусть тебя полюбят,

Тебя увидавший пусть тебе изумится,

Герой для тебя пусть встряхнёт кудрями,

5 Не задержит тебя страж, а тог пусть пояс развяжет,

Даст стеклянные блестки, лазурь и злато,

Кованые серьги тебе пусть подарит,-

А за то ему ливнем зерно польется;

В храм богов заклинатель пусть тебя приводит,

10 Для тебя пусть покинут мать семерых, супругу!»

В утробу Энкиду боль проникла,

На ложе ночи, где лежал он одиноко.

Все свои скорби он поведал другу:

«Слушай, друг мой! Сон я видел ночью -

15 Вопияло небо, земля отвечала,

Только я стою между ними

Да один человек — лицо его мрачно,

Птице бури[254] он лицом подобен,

Его крылья — орлиные крылья, его когти — орлиные когти,

20 Он за власы схватил, меня одолел он,

Я его ударил — как скакалка, он скачет,

Он меня ударил — исцелил мою рану,

Но, как тур, на меня наступил он,

Сжал, как тисками, все мое тело.

25 «Друг мой, спаси меня!» Не мог спасти ты,

Ты убоялся, не мог сражаться,

Ты лишь […………………………

………………………………]

31 Он ко мне прикоснулся, превратил меня в птаху,[255]

Крылья, как птичьи, надел мне на плечи:

Взглянул и увел меня в дом мрака, жилище Иркаллы,[256]

В дом, откуда вошедший никогда не выходит,

35 В путь, по которому не выйти обратно,

В дом, где живущие лишаются света,

Где их пища — прах и еда их — глина,

А одеты, как птицы, — одеждою крыльев,

39 И света не видят, но во тьме обитают,

39а А засовы и двери покрыты пылью!

40 В Доме праха, куда вступил я,

Поглядел я — венцы смиренны:

Я послушал, — венценосцы, что в прежние дни владели миром,

Ану и Энлилю подносят жареное мясо,

Ставят хлеб печеный, холодную, из меха, возливают воду.

45 В Доме праха, куда вступил я,

40-47 Живут жрец и служка, живут волхв и одержимый,[257]

Живут священники богов великих,[258]

Живет Этана,[259] живет Сумукан,

50 Живет Эрешкигаль, земли царица;

Бёлет-цёри, дева-писец земли, перед ней на коленях,

Таблицу судеб держит, пред нею читает,-

Подняла лицо, меня увидала:

«Смерть уже взяла того человека!»

(Далее недостает около пятидесяти стихов; Энкиду видел еще сон; рассказ о нем кончается словами:)

VI.1 «…Мы с тобою вместе все труды делили,-

Помни меня, друг мой, не забудь мои деянья!»

Друг его[260] увидел сон необъясненным,

Когда сон он увидел, его иссякла сила,

5 Лежит Энкиду на ложе,

Первый день, второй день, что лежит Энкиду на ложе,

Третий день и четвертый, что лежит Энкиду на ложе.

Пятый, шестой и седьмой, восьмой, девятый и десятый,-

Стал недуг тяжелей у Энкиду,

10 Одиннадцатый и двенадцатый дни миновались -

На ложе своем приподнялся Энкиду,

Кликнул Гильгамеша, ему вещает:

«Друг мой отныне меня возненавидел,-

Когда в Уруке мы с ним говорили,

15 Я боялся сраженья, а он был мне в помощь;

Друг, что в бою спасал, — почему меня покинул?

Я и ты — не равно ли мы смертны?»

(Далее до конца таблицы недостает двадцати пяти — тридцати стихов.)

Таблица VIII

I.1 Едва занялось сияние утра,

Гильгамеш уста открыл и молвит:[261]

«Энкиду, друг мой, твоя мать антилопа

И онагр, твой отец, тебя породили,

5 Молоком своим тебя звери взрастили[262]

И скот в степи на пастбищах дальних!

В кедровом лесу степи Энкиду

По тебе да плачут день и ночь неумолчно.

Да плачут старейшины огражденного Урука,

10 Да плачет руку нам вслед простиравший,[263]

Да плачут уступы гор лесистых,

По которым мы с тобою всходили,

Да рыдает пажить, как мать родная,

15 Да плачут соком кипарисы и кедры,

Средь которых с тобою мы пробирались,

Да плачут медведи, гиены, барсы и тигры,

Козероги и рыси, львы и туры,

Олени и антилопы, скот и тварь степная,

20 Да плачет священный Евлей, где мы гордо ходили по брегу,

Да плачет светлый Евфрат, где мы черпали воду для меха,

Да плачут мужи обширного огражденного Урука,

Да плачут жены, что видали, как Быка мы убили,

Да плачет земледелец доброго града, твое славивший имя,

25 Да плачет тот, кто, как древними людьми, гордился тобою,

Да плачет тот, кто накормил тебя хлебом,

Да плачет рабыня, что умастила твои ноги,

Да плачет раб, кто вина к устам твоим подал,

30 Да плачет блудница, тебя умастившая добрым елеем,

Да плачет в брачный покой вступивший,

Обретший супругу твоим добрым советом,

Братья да плачут по тебе, как сестры,

В скорби да рвут власы над тобою!

Словно мать и отец в его дальних кочевьях,

35 Я об Энкиду буду плакать:

36 Внимайте же мне, мужи, внимайте,

II.1 Внимайте, старейшины огражденного Урука!

Я об Энкиду, моем друге, плачу,

Словно плакальщица, горько рыдаю:

Мощный топор мой, сильный оплот мой,

5 Верный кинжал мой, надежный щит мой,

Праздничный плащ мой, пышный убор мой,-

Демон злой у меня его отнял!

Младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах!

Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах!

10 С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы,

Вместе схвативши, Быка убили,-

Что за сон теперь овладел тобою?

Стал ты темен и меня но слышишь!»

А тот головы поднять не может.

15 Тронул он сердце — оно не бьется.

Закрыл он другу лицо, как невесте,

Сам, как орел, над ним кружит он,

Точно львица, чьи львята — в ловушке,

Мечется грозно взад и вперед он,

20 Словно кудель, раздирает власы он,

Словно скверну, срывает одежду.

Едва занялось сияние утра,

22 Гильгамеш по стране созывает кличем

Ваятелей, медников, кузнецов, камнерезов.

«Друг мой, сделаю кумир твой,

25 Какого никто не делал другу:

Друга рост и облик в нем будет явлен,-

Подножье из камня, власы — из лазури,

Лицо — из алебастра, из золота — чело.

(Далее недостает около двадцати стихов.)

II.50+x «.. Теперь же я, и друг и брат твой,

Тебя уложил на великом ложе,

III.1 На ложе почетном тебя уложил я,

Поселил тебя слева, в месте покоя,

Государи земли облобызали твои ноги,

Велел оплакать тебя народу Урука,

5 Веселым людям скорбный обряд поручил я,

А сам после друга рубище надел я,

Львиной шкурой облачился, бегу в пустыню!»

8 Едва занялось сияние утра,