Четвертый кодекс - Павел Владимирович Виноградов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как писатель, он прославился уже после войны — сначала фронтовыми рассказами, потом историческими романами о Русской Атлантиде. А теперь вот этот странный, завораживающий, словно бы и впрямь пришедший из иного мира «Человек с кошкой».
Что касается Моники Кромлех, с ней была связана довольно необычная история. Евгений познакомился с ней в самом конце войны в Восточной Пруссии, где русская армия окружила вражескую группировку, а он выполнял в ее расположении некое задание. Деревенская девушка тогда скрыла его в амбаре дома своих родителей. А после войны молодой офицер вернулся в село и попросил у родителей ее руки. В глубине души Илона — вполне нормальная девушка, хоть и квалифицированный имперский разведчик — этой историей умилялась.
Только вот с сыном их нехорошо получилось...
Однако здесь, на солнечных Фортунах все было прекрасно. Вплоть до этой встречи с читателями, ворвавшейся в лучезарный отдых резким диссонансом. В Илоне вовсю сигналила легендарная «чуйка» разведчиков — чувство эфемерное, неизвестно откуда приходящее, но существование которого не вызывало у коллег подпоручика Линьковой ни малейших сомнений.
«Опасность!» — мигала красная лампочка.
И Илона напряглась, одновременно парадоксальным образом расслабившись. Теперь от нее не ускользало ничто из происходящего в зале — звуки, выражения лиц, взгляды, которыми обменивались присутствующие. Она видела, как Кромлех поглядел на жену и перевел взгляд на нее. «Он уже видел меня», — вспыхнул в ней мысль, но тут же ушла в глубину сознания — сейчас это было неважно. Чимальпопока подал кому-то за спиной еле заметный знак пальцами. Не скво, спрашивавшей о «Мэри Сью» — кажется, она не из его компании. Но в зале полно агентов противника — Илона ощущала это всей кожей. «Интересно, они уже засекли меня?» Вот это уже важно. Это очень важно. Она здесь совсем одна. У нее есть связник, но до него сейчас не доберешься. Да и самое большее, что он может сделать — организовать эвакуацию ее и Кромлехов через российское консульство.
«Идиотка, отпускница, расслабила булки, дура», — на чем свет стоит поливала себя Илона, однако ярость эта проходила вторым планом. Она даже помогала собраться. Илона лихорадочно набрасывала в голове план операции — своей собственной операции. Смертельно опасной. Которая уже началась.
15
Благой с Езоэевели. Эгроссимойон, около десяти миллионов земных лет назад
«Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего».
Строки на киче продолжали преследовать его и здесь.
Но где это — здесь?..
Он не мог остаться в живых после того, что с ним случилось. Пройти через такое живым нельзя. Хотя он помнил лишь безумные разноцветные космические вихри, растерзавшие его на атомы, но и того было достаточно.
Однако он жив и, кажется, так и пребывал в воде. Не в затопленном тоннеле — плавал на поверхности. Ощущал это всем телом, хоть и не видел — было темно.
Евгений глубоко вдохнул. Воздух волглый, холодный, наполненный чужими запахами. Дышалось легко, но... странно. И тело ощущалось непривычно. Он двинул руками и прянул в сторону — неправдоподобно быстро.
Руки его не были руками! Они стали очень длинными, их покрывала чешуйчатая кожа, пальцы тоже очень вытянулись, на них было теперь по четыре сустава и длинные острые когти. А еще — присоски и перепонки!
Он поднял одну из конечностей и провел по плечу. И здесь не кожа, а нечто шершавое и твердое!
Кромлех запаниковал, забил по воде всеми четырьмя лапами и хвостом.
Хвостом?!
«Господи, я животное!.. Господи, помоги!.. Хочу проснуться!..»
Но сном это не было.
Теперь Евгений видел — глаза его были к тому приспособлены. Тьма вначале была иллюзорна — он просто ждал, что она будет. Но теперь увидел странный красновато-оранжевый мир с разноцветными вкраплениями. Похоже, он даже мог на взгляд различать температуру. При этом парадоксально мог видеть и обычным образом — контуры, линии и светотень, из которых складывается образ мира.
Это было гигантское, уходящее в невидимую даль подземное озеро — темная гладь без рябинки. Своды пещеры были так высоко, что терялись в витающих испарениях.
Вокруг царила тишина, но каким-то чувством Евгений понимал, что озеро полно жизни. И что оно связано с другими пещерами. Что это целый населенный мир.
Радость первооткрывателя захлестнула было его, но тут он бросил взгляд на свое тело и вновь рухнул в безумие отчаяния.
«Я рептилия! Боже мой! Что делать? Где я?! Помогите кто-нибудь!..»
Панические мысли хаотично метались, словно стая мальков на мелководье. Но вот застыли, поскольку на них пришел ясный и четкий ответ, возникший прямо в его голове.
«Мы идем к тебе, Благой!»
Он увидел плывущих к нему подобных себе существ и потерял сознание.
«Так была сотворена земля, когда она была образована Сердцем небес, Сердцем земли, как они называются, теми, кто впервые сделал ее плодоносной, когда небо было в состоянии неизвестности, а земля была погружена в воду».
Похвала Пернатому Змею. Лекция профессора Якуба Ягельского в Люблинском католическом университете . Люблин. Литва. 18 сентября 1979 года (12.18.6.4.10, и 9 Ок, и 18 Моль)
— Витам, паньство! Наверное, мало кто поспорит, что одним из важнейших событий человеческой истории, может быть, вторым по значению после воплощения Господа нашего Иисуса Христа, стало Соединение кольца цивилизаций в XIV веке. В 1346 году корабли Иштлильшочитля, тлатоани Тескоко, поднявшего мятеж против уэй-тлатоани Великого Ацтлана Акамапичтли и потерпевшего поражение, появились у Лазурных островов. В следующем году они достигли Фортун, потом — африканского побережья.
До Европы слухи о появившихся из-за моря краснокожих воинах дошли гораздо позже, но даже тогда европейцы, массово погибавшие от Черной смерти, не поняли, что колесо истории повернулось. То, что далеко на востоке, за страной Великого хана и даже Чипанго, есть могущественные империи, европейцы, конечно, знали. Но
