Любовный огонь - Джулия Грайс

Едва переставляя ноги, Бренна умудрилась кое-как подняться по лестнице. На площадке второго этажа они услышали чьи-то шаги. Кейн мгновенно привлек ее к себе и потянул в темный угол. Они стояли так, пока посетитель не исчез из вида.

– Быстрее наверх, пока не появился еще кто-нибудь, – прошипел Кейн.

Наконец они оказались в комнате, и он зажег свечу.

– Ложись в постель, а мне придется обойтись этим дурацким диванчиком. Иди же, прежде чем я пожалею о своих словах. И сними платье. Ты его помнешь.

– Но я не могу раздеваться в твоем присутствии… – вяло возразила полуживая от страха и усталости девушка.

У нее даже не было сил разозлиться, только губы онемели и непроизвольно сжались кулаки.

Кейн осторожно обнял ее за плечи.

– Повернись и стой спокойно. Я ни за что не расстегну эти проклятые пуговицы, если ты будешь дергаться, как норовистая кобылка!

– Я не…

Но слова замерли на губах, и девушка покорно терпела, пока он быстро высвобождал одну петельку за другой.

– Ну а теперь снимай.

Бренна тупо, словно марионетка, повиновалась и, оставшись в сорочке и нижних юбках, поежилась от холода. Кейн слегка подтолкнул ее в спину.

– Быстро в постель, пока я… – У него перехватило дыхание при виде точеной фигуры и упругой груди. – Я сам опущу полог. Ложись же!

Она упала на постель и тут же провалилась в сон. Но это было, кажется, очень давно. Всего секунду назад что-то ее разбудило. Взрыв смеха? Треск паркета? Что бы то ни было, сна не осталось ни в одном глазу. И тут она снова услышала это. Прерывистый хриплый стон. Кейн!

Он снова застонал и быстро, взволнованно произнес:

– Нет… нет! Они его связали… Боже! Боже! Отрубить ему ноги… ноги…

Он кричал все громче, загнанный в клетку ночного кошмара.

– Нет! Все они…

Снова раздались ужасные звуки, и Бренна поняла, что Кейн лихорадочно мечется на диване.

– Убейте их! Ради Бога, убейте негодяев! Ловите…

И тут Бренна не выдержала. Откинув полог, она спрыгнула с постели, подбежала к дивану и, став на колени, попыталась передвинуть Кейна на бок. Но он легко, как перышко, стряхнул ее руки.

– Нет! – прорычал он. – Нет! Боже… смойте кровь, смойте кровь! Нет!

– Кейн, Кейн, проснись, – уговаривала Бренна. – Пожалуйста, проснись! Это только сон! Все хорошо!

Он забился, словно в судорогах, и наконец неподвижно застыл. Бренна нежно погладила его по лбу. Странное чувство росло в груди. Какие влажные у него щеки… Неужели это слезы?

– Нет… нет… – Он уткнулся лицом в подушку. Большое тело напряглось.

– Тише, Кейн, успокойся. Здесь никого нет.

Он открыл глаза так быстро, что девушка испуганно отшатнулась. Молниеносно вскочив, он уставился на нее.

– Что ты вытворяешь? – холодно осведомился он.

– Я… я… ты кричал во сне. Видел, должно быть, что-то страшное. Я пыталась тебя разбудить, чтобы…

– Нечего трястись надо мной! Ты мне не нянька и не мать! Понятно? И впредь не смей суетиться со всякими пустяками! Я не твой братец, над которым ты вечно кудахчешь! Кошмар или не кошмар, оставь меня в покое! И нечего лезть не в свое дело!

– Лезть… да я всего-навсего хотела тебе помочь! Ты кричал о каком-то убийстве и…

– Молчать! – взревел Кейн. – Иди спать и отстань от меня! Когда мне будет нужна помощь, я сам попрошу. Тебе ясно? Надеюсь, тебе все ясно?

– О да! Конечно!

Голос девушки дрожал, колени подгибались. Она кое-как добрела до кровати и опустила полог. Как он ей отвратителен, этот наглый грубиян! Завтра она… завтра…

Бренна заснула.

Казалось, прошло всего несколько минут, и настало утро. Только сейчас она лежала в темноте вне себя от гнева, и вот уже солнечные лучи струятся сквозь открытое окно, а пылинки весело пляшут в столбах света. Кто-то поскребся в дверь. Бренна сразу увидела, что Кейна уже нет.

– Кто там? – спросила она.

– Это я, Аркадия, принесла завтрак.

Бренна впустила девушку с подносом, ломившимся под тяжестью кофейника, тарелок с круассанами, яйцами, тостами и джемом. Волосы Аркадии были связаны на затылке атласной лентой, глаза под тяжелыми веками сыто блестели. Бренна вспомнила тихий удовлетворенный смех женщин, слышанный вчера, и зарделась.

На подносе стояла только одна чашка, и Аркадия жизнерадостно пояснила, что Кейн ушел с час назад и вернется не скоро.

Значит, придется провести еще один день в этой розовой спальне с зеркалами! Бренна нахмурилась. Если бы она могла сбежать! Но куда? Конечно, не к тетке с дядей – они снова станут принуждать ее выйти замуж за Тоби!

Аркадия ушла, и Бренна быстро покончила с завтраком, не обращая внимания на то, что ест. Отставив поднос, она заметила, что девушка положила на туалетный столик канву, нитки с иглой и пяльцы. Бренна грустно улыбнулась. Еще совсем недавно она презирала подобные занятия и, предложи ей кто-нибудь просидеть за вышиванием хотя бы полчаса, швырнула бы пяльцы на пол и удрала. Но сегодня кусок полотна казался даром небес, посланным, чтобы занять мозг и руки.

Бренна медленно вытянула желтую нитку для изображенных на рисунке маргариток и, вдев ее в иголку, стала делать неуклюжие стежки, пытаясь выбросить из головы грустные мысли. Нужно забыться и постараться ни о чем не думать!

Кейн появился к концу дня потный, усталый и раздраженный. Ворвавшись в комнату, он громко хлопнул дверью, явно не заботясь о том, что может разбудить соседей.

– Вот и ты, – сухо приветствовала Бренна, поднимая взгляд от вышивания, в котором, к собственному удивлению, даже преуспела. К тому же ей удалось вспомнить швы, которые показывала Мэри, Бренна ни разу за день не вспомнила о Кейне, будто тот вообще не существовал.

– Как видишь.

– Можно спросить, где ты был?

– Как ты думаешь? – пробурчал Кейн, швыряя сюртук на стул.

– Не имею ни малейшего представления.

– Если желаешь знать, я пытался вывести лжецов на чистую воду. Не понимаю, как Тоби ухитрился добиться этого, но каждый из чертовых свидетелей клянется, что я хладнокровно пристрелил Ульрика Ринна. Их рассказы настолько убедительны, что я сам начинаю сомневаться в собственной правоте. – Кейн рухнул на диван и уставился в пол. – Если бы я только мог до них добраться… Ах, возможно, они правы, и я действительно убийца.

– Возможно.

Несколько секунд оба молчали. Кейн, потемнев лицом, уставился на нее.

– Это ложь! Не будь ты женщиной, я показал бы тебе!

– Или вызвал бы на дуэль? В любом случае, приятно сознавать себя женщиной, – спокойно парировала она, хотя сердце тревожно билось. – Кстати, это как-то связано с твоим кошмаром? Безумные бессвязные речи насчет убийства и крови…