Немного грусти в похмельном менте - Владимир Болучевский

— Что я могу вам сказать, — ответил фельдшер, — такое состояние может быть не только у здоровых людей, занимающихся спортом, но и при других заболеваниях.

Выслушав этот ответ, дознаватель Полузадов остался в опасном для всякого сотрудника милиции состоянии глубокой задумчивости.

Подполковник Дубов вызвал к себе в майора Молодца.

Разбитое окно было грубо заколочено листом фанеры, отчего в кабинете было сумрачно и таинственно, как на конспиративной квартире. Похожесть атмосферы усугублялась тем, что говорил со своим подчиненным Дубов вполголоса.

На столе стояла бутылка водки и две наполненные ею чайных чашки.

— Видал, Петрович, чего происходит? Покушение на меня бандиты устроили. Вот ведь до чего дошло. А? Это тебе как?

— Настораживающий факт, — глубокомысленно собрал кожу лба в гармошку начальник «убойного» отдела и залпом выпил чашку водки.

— Ты пойми меня правильно, — Дубов тоже взял свою чашку, выпил, поморщился и занюхал рукавом кителя. — На кого мне еще положиться, как не на тебя? Мы ж с тобой сколько уже… ты меня понимаешь?

— Безусловно, — мотнул головой Молодец. — Не сомневайтесь.

— Вот. В тебе моих сомнений нету. Правильно?

— Правильно, — кивнул Молодец.

— Мы-то с тобой думали-гадали, зачем бандиты у Мудрика поэтажный план кабинетов хотели выведать, да? А это они в заблуждение нас ввести пытались. Чтобы бдительность нашу усыпить. А сами все уже прекрасно знали. И диверсию свою давно готовили. Видал, как прицельно удар свой нанесли? А это о чем говорит?

— О чем?

— Да о том это говорит, что враг и на самом деле среди нас ходит. Одним, понимаешь, с нами воздухом дышит. Все про наши планы и дела знает.

— Похоже на то, — нахмурился Молодец.

— И надо нам с тобой этого врага, от бандитов в наши ряды внедренного, изловить во что бы то ни стало. Иначе не будет нам ни сна, ни покоя. Такое вот в Главке сложилось мнение. А не найдем его в кратчайший срок, значит, ничего мы в своей профессии не смыслим. И погоны свои носим зря. Недостойны мы эти погоны носить. Мне прямо так и сказали.

— Прямо так и сказали? — насторожился Молодец.

— Да, — кивнул Дубов и налил в чашки водку. — Так и сказали. А там слов на ветер не бросают. Так что… или мы его обнаружим в кратчайший срок, или… идти искать другую работу. Ты, если так рассудить, чего умеешь делать?

— Я? — Молодец взял в руки чашку и задумался.

— Вот я, например, кроме того как службу нести, ничего не умею, — признался Дубов и выпил водку. — Сколько себя помню, только этим и занимался.

— Да и я, в общем, тоже, — вздохнул начальник «убойщиков» и тоже опустошил свою чашку.

— Ну и вот, — крякнув, Дубов поставил чашку на стол. — Поднапрячься бы нам надо. Ты ребят своих — только тех, кому как себе веришь! — к этому делу подключи. И… тихонько-тихонько так… аккуратненько и приступай. Но только чтобы результат был в кратчайшие сроки. Ясно?

— Да я своим парням всем верю. Как бы я с ними работал иначе?

— Ну… тебе видней. Ступай, выполняй поставленную задачу.

— Есть!

— Да! А если найдем, — соврал Дубов, — обещали поощрить. Материально. Понятно?

— Так точно.

Молодец поднялся со стула и вышел из кабинета начальника.

Капитан Калинин сидел за столом, обхватив голову руками, и, беззвучно мыча, раскачивался: из стороны в сторону.

— Что, Андрюша, плоховато? — сочувственно посмотрел на него Витя Лобов.

Вместо ответа тот взглянул на него глазами больной коровы.

— А я говорил, что надо было на утро оставить, — не преминул напомнить Витя.

Глаза Калинина подернулись нехорошей пеленой.

— Да нет, нет, — поспешил оправдаться Лобов. — Это я не в упрек… Самому хреново.

— И что делать? У тебя хоть какие-то бабки есть? — не отрывая глаз, подал голос лежащий на полу кабинета Забота.

— Откуда?

— Все, — стонал Калинин. — Вот и настал мой смертный час.

— Погоди помирать. — В глазах Лобова мелькнула некая искорка. — Мысль есть.

— У меня тоже, — Забота сел и, достав спрятанный под лентой шляпы окурок, закурил.

— Нет! — жестко отрезал Калинин. — Воровать я больше не пойду.

— Это еще почему? — искренне удивившись, взглянул на него капитан Заботин.

— Потому что… во-первых, мне туда не дойти. А во-вторых, мы в той мастерской уже последнюю банку этого спиртяги в прошлый раз забрали.

— А ты везде смотрел? — поинтересовался Забота.

— Да. Специально.

— Ну, тогда я не знаю… — капитан Заботин снова улегся на пол. — Витька, а какая у тебя мысль?

— Очень простая. Только мне напарник нужен. Для убедительности.

— Далеко идти? — Забота затушил окурок о стену и бросил его в угол кабинета.

— Да совсем никуда идти не надо. Только вниз спуститься. В дежурку.

— Ни фига тебе просто так Генка Висюльцев не даст. Проверено. Пустой номер.

— А кто тебе сказал, что просто так?

— А как?

— Пойдем вместе, увидишь.

— Ну, пошли, — Заботин с трудом поднялся с пола и отряхнул пальто.

— Ну что, Ген, поздравляю! — проходя вместе с Заботиным мимо окна дежурки, Витя Лобов наклонился к окошку в прозрачной пластиковой загородке. И пошел дальше.

— Эй! — окликнул его Висюльцев. — Погоди-ка!

— Чего? — обернулся Лобов.

— А с чем… это… с чем это ты меня поздравил-то?

— Как это? — Лобов изобразил на физиономии удивленное выражение лица. — Ты чего, не в курсе, что ли?

— Не-а… А что такое?

— Ну как же! Ты чего о приказе министра ничего не слышал?

— Ну-ка, иди сюда, — майор Висюльцев встал и распахнул дверь дежурки. — Что за приказ?

Лобов вместе с Заботиным зашли в дежурное помещение.

— Ну ты, Гена, и даешь! — покачал головой Забота. — Ты хоть телевизор-то смотришь?

— Где мне его смотреть? — резонно возразил начальник дежурной части. — Здесь у меня его нету, а дома я сплю. Так что за приказ-то?

— Ну как… — Виктор склонил голову набок и пожал плечом. — Жалованье нам повышают. Исходя из указа президента.

— Иди ты?! — оживился Висюльцев. — И на сколько?

— На четыре и семь десятых процента от оклада. Плюс за звание, плюс за выслугу лет.

— Это ж сколько у меня теперь выходить-то будет? Если на четыре и семь, ты говоришь, плюс за звание, плюс… — Висюльцев задумался, и от непривычного напряжения мозговой мышцы лоб его моментально покрылся испариной. — Это ж… это… сколько же…

— Ладно, — сжалился над ним Витя Лобов. — У меня тут калькулятор есть. Хочешь, посчитаю?

— Посчитай, а?

— А что дашь? — прищурился хитрый Лобов.

— Ну, что…

— Стакан нальешь?

— Да у меня уже все кончилось.

— Хорошо, тогда на пиво.

— На два, — вставил свое слово Заботин.

— Нету у меня на два, — насупился Висюльцев. — Только на одно.

— Годится, — согласился Виктор. — Гони.

— Сначала посчитай. Знаю я вас. Деньги возьмете, и ищи вас потом.

— Гена, — обиделся Заботин. — Мы тебя когда-нибудь обманывали? Когда такое было, а? Нет, ты скажи?

— Сначала посчитай, — глядя на Лобова, настаивал на своем Висюльцев.

— Да легко… Сколько у тебя сейчас выходит?

Висюльцев назвал сумму.

Виктор вынул из кармана калькулятор тестя, на котором помогал тому высчитывать количественные пропорции ингредиентов браги, и привычно забегал пальцами по кнопкам.

— Во! — протянул он калькулятор с обозначенной на нем суммой Висюльцеву. — Гони на пиво.

Начальник дежурной части аккуратно переписал сумму своего будущего денежного довольствия на листочке бумаги, подозрительно покосился на «убойщиков», но на пиво выдал.

— Молодец, Витька, — стоя возле торгующего всякой всячиной киоска, Забота оторвался от горлышка пивной бутылки и передал ее Лобову. — Уважаю. Только маловато этого.

— Погоди, — припал губами к бутылке Виктор.

— Да и Андрюха там помирает.

— Сейчас вернемся, — допив пиво, Лобов поставил бутылку возле урны, — увидишь, что будет.

— А-а… — уловив мысль товарища, Забота сдвинул шляпу на затылок. — Ты в этом смысле…

— Ну? А ты думал? Всем на опохмелку хватит.

— А не отлупят нас?

— За что? — удивился Лобов. — Я и на самом деле по телику слышал пару дней назад, депутаты там, в Думе, языком мололи что-то про то, что, дескать, надо бы милиции зарплату прибавить. И даже голосовали чего-то.

— Так это не впервой.

— Так в том-то и дело! Мы-то с тобой тут при чем? Они там, в Думе, наобещали… и опять кинули. Вот и все. Когда они свое слово держали-то?

— Верно. Никогда.

— Ну и вот. А нам что, на опохмелку грех насобирать?

— Нет, Витя, — рассудил Забота. — Я так полагаю, что если это и грех, то совсем небольшой.