Завтра ветер переменится - Стефания Бертола

– Давай-давай. Я пока размешаю удобрения.

Агата вскрывает какой-то пакет, от которого идет тот еще запах, а я возвращаюсь в комнату.

– Привет.

– Привет. Прости, что пропал, но тут кое-что случилось. Давай встретимся?

– Когда?

– В обед. Я к двенадцати приду показать квартиру и потом до трех свободен.

– Ладно.

Я возвращаюсь на террасу, где Агата снимает увядшие цветы с куста этой, как ее там, камелии. Жаль, что она отцвела. Было красиво.

– Ну, что сказал?

– Что у него что-то случилось и надо встретиться.

– Но, что бы он там ни говорил, ты не забывай, что влюблена в другого.

– Слушай, что у тебя за советы, а?

– Прекрасные у меня советы. Открой воду, пожалуйста.

В полдень Федерико является в компании весьма пожилой дамы, обвешанной жемчугами. «Баронесса Гранди», – объявляет он, а она неожиданно добавляет: «Я бывшая бабушка Федерико».

Я и понятия не имела, что бабушки бывают бывшими, но от комментариев воздерживаюсь и просто улыбаюсь. Я уже поняла, что с клиентами Федерико лучше придерживаться этой тактики. Шаткой походкой баронесса проходит по квартире, то и дело отпуская фразы вроде «Здесь можно поселить филиппинку», «Здесь поселим мою молдаванку», «Тут будет спать Джанмария, если вдруг заедет в Турин»… Закончив обход, бабуля протягивает мне огромный топаз, обрамленный бриллиантами, за которым виднеется крохотная костлявая лапка, и удаляется в сопровождении Федерико. Точнее, он не то чтобы сопровождает, а скорее придерживает ее, чтобы не упала.

– «Бывшая бабушка» – это как? – сразу интересуюсь я, когда Федерико вновь звонит в мою дверь. Мне страшно любопытно, и я не могу думать ни о чем другом.

– Ну, моя родная бабушка умерла еще до моего рождения, а дедушка женился на Элеоноре. Так что она стала моей бабушкой. Но лет десять назад дед заявил, что хочет развестись, так что она теперь моя бывшая бабушка.

– Кстати, как там подготовка к свадьбе?

Лицо Федерико озаряется светом, он нежно меня обнимает и, прежде чем страстно поцеловать, шепчет в самое ухо:

– Свадьбы не будет!

– Да ладно! – отшатываюсь я. – Ты ее бросил? Или она тебя?

– Я сам с ней расстался. Она недавно приезжала в Турин. Мы встретились, я хорошенько к ней присмотрелся, набрался смелости и сказал, что не готов к браку.

– Ты что, прям так и сказал? И что значит «хорошенько присмотрелся»?

– Да просто подзабыл, что терпеть не могу двойные подбородки.

– Что?

– Ну, она очень красивая девушка, но стоит ей наклонить голову, как образуется двойной подбородок. Понимаю, ты сейчас скажешь, что это глупость. Наверное, если бы я любил ее по-настоящему, то сам бы так считал, но поскольку я ее не люблю…

– И все равно это глупость. Надеюсь, она тебе хорошенько наваляла.

– Только словесно, не физически. Несколько дней был полный ад, еще и обе мамы как с цепи сорвались. Но теперь все спокойно, Дезидерия уехала. Так что если у тебя есть желание, можем продолжить встречаться, как будто ничего не было. Хочешь?

Хочу ли я? По правде говоря, нет. Но Федерико так приятно пахнет, а еще он красивый. Будет лучше, если я забуду тот воображаемый поцелуй, хоть он до сих пор и занимает все мои мысли. Поэтому я киваю и запускаю руку ему под рубашку.

После его ухода я снова спокойна, хоть и весьма растрепана. Я устраиваюсь на диване с романом Джорджетт Хейер («Здравствуй, грусть!» я уже дочитала, история оказалась скорее занудной, чем скандальной). В дверь звонят, и я лениво плетусь открывать. Хочется насладиться спокойным выходным, потому что с понедельника я работаю в команде Мануэлы на новых условиях – каждый день.

– Антоньетта уехала, Розанна в декрете, так что приходи, – сказала она, словно делая мне одолжение.

Но я подозреваю, что таким образом она старается возместить мне убытки. Ведь глубоко в душе она понимает, что я потеряла работу не на пустом месте.

– Хочешь сказать, что возьмешь меня на полную ставку?

– Ага, как же… Ты у меня внештатная сотрудница. Просто работать будешь каждый день.

«Внештатная сотрудница на каждый день» – определение как раз для меня, так что я решаю согласиться. Таким образом, вопрос моего финансового благополучия пока решен.

Но мое хорошее настроение улетучивается, как только за дверью обнаруживаются тетя Розальба, Жюльен и инвалидная коляска.

– Привет, милая! А вот и мы!

Тетя говорит это таким тоном, словно я сама их пригласила и с нетерпением поджидала за дверью, но это совсем не так. Чего я действительно с нетерпением жду, так это того, что они поскорее исчезнут, как исчезли синьора Эдера и лампа Тиффани.

– Привет. Как дела?

– Бывало получше, – отвечает тетя, указывая на Жюльена. Он стоит на костылях и с загипсованной ногой.

О радость! Господь услышал мои молитвы. Жюльен сломал ногу и теперь не сможет играть в тетином спектакле, потому что актер на костылях подойдет разве что на роль кота Базилио. Сейчас тетя скажет, что спектакль отменяется. Могла бы просто позвонить, ну да ладно. Радость делает меня щедрой, и я приглашаю их на кухню.

– Давай сделаю кофе, расскажете, что там у вас стряслось.

Конечно, я говорю «расскажете» чисто из вежливости, потому что Жюльен всегда молчит, а теперь еще и ногу сломал и не может ходить своей утиной походкой и присаживаться на корточки. Можно сказать, утратил все способы коммуникации с внешним миром.

– Спасибо, милая, но только быстренько – нам нужно посмотреть, везде ли пройдет коляска.

– Коляска? – Ее я пристроила у входа, потому что в своей наивности подумала, что она потребуется Жюльену в повседневной жизни, но никак не в качестве реквизита.

– Ну конечно. Ведь скоро спектакль! Поскольку Жюльен больше не может ходить, он будет преследовать меня на коляске.

– Но тетя! Призрак Прошлого на инвалидной коляске? Что за бред?

– И вовсе не бред. Может, я даже дополнительное финансирование получу за то, что в спектакле задействованы люди с ограниченными возможностями.

– Прости, но он всего лишь сломал ногу. Так что его возможности ограничены временно.

– А ты почем знаешь? Вдруг он больше никогда не придет в прежнюю форму? Вдруг после снятия гипса нога не восстановится и ему придется сидеть в коляске до конца своих дней?

– Ну ладно. Не стану спорить. Но носиться по квартире в этой коляске он точно не будет. Он же испортит паркет, сломает что-нибудь, дверь повредит. Нет, тетя, об этом не может быть и речи. Найди себе здорового актера. Пусть бегает.

– Это исключено. Персонаж был написан специально под Жюльена.

«Специально под Жюльена»? Да такого персонажа может сыграть кто угодно!

Я чувствую прилив ненависти. Не думала,