Приют миражей - Евгения Горская

Ксюша первая заметила, что ведет себя Игорь странно, а глаза у него словно стеклянные. Какое-то время они даже спорили со Славкой по этому поводу, поскольку наркомания в их среде была явлением исключительным и почти невозможным, несмотря на ужасающую городскую статистику.

Ну а потом спорить стало не о чем, в диагнозе можно было не сомневаться. Слава парня стал откровенно презирать, у Ксюши сжималось сердце, когда он выгонял несчастного Игорька. А выгонял Слава опустившегося приятеля всегда, если тот был под кайфом.

Игорь приходил снова, клянчил деньги. Слава не давал, а Ксюша тайком совала, если они у нее были.

Тем летом, когда убили Марину, Игорь казался излечившимся. Из института к тому времени он благополучно вылетел, периодически устраивался на какую-то работу, периодически лечился, потом опять срывался.

Придя впервые к Марине в фирму, Ксюша встретила Игоря в коридоре. Парень казался совсем нормальным, они постояли, поговорили. Потом еще пару раз встречались в том же коридоре. Ксюше хотелось верить, что беды Игоря позади. Она даже говорила об этом Славе, но он только усмехался.

В тот ужасный вечер они застали Игоря у гаража.

– Одолжи тысячу, – попросил Трофимов, пряча глаза от Славы.

– Нет! – отрезал тот, отпирая гараж.

– У меня нет, – виновато сказала Ксюша. – Мне зарплату предлагали дать, но я отказалась. Хозяйка кучу денег в офис привезла, зарплату только завтра выдают. Игорек, у меня правда нет.

Потом Игорь куда-то исчез, а они еще посидели со Славой. Ксюша крутила в руках сумку, которую незадолго до этого принесла в гараж, потому что выбросить ее было жалко. Сумка была от маленького ноутбука, с розовыми цветами на желтом фоне. Ксюша ее любила, носила в институт и просто так и очень жалела, когда она вконец истрепалась. Ей хотелось, чтобы Слава нашел ей какое-нибудь применение, хотя бы инструменты в нее сложил, но она так и валялась без дела.

В гараже тогда они посидели недолго и пошли гулять.

Сумку от ноутбука Ксюша бросила на стул, на котором сидела.

Она посмотрела на часы, прикинула, не поехать ли к родителям, но поехала домой, ждать, когда Руслан кончит работать и можно будет снова с ним поговорить.

Незаконченных дел у Ильи практически не осталось. Он проинструктировал заместителя, который и без того был в курсе всей текучки, и решил опять поехать в институт. Новая работа помогала забыть о Варе и о том, что, проезжая утром мимо парка, он надеялся увидеть Сашу, но так и не увидел.

Он уже запирал кабинет, когда зазвонил директорский телефон.

– Зайди ко мне, – попросил генеральный.

Он всегда просил, а не приказывал, Илье нравился такой стиль.

Идя к его кабинету, Илья с тоской думал, что услышит сейчас отказ в обещанном назначении. У него не будет работы, которая поможет хотя бы на время не думать о том, как тяжело ему с Варей. Он всю жизнь будет готовить статистику для начальства и не сможет влиять на эту статистику.

– Взгляни, – генеральный протянул ему два скрепленных степлером листка бумаги.

Решение совета директоров утверждало назначение главного инженера дочернего предприятия. Илье так полегчало, что он даже не сразу понял, что фамилия фигурирующего в том же решении директора ему отлично знакома.

Он никак этого не ожидал.

– Ты о Логинове слышал что-нибудь?

– Я с ним учился в одном классе, – Илья опустился на стул, вернул приказ генеральному.

– Ну и как?

– Как специалиста я его не знаю.

Он знал Максима только как посредственность. Как хитренького и неумного приспособленца. В восьмом классе у Макса выходила тройка по русскому языку. Он не отходил от молоденькой учительницы, подобострастно на нее смотрел, таскал ей домой тяжелые сумки. Получив заветную четверку, с учительницей даже не здоровался, встречаясь в школьных коридорах.

– Если он будет тебе мешать, звони мне немедленно. Политика политикой, а делу мешать я не позволю.

– Ладно, – кивнул Илья.

Места на парковке у нового места работы Илья еще не имел, поэтому ехать решил на метро. Стоял у дверей полупустого вагона, тупо смотрел на проложенные по стенам тоннеля кабели.

Варю он заметил, когда вагон еще двигался, ее вел по перрону станции за руку рослый мужик. Илья выскочил из вагона, чувствуя, как застучало в висках, и злясь из-за этого. Пара была далеко впереди, он бросился следом, боясь, что их потеряет, и только тогда понял, что мужик, к которому Варя прижималась боком, – это его школьный приятель и будущий начальник Максим Логинов.

Следить за собственной женой было пошло и неприлично, но Илья шел за ними, стараясь не слишком приближаться, а когда они вошли в подъезд жилого дома, еще какое-то время постоял, глядя на серую дверь с кодовым замком.

Тупое оцепенение сменилось облегчением – Варя сама решила свою судьбу, Илье больше незачем ее опекать и о ней заботиться. Он только обязательно должен ее предупредить, что полагаться на Максима опасно. И верить ему нельзя.

Студентом Максим ухаживал за одной из Катиных подруг. Сначала девчонка на него внимания не обращала, а потом сильно влюбилась. И Максим сразу ее бросил.

Варе нужно рассказать об этом, с тоской думал Илья. Стук в висках прошел, но сразу заболела голова.

Он заметил пустую лавочку у входа в метро, сел, откинувшись на деревянную спинку.

Сидел на самом солнцепеке и понимал, что, несмотря ни на что, не сможет бросить Варю. Именно потому, что она связалась с Максимом. Обнять никогда не сможет и бросить тоже. Как Саша не смогла бы бросить Тошку, если бы он вдруг ее укусил.

Варя – злая капризная дурочка, Максим никогда на ней не женится. Он и добился-то ее, чтобы досадить Илье. И бросит, как только она перестанет быть ему нужна. Как Катину подружку.

Макс – счастливый человек, он будет радоваться жизни, зная, что Варя страдает. А он, Илья, не сможет.

Илья тяжело поднялся и поехал на старую работу.

До вечера он просидел, раскладывая пасьянс на экране компьютера. Когда-то этим любила заниматься сестра, а он над ней смеялся.

Старался о жене не думать, но не получалось. Время шло, встреча с Варей приближалась.

В квартиру он поднимался, намереваясь сказать, что днем ее видел и что надеяться на Максима ей не стоит. Он скажет, а там видно будет.

Варя орала в трубку городского телефона:

– А мне какая разница?! – Крик его оглушил. – Если бы нас не было, она устроилась бы? Вот пусть и устраивается!

– Варь, в чем дело? – стараясь на нее не смотреть, спросил он.

– Ни в чем, – бросила она ему, виновато улыбнувшись, и тихо выговорила в трубку: – Мы не сможем ее приютить! Не смо-жем! Я не знаю, что ей делать! Мам, все, пока!

Илья выхватил у нее трубку, отошел к окну.

– Вера Александровна, здравствуйте, что случилось?

– Илюша, я понимаю, это вас стеснит, но речь идет только об одной ночи, – быстро заговорила теща. – Только об одной ночи.

– Да что случилось-то? – не понял он.

Теща просила приютить на ночь родственницу с маленьким ребенком. Его нужно проконсультировать в какой-то детской клинике, а у тещи ремонт, сами еле помещаются, и краской пахнет. Разве можно в такие условия грудному ребенку? А гостиницы дорогие, откуда в провинции такие деньги? Средства еще на лекарства пригодятся…

– Вера Александровна, не беспокойтесь, я все сделаю, – перебил Илья.

Записал номер поезда, которым должна приехать родственница, положил трубку и только тогда рискнул посмотреть на жену.

– Ты не пустила переночевать женщину с ребенком? – ему казалось, что он впервые увидел Варвару.

– Если бы нас не было, она бы устроилась, – раздраженно пожала плечами Варя.

Красивая, ухоженная, чужая женщина еще что-то говорила, и он замирал от ужаса, что мог бы прожить с ней всю жизнь.

– Я не вернусь, Варя.

Он посмотрел на часы, прикинул, сколько времени осталось до поезда.

– Что?

– Я сейчас уйду и больше не вернусь.

Он хотел предупредить ее насчет Максима, но ему было противно видеть ее и слышать. Он достал из тумбочки ключи от родительской квартиры и выскочил за дверь.

Поезд пришел по расписанию. Илья вошел в вагон, помог выбраться совсем молодой мамаше с сонным малышом, привез их в квартиру, в которой вырос, сходил за продуктами.

Только засыпая в своей бывшей комнате, он испытал приступ тяжелого страха. Он мог и дальше продолжать считать Варю слабой и беспомощной и жалеть ее за душевную недоразвитость. Он мог так и не понять, что жалеть нужно не Варю, а тех, кто рядом с ней.

Он мог отказаться от своего счастья. От Саши.

Он мог дорого заплатить за свою ошибку.

Умница Юля звонить Саше не стала, послала эсэмэску, что стоит за дверью диспетчерского пункта, торопливо сунула ей флешку с фотографиями и, несмотря на зашкаливающее любопытство, лишних вопросов не задала.