Шаги навстречу - Кевин Милн

— Почему все только об этом и говорят? — Потому что так оно и есть, но это к делу не относится.

— Значит, ты не обиделась, когда Тэннер пригласил Энн на свидание? Совершенно естественно, что ты ревнуешь. В конце концов, ты приближаешься к тому возрасту, когда, говоря с точки зрения гормонов…

— Хватит!

Он поднимает руку, показывая, что отступает:

— Хорошо, успокойся. Я все понял. Скользкая тема. Но можно еще один вопрос?

Я скрещиваю руки на груди и жду продолжения.

— Я понимаю, что слишком опекаю вас, но только потому, что люблю вас, девочки. Я не хочу, чтобы кому-то из вас было больно. Этот парень разгуливает с другой девушкой, после того как заставил Энн поверить, что испытывает к ней интерес… И я хочу услышать, что ты думаешь о нем. А еще надеюсь, что у тебя хватит здравого смысла не стать следующей в этом списке.

Я ощущаю, как пылают мои щеки, и не потому, что я сижу рядом с грилем.

— Ума у меня хватит, папа. Но я подумала, что, возможно, ему не очень нравится та девушка, и, если я с ним поговорю, он поймет, что…

— Тихо-тихо! Не части. Бри, тебе всего тринадцать. Не забывай об этом. Он старшеклассник, ты же учишься еще в средней школе. — Он замолкает. — Кроме того, он уже показал, что ему нельзя доверять.

— Откуда ты знаешь?

— Значит, он все равно тебе нравится?

Я на секунду отвожу взгляд, закатываю глаза.

— Я этого не говорила. И к-с-ти, я мало общалась с Тэннером, чтобы узнать, какой же он на самом деле. И я прекрасно знаю, кто ему нравится.

Папа от досады вскидывает руки:

— Отлично.

— Подожди, я просто могла бы с ним поговорить и узнать…

— Мой ответ «нет». Ни в коем случае. Ни за что. Неужели ты не видишь, что этому парню больше нельзя доверять…

В заднюю дверь выглядывает мама:

— Делл, т-с-с-с! Простите, что вмешиваюсь, но один юноша у парадного спрашивает Энн.

Папа бросает на меня раздосадованный взгляд.

— Ну ты подумай! Помяни черта… он тут как тут. — Отец поворачивается к маме: — Что ты ему сказала?

— Я решила, что ты сам уладишь этот вопрос, поэтому велела ему подождать на крыльце.

— Энн знает, что он пришел?

— Ага. Она опять плачет.

Папа вздыхает:

— Ладно. Я сам об этом позабочусь.

Я иду за родителями в гостиную. Мы с мамой держимся чуть позади, папа направляется к двери.

— Здравствуйте, — приветствует Тэннер. — Энн дома?

— Дома.

— Она… спустится? Я хотел ей сказать, что надеть на свидание.

— Неужели ты думаешь, что она все еще куда-то с тобой пойдет?

Тэннер сбит с толку.

— А почему бы нет?

— Я думаю, ты сам знаешь ответ. — Папа ведет переговоры дипломатично, насколько это возможно.

— Прошу прощения?..

— Сомневаюсь.

— Что-что?

Папа подходит ближе к двери, загораживая гостя. Но мы продолжаем все отлично слышать.

— Послушай, скажу предельно ясно. Вчера мы с тобой заключили устный договор, что ты не станешь лишний раз расстраивать Энн. А ты не просто ее обидел, ты разбил ей сердце. А ее сердце этого не выдержит. Да, Энн дома, но не хочет тебя видеть. Пожалуйста, оставь ее в покое. Бри, кстати, тоже, если у тебя были планы. Считай, что тебе официально отказано от дома.

— Но я не…

— Прощай, Тэннер. — И папа закрывает дверь, не давая возможности Тэннеру что-то сказать.

Я вновь чувствую, как горят щеки.

— Это было грубо.

— Милая, ничуть не грубо. Поверь мне, я сдерживался.

Мама смотрит в окно.

— Он уходит? — спрашиваю я.

Она кивает. Я подхожу к маме и смотрю на оцепеневшую спину удаляющегося Тэннера. Время от времени он останавливается, оглядывается на дом и продолжает идти.

— Уф, избавились! — бормочет папа и возвращается назад к своим бутербродам.

— Мое сердце тоже разбито, — почти неслышно говорит мама.

— Из-за чего? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами:

— Я просто хотела, чтобы на долю Энн выпало хотя бы немного счастья. Жаль, что я здесь бессильна.

— Да, — шепчу я, когда Тэннер заворачивает за угол и исчезает из вида. — Я тоже.

Глава 32

Когда стали выдаваться свободные минутки, моей настоящей страстью стало чтение. Я проглатывала по меньшей мере по два романа каждую неделю, частенько зачитывалась до поздней ночи, желая узнать, что же произойдет в жизни главных героев, исполнятся ли их мечты, следила за любовными перипетиями. А потом пошла ко дну моя собственная дочь, ее вернули к жизни, и как приговор прозвучал диагноз: неизлечимая болезнь сердца. Нависшая угроза смерти. Какое-то время после всего этого я была слишком потрясена, чтобы читать. Позже с головой погрузилась в медицинские журналы, стремясь как можно больше узнать о состоянии здоровья Энн, выискивая крупицы информации, которые могли бы помочь врачам в ее лечении.

Но ничего из того, что я находила, не помогло.

В последнее время, когда впереди маячит пересадка, а существование нашего брака находится под большим сомнением, читать совсем не тянуло. Конечно, чтение книг помогло бы отвлечься от действительности, но мне сейчас больше хотелось бы окунуться в настоящую жизнь, а не затеряться в чьих-то фантазиях.

Когда я обнаружила на чердаке бабушкины дневники, страсть к чтению охватила меня с невиданной доселе силой.

Я закрываю очередной, прочитанный до середины, том и глубоко, протяжно вздыхаю в унисон своим мыслям.

— С тобой все в порядке?

Слова Делла напугали меня. Уже очень поздно, а я понятия не имела, что он еще не спит. Надеюсь, не я помешала ему своим чтением.

— Со мной все в порядке, — шепчу я. — Прости, что разбудила.

— Ты тут ни при чем. Все дело во мне. Мысли путаются, не дают уснуть.

— Об Энн и Тэннере?

— Да, и о них тоже. Но в основном…

С тех пор как вчера утром приехал Делл, настроенный решительно все исправить, мы ни на шаг не продвинулись в этом направлении. Между криками на Энн за то, что связалась с парнем, и обвинениями в мой адрес за то, что это допустила, а потом необходимостью расхлебывать последствия, когда с Тэннером все оказалось именно так плохо, как он и предсказывал, у Делла совсем на оставалось времени сосредоточиться на нас.

Пожалуйста, Господи, пусть он не спит из-за этого… и помоги нам найти способ все исправить.

— В основном?..

Делл приподнимается на локте, чтобы видеть меня поверх разделяющей нас прикроватной тумбочки.

— Знаешь… недвижимость сейчас в цене. Как думаешь, сколько мы сможем получить за этот дом?

Я могла бы закричать… или заплакать. А может быть, и то и другое.

— Ты из-за этого не спишь?

Делл сухо смеется:

— Шучу-шучу.

— Ты чудовище.

— Ты права, так и есть. Я просто пытаюсь не вешать нос.

Я сажусь в кровати, чтобы лучше его видеть.

— Делл, пожалуйста, брось свои шуточки. Отношения между нами сейчас вряд ли вызывают смех.

Он тоже садится, опирается на изголовье кровати.

— Знаю. Прости. Я просто… не знаю, как начать.

А я знаю… надеюсь.

Опускаю взгляд на лежащий на коленях дневник.

— А давай начнем с чего-нибудь самого простого?

— Например?

— С вопроса. Если я задам тебе вопрос, ты ответишь мне честно? Хочу услышать правду.

Он кивает:

— Это я могу. — Не сводя с меня взгляда, он ожидает продолжения.

— Вопрос на самом деле очень простой, в продолжение нашего разговора по телефону.

— Я весь внимание.

— Хорошо. Делл… Ты меня любишь?

— Это и есть вопрос?

— Для начала.

— Люблю, — серьезно отвечает он. Я слышу в его голосе искренность и понимаю, что он не шутит.

— Отлично. Я тоже.

— Ты тоже себя любишь?

— Шутки в сторону, забыл?

— Прости, больше не буду. Еще вопросы есть?

Я вздыхаю и киваю одновременно.

— Следующий посложнее. Как ты меня любишь?

Он на секунду задумывается, потом отвечает:

— Конечно, меня к тебе тянет. Я ценю все то, что ты делаешь ради нашей семьи. Мне нравится, что ты всегда заботишься о нас и помогаешь нашим детям. И хотя в последнее время мы нечасто улыбаемся, мне очень нравится твоя улыбка. И твой сдержанный юмор — когда ты бываешь в настроении — заставляет меня лопаться от смеха.

— Все перечисленное — причины, почему ты меня любишь или что тебе во мне нравится. А я спросила: как ты меня любишь?

— Как?

— Да, как?

Еще более продолжительное раздумье.

— Ну… я каждый день хожу на работу, чтобы заработать для нас денег.

— Я это ценю. Значит, если ты больше не будешь меня любить — скажем, случится непоправимое и мы разведемся, — ты до конца жизни не будешь ходить на работу?

— Нет, конечно, буду.

— Тогда это не то, что ты делаешь исключительно из любви ко мне. Поэтому я задам вопрос еще раз: как ты меня любишь? Что ты делаешь, чтобы показать мне свою любовь?