(не)верная (СИ) - Дилин Рин

С трудом сдерживаюсь, чтобы не отправить это всё в корзину: хватит. И кладу обратно в сейф. Этот мусор – напоминание мне о том, из-за чего погиб Марат. Вернее, из-за кого – из-за меня. И моих поисков, погони за призрачным, иллюзиями.

Как только жизнь на гражданке становится невыносимой, я открываю сейф и беру эту папку. Сразу под крышкой меня лежит фото Марата. Я перебираю жёлтые трухлявые листки вырезок и крепче затягиваю невидимый ошейник на себе: эта работа, которую я так ненавижу, могла быть у Марата. Он мог ходить на все эти шумные раздражающие мероприятия, терпеть тупые шутки Бориса и украдкой подмигивать его часто меняющимся шлюшкам. Он мог быть. Просто быть. Но его нет. И в этом моя вина.

Ночевал там же, в кабинете. Прижимал шарф Лары к груди, пялился в потолок и думал, думал… Сколько всего можно было избежать, если бы вместо Марата погиб я…

В понедельник я чувствовал себя усталым и разбитым. Взбодриться не помогла ни пробежка с утра, ни двойной американо. Мантра с архивом вырезок больше не действовала. Я сегодня ненавидел людей за окном автомобиля, Бориса, офис и всю эту треклятую гражданскую суету. Чёрт тебя дёрнул позвонить, Виктор!

Свежим глотком стала Лара. Увидев её во дворике, остро захотелось сжать в объятьях и хоть на мгновение забыться, не думать обо всём этом дерьме. Но одновременно с этим я вспомнил, что благополучно оставил её шарф в своём кабинете. Послать за ним Николая - не вариант: не люблю, когда в моё логово заходят посторонние. Пришлось ехать за ним лично, оставив старика топтаться с охраной на вахте.

Переступил порог её кабинета с шарфом и замер: годами тренированные инстинкты забили тревогу о западне. Я даже не успел понять, что не так. Усталый от тёмных мыслей мозг перемкнуло, на минуту он забыл, что в простом гражданском офисе не может быть растяжки с гранатой, датчика движения с взрывчаткой и прочего военного говна. Но где-то на краю сознания я понял, что жёстко гребу. Попытался взять себя в руки, прийти в себя - не вышло: Лара заговорила опять об увольнении, и меня накрыло. Ударил её «Контролем», мощно, со всей дури. Сковал так, чтобы и не вздумала бежать от меня. Подошёл сзади, как долго вколачивал в меня Виктор, идеально: бесшумно и застигая жертву врасплох. Она увидела меня в стекле, и в глазах её промелькнуло… восхищение?!...

Она стояла неподвижно, придавленная «Контролем», вся в моей власти… я мог сделать с ней всё, что хотел. А после отдать приказ, и она бы обо всём забыла… У меня опять встал до черноты в глазах. Стало стыдно: никогда и не думал пользоваться слабостью тех, кого сковал, откуда с ней такие мысли? А ведь я обещал Соне, что больше никогда «ничего такого»…

Но раз уж сделал, хотел внушить ей, чтобы и не думала об увольнении. Вдруг заметил, что Лара борется: моргнула раз, другой, повела плечами, скидывая путы. Любопытство взяло верх, и я усилил действие, стал давить на всю катушку, как мог. Сильнее не умел даже Виктор. Да, я превзошёл своего учителя.

А Лара… продолжала скидывать, освобождаться. Спросил её о желаниях, чего она хочет. Другой бы уже вспомнил о некупленных в детстве игрушках, открыл бы мне всю свою гнилую подноготную. Но она потянулась к окну, пожаловалась на духоту и попросила его открыть. На автомате выполнил просьбу и вдруг испугался: что если это не просто так? Что если Лара хочет… шагнуть в окно?

«Контролем» нельзя убить: в шаге от смерти в организме включается инстинкт самосохранения и человек замирает, начинает игнорировать приказы. Плачет, по-животному скулит от ужаса… и не шевелится. Изредка, правда, возникали слухи, что «Контролем» всё же уничтожали: предлагали объекту выйти на балкон покурить, и он, не чувствуя опасности, шагал в окно. Брехня. Скорее всего, в полёт уже отправляли ударом в спину: жертва наверняка застревала на подоконнике.

Но Лара под «Контролем» вела себя странно, боролась… и побеждала. На долю секунды возникла мысль «А не спец ли она?», но я от неё отмахнулся. Ничего ранее не предвещало, а свояк свояка, как известно… И я допустил вероятность, что это из-за меня: засиделся на гражданке, потерял хватку, чего уж. Тогда в её случае психодействие может вызвать непредсказуемую реакцию.

Подхватил Лару под грудью, прижал к себе и сделал несколько шагов назад, унося от окна подальше. Поставил, обошёл и заглянул в глаза. От «Контроля» на Ларе не осталось и следа. Попытался оправдаться, спешно что-то придумать, чтобы объяснить произошедшее… извиниться. Но она, кажется, даже ничего не поняла.

Посмотрела опять так, что у меня из головы всё вышибло, осталось только желание залезть ей под юбку. Разложить её прямо тут, на столе.

Обняла, потянулась поцеловать и… остановилась. Поманила своими губами, язычком, скользнув по ним так близко от моих, что я почти почувствовал её вкус. И тут же отступила. Ох, совратительница, что делает, что делает…

«Одна шлюха – одна…» - да иди ты на хрен!

Сдался, поцеловал её мягко, давая ещё шанс всё остановить. И тут в голове щёлкнуло: Лара не остановится, она ХОТЕЛА, чтобы и я не останавливался. Инстинкты верно распознали западню. Столько усилий… моя хищница!

Задрал юбку и ладонями ощутил голые ягодицы: сегодня снова чулки? Оно и к лучшему: нет сил больше терпеть. Посадил задницей на стол и попытался запустить руку ей между ног. Но Лара перехватила её: ах да, совсем забыл, что здесь добыча я…

Остановился и позволил ей делать всё, что заблагорассудится. Твою ж, как это возбуждает… Она застряла на этапе с ремнём и тихо витиевато выругалась. Ого, а у неё талант! Помог и снова замер. Лара расстегнула штаны и нырнула рукой внутрь. Погладила своими пальчиками мой член, и я еле сдержался, чтобы не спустить ей в ладонь. Ч-чёрт, я сейчас быстро кончу…

Моей девочке тоже не терпится. Она попыталась стянуть с меня штаны, ничего не вышло, и я вновь пришёл ей на помощь. Опустил немного, только чтобы освободить член. Лара отвернулась, что-то ища. Когда повернулась обратно, протянула презерватив и замерла, с открытым ртом таращась на моего «друга». Её эмоции такие искренние, что не смог сдержать самодовольной ухмылки: он тебе понравится, детка.

Дешёвый контрацептив из толстой резины явно мне мал, нехотя натянул его. Хочу ощутить её без гондона, но мало ли, что я там у Зухры мог подцепить: нужно сходить, провериться. А пока… придётся смириться. Лаская пальцами её щёлочку, одновременно аккуратно растягивал и подготавливал принять меня. Остановился, когда почувствовал, что она уже на краю оргазма: нет, детка, так сладко сжимать ты будешь другую часть меня, не пальцы…

Входит всё равно туго: смазки на резинке недостаточно. С трудом сдержался, чтобы не сорвать с себя это говно, и продолжал с каждым толчком осторожно вводить член глубже. Лара начала двигать бёдрами мне навстречу. В какой-то момент резинка порвалась, и ощущение её влажной упругой плоти обрушилось на меня, сметая остатки сдержанности. Я подхватил Лару на руки, держа под ягодицы, и принялся жадно натягивать, вонзаясь в её щель.

Кончаем одновременно. Её влагалище забилось, засасывая член глубже, и стиснуло так, что от оргазма моё тело затряслось в судороге наслаждения, и на несколько секунд почернело в глазах. Пришлось привалиться на стол, чтобы не рухнуть вместе с Ларой на пол.

Отпустило и вновь захотелось ещё: нет сил оторваться от неё. Моя… даже слаще, чем я себе представлял…

Но нельзя, настало время сдаваться и каяться. Извинился, сказал, что презерватив порвался и готов взять ответственность на себя. Дебил, к шлюхам больше ни ногой.

Лара на мгновение нахмурилась, но кивнула и поцеловала в ответ.

В кабинет принялась ломиться Леночка. И чего она вечно таскается за мной? Может быть, Соня права? Надо как-нибудь отшить её аккуратненько.

Лена рванула за слесарем, а мы принялись спешно одеваться. Хихикая и целуясь, как подростки. После стольких дней тёмных мыслей в душе будто открыли окно и впустили свежий воздух. Я обнимал её и чувствовал себя пьяным.