Его сладкая одержимость - Жанна Дэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роман быстро выбежал на улицу и усадил на заднее сидение автомобиля своего маленького ангела, который плакал и тяжело дышал. Мужчина уселся с ней рядом и осторожно отодрал скотч с рук и губ девушки. Она начала всхлипывать и биться в истерике.
— Почему это со мной? Почему? Где ты так долго был? Меня чуть…чуть — она не договорила. Чернышевский притянул её к себе и стал гладить по головке, сильнее кутая в плед, который после случая с Дианой, теперь всегда лежал в его машине. Водитель без лишних вопросов тронулся в сторону особняка.
— Тише-тише, моя маленькая, прости….. тише, — успокаивающие слова и теплота родного тела подействовали лучше любого лекарства и снотворного. Ангелина медленно погрузилась в сон…
Глава 28
Всю дорогу Роман обнимал Ангелину и всё снова и снова прокручивал в голове мысли о том, что он не смог её защитить. Такую хрупкую и нежную, которую можно легко сломать, но она выстояла, справилась, показав всю свою решимость и терпимость. Чернышевский очень бы хотел отмотать всё назад и не оставлять Ангелину одну в том дворе, тогда вероятно ничего такого бы не произошло. Чувство вины шкребло на душе, противно отдавая в мозг.
Роман гладил прильнувшую к нему фигурку Лины, и поражался, насколько она сильная и невероятная женщина. Сейчас Чернышевский ясно понимал, что ради неё готов на всё, и что его душа тянется к ней с невероятной силой. Ангелина сопела рядом, вся в слезах и с потекшей тушью мирно лежала в его объятиях.
До дома они добрались в течение часа. Роман осторожно вытащил Лину из машины и на руках донёс до спальни. Она что-то пробормотала и сильнее прижалась к нему. Девушка ловила едва уловимые нотки ментола, который исходил, от дарившего ей тепло, мужчины.
Войдя в дом, Ангелина услышала тихий невесомый шёпот прямо на ушко:
— Лина, нужно принять ванну и отдохнуть, — Роман боялся её напугать громким голосом, поэтому постарался говорить с ней как можно тише и мягче.
— Угу, — Лина с трудом раскрыла глаза, они невероятно болели от многочисленных слёз. Девушка посмотрела мутным взглядом на мужчину, с которым сейчас было так хорошо и спокойно. В то же время невероятно хотелось отмыться от всех гадких прикосновений Аристарха. Ангелина в сопровождении Романа добралась до ванной, и, скинув плед, встала под струи горячей воды. Она даже не обратила внимания, что всё это время Чернышевский и шагу не сделал, чтобы покинуть помещение. Лина стала яростно тереть мочалкой всё тело, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения после прикосновений Холодова. Когда её кожа уже слишком сильно покраснела, Роман вырвал мочалку:
— Хватит, — он накинул на её тело большое, белое махровое полотенце и вытащил из душевой кабины. Чернышевскому было невероятно больно в груди. Он будто на себе чувствовал то, что сейчас ощущает Ангелина. Мужчина уложил девушку под одеяло и сел рядом.
— Не уходи, — жалобно попросила девушка и вцепилась в его руку.
— Я не уйду, сейчас только сниму грязные вещи, — тихо и успокаивающе проговорил Чернышевский. Так необычно было слышать от него такую мягкость и беспокойство. Лина махнула головой и отпустила, внимательно наблюдая за мужчиной.
Роман лёг рядом и притянул девушку к себе.
— Прости, это я во всём виноват, — прошептал мужчина, сильнее прижимая Лину.
— Это всё глупая, беспросветная месть Холодова. Спасибо, что спас, — погружаясь в сон, произнесла Ангелина.
Роман долгое время не мог уснуть. Он поражался всё больше чистоте и доброте Ангелины. Она не винила его, не была обижена или что-то ещё, а наоборот была ему благодарна, за то, что он пришёл за ней. Ощущать рядом эту крохотную малышку, вдыхать нежный цветочный аромат её геля для душа и просто чувствовать тепло её тела, сейчас это для Романа было невероятно ценно.
Утром Ангелина проснулась в постели одна. Было неуютно и прохладно. Диана всё ещё была у бабушки, и девушка начала уже скучать по малышке. Лине очень хотелось поговорить с Романом, узнать, как он связан с Холодовым и Лесновским, чем он занимается.
Девушка поднялась с кровати и, одевшись в тёплые вещи, направилась в кабинет Чернышевского. Приближаясь к огромным дверям, она услышала твёрдый голос Романа.
— Я разберусь с этой тварью. Да, сегодня вечером! — мужчина говорил серьёзным и нерушимым тоном.
Ангелина осторожно вошла, прерывая Романа на полуслове.
— Я всё понял. До встречи, — произнес Чернышевский и с интересом посмотрел на Ангелину, которая обеспокоенно следила за каждым его движением.
— Когда вы уже станете жить нормально? — с укором спросила Лина, медленно приближаясь к мужчине.
— Снова на «вы»? Мы вроде как уже на «ты» перешли, — заметил Роман и уселся на краешек стола, скрещивая руки на груди и чуть ли ни сканируя взглядом юное тельце девушки.
— Хорошо, ты ещё долго будешь этим заниматься?
— Лина, тебя это не должно беспокоить и волновать. Охрана вокруг тебя усилена и такого больше не повторится.
— Да причём тут охрана? Неужели вы…ты не понимаешь, что это опасно. Не хочется спокойной и нормальной жизни? — Ангелина пыталась докричаться до Романа, но он лишь усмехнулся
— У меня никогда не будет такой жизни. Я погряз абсолютно в другом мире.
— Тогда я уйду! — нарочито серьёзно произнесла девушка, хотя на самом деле даже не думала этого делать.
— Кто тебя отпустит? — скорее риторически, чем вопросительно, задал вопрос мужчина. — Лина, я больше тебя никуда не отпущу.
Слова теплой волной прошлись по телу Ангелины. Так приятно было осознавать, что она ему нужна и что никуда он её не отпустит, но и мириться с его такой жизнью она абсолютно не хотела. Лина подошла ближе к Роману и заглянула в синие омуты его глаз, пытаясь разглядеть в них надежду на изменения.
— Я не хочу быть рядом с убийцей! — произнесла Ангелина, стараясь зацепить Чернышевского, показывая ему, насколько он ужасен.
— Я и не убийца, — спокойно оповестил мужчина, и притянул Ангелину за талию к себе, нежно целуя её в шейку.
— Тогда чем ты занимаешься? — продолжая быть серьёзной, спросила девушка.
— Лина, знаешь поговорку: «меньше знаешь, крепче спишь» вот она сейчас подходит, как нельзя кстати.
— Меня не устраивает такой ответ. Ты явно участвуешь в чём-то криминальном и опасном!
— Лина, могу
