Падение Вавилона - Александр Афанасьев

Пулемет умолк.

– Чисто, держу!

Нули перебежал к вертолету, упал на колено, заняв позицию там, где до этого засел едва не подстреливший их стрелок. Стрелок лежал на спине в метре от него, раскинув руки – и было видно, что это тоже китаец…

– В вертолете чисто… – доложил Божек.

– Группа один, у нас раненый.

– Прикроем, спускайтесь.

Раненым оказался чех, пуля рикошетом ударила в бок, пробороздив длинную, изрядно кровившую борозду, чиркнув по ребрам. В нормальных условиях это было бы поводом для отправки в госпиталь, сейчас – просто обеззаразили и замотали. Чех принял от болевого шока глоток спирта из фляги и сказал, что пока держится…

Потом трое из группы залегли у вертолета, Божек пошел осматривать вертолет. Уже как следует, по полной программе.

– Внутри кровь… много крови, весь пол десантного отсека в крови. Есть следы от пуль… немного… на пилотском сиденье тоже кровь… приборы не повреждены. Один убитый, противник. Больше в вертолете никого нет.

– Тащи трупешник сюда, – приказал Петр, раненый чех.

Еще пять трупов, восемь человек. Из тех, что у вертолета, четверо из пятерых китайцы… слишком много китайцев, среди талибов китайцы – хорошо, если один из ста, да и тот из Восточного Туркестана, не совсем китаец. Форма афганской народной армии, все те же карабины М4, один пулемет М240 производства американского завода FN.

– Американское оружие, – подвел итог Божек.

– Точно. Откуда оно?

– От нас же, – ответил Нули, – мы поставили сюда кучу техники и оружия. Или это афганцы, или пакистанцы, мы им тоже помощь оказывали. Меня больше интересует, что с экипажем.

– Меня тоже. Божек, бери Симса и начинай поиски. Удаление – в пределах видимости, держаться вместе. Мы займемся вертолетом и трупами.

– Есть…

Трупы они стащили за ноги в одно место, все, что можно было с них собрать, – оружие, боеприпасы, средства выживания, – стащили в десантный отсек. Это как инстинкт – не упускай возможность взять трофеи, если они не нужны тебе сейчас, возможно, они будут нужны тебе через несколько минут.

– Ты можешь проверить, что с вертолетом? Боеспособен он или нет?

– Вообще-то могу… – ответил техник-сержант Нули, он был хоть и техническим специалистом по званию, но знал вертолет от и до и мог – неуверенно, конечно, – на нем летать.

– Займись.

– Да, сэр… – сказал американец, признавая над собой старшинство чешского офицера, и вдруг спросил: – А где Божек?

Петр помолчал… и вдруг замер… как окаменел.

– Не двигайся… – тихо, но внятно сказал он, – не шевелись.

Американец окаменел.

– Что там? – так же негромко спросил он.

– Движение. Там два человека… те, что видел я.

– Божек?

– Божека нет. Они добрались до него.

Чех сказал это с поразительным спокойствием, совершенно чуждым американцу. Видимо, в Европе, которую раздирали война за войной, где вырезали целыми городами, к этому относились спокойнее, чем в Америке, где войны не было уже сто пятьдесят лет.

– Делай что-нибудь, только не касайся оружия, – предупредил чех, – ты сейчас как памятник.

Нули стал перебирать какие-то камушки под ногами.

– Что делаем?

– Оружие. Мы его сложили в десантном отсеке, так?

– Да…

– Вертолет поднимешь?

– Да… я же сказал.

– Сколько на это нужно времени?

Нули лихорадочно думал, вспоминал полевые уставы, касающиеся вертолета и его эксплуатации. На этом «Боинге» две большие турбины, раскручивать их придется довольно долго…

– Если нормально… минут семь.

– А если ненормально?

– Минут пять, сэр… – сказал техник-сержант, – но есть шанс, что мы так и не взлетим. Турбина должна выйти на обороты.

– Иного выхода нет. Они не выпустят нас. Пулемет лежит с краю, тот, что мы нашли?

– Да, сэр…

– И в нем лента.

Нули вспомнил.

– Кажется… да.

– Я тоже помню, что в нем лента. И в хвостовом. Делаем так. Ты идешь к вертолету… дослушай. Идешь к вертолету как ни в чем не бывало… как встанешь, хлопнешь меня по плечу, дружески. Ты понял?

– Так точно.

– Там ты проводишь все предпусковые процедуры… спокойно. Как пойдешь в пилотскую кабину – оставишь пулемет слева, у аппарели. Слева, понял?

– Да.

– Отлично. Возьмешь себе автомат из трофеев, он может пригодиться. Как только запустится турбина – я побегу к вертолету.

– Подстрелят.

– Может быть. Иного выхода все равно нет.

– Я говорю – вертолет подстрелят из гранатомета. Обе турбины в хвосте, сэр. Накроется гидравлика и…

– Еще посмотрим. Я прикрою огнем. В любом случае выхода нет. Согласен?

Примерно прикинув, техник-сержант был вынужден согласиться. Он, скорее всего, попытался бы уйти от вертолета, отстреливаясь, но… если происходит то, что происходит – идти некуда и к своим, к дороге – уже не выйти. На дороге – чужие.

– Да, сэр.

– Тогда обратный отсчет. И удачи, парень… Все зависит от тебя. Три-два-один… пошел…

Только спокойно.

Красотка Салли, до чего хороша…

Красивое тело и красива душа…

Техник-сержант Нули шел по афганской, чужой земле, чувствуя на себе прицел чужой винтовки, чужой взгляд, жестокий и хищный, готовый в любой момент оборвать его жизнь, – и думал, что он идет по Лас-Вегасу. Перед тем как уехать в свою крайнюю командировку, он взял Ники, и они вдвоем закатились в Лас-Вегас, тогда они помирились… в последний раз перед тем, как расстаться окончательно. Ники тогда нашла работу учительницы. Она могла бы найти работу и получше, но она хотела просто учить детей. И они шли мимо огромной пирамиды Хеопса, построенной в городе греха, а Ники что-то ему говорила… а он не слушал, просто смотрел по сторонам…

Как же далек город Лас-Вегас от грязного, нищего, поразительно жестокого Афганистана. Они не просто на разных континентах и на разных часовых поясах, они в разном временном измерении, эти два места, Лас-Вегас и Афганистан, когда ты прилетаешь в Афганистан – ты проходишь сквозь время, перемещаешься из двадцать первого века в восемнадцатый.

Интересно… удастся ли ему вернуться обратно?

А если и удастся – то зачем?

Ники бросила его. Сказала, что он свихнулся. Очень может быть, что он и в самом деле свихнулся.

Вертолет…

Под ногами загудела аппарель, темное, обманчиво безопасное чрево вертолета. На полу – груда оружия, сильно пахнет кровью… видимо, эти самые снайперы… восемь человек, целая команда не справилась с обеспечением безопасности посадочной площадки, а теперь им придется сделать это двоим, и не только обеспечить безопасность, но и поднять вертолет в воздух…

Черт… даже если эта туша грохнется на землю, все равно это стоит того. Он не отдаст свою жизнь просто так этим фанатикам-ублюдкам.