Любовник из прошлого - Виктория Брюс

Я отступила и, оказавшись в неосвещенном углу, попыталась представить среди игроков, сидящих за столами в клубах дыма, моего отца. Почему-то увиделся он мне в трудную минуту: ему не везло, и он лихорадочно соображал, что предпринять. Сидя в этом полутемном помещении среди людей, потерявших всякую надежду на лучшее, он все увеличивал и увеличивал ставки, но неудачи преследовали его.

Горка его фишек стремительно уменьшалась; он боролся, стараясь переломить полосу неудач, но с каждой раздачей терял все больше и больше денег тех, которые он так долго копил для семьи. Желая скопить состояние, чтобы вернуться в Калифорнию и бросить наконец игру, он решил испытать свое счастье – поставил последнее – и проиграл.

Мои глаза защипало от слез, стоило мне вообразить, что в тот момент творилось в его душе. Дух моего отца будто витал здесь, в этом чаду, желая поведать мне какую-то тайну. Нахлынувшая вдруг тоска сдавила мне грудь, и я была не в силах противиться ей. Я не смирилась с тем, что он покинул нас – слишком долго и сильно я страдала из-за его отсутствия, – но больше не могла осуждать Адмирала, во всяком случае так агрессивно, ведь теперь я сама почувствовала бешеный азарт карточной игры, где порой на кон ставится собственная жизнь. Чиггер-клаб являл собой как бы квинтэссенцию этого древнего порока.

Почувствовав дурноту, так как воздухом в этом ужасном месте был дым и пот, я собралась уже уходить, но, пристально оглядев комнату в последний раз, к своему удивлению, заметила знакомое лицо. Под одной из низко надвинутых на лоб соломенных шляп, которых здесь было полным-полно, я разглядела разбитую физиономию Шиа Янгера. Его взгляд лениво блуждал от одного игрока к другому, как бы оценивая их возможности, и лишь изредка останавливался на собственных картах. В момент, когда я его заметила, сидящий рядом с ним игрок – глаза его были словно бусинки, а рубашка вся взмокла от пота – в отчаянии вскинул руки вверх и грязно, с придыханием выругался.

Видеть и слышать это было невыносимо.

– Ба, вы посмотрите, кто к нам пришел. – В тишине зала эти слова прозвучали подобно выстрелу. – Какая-то новая девка.

Неудачник поднялся и вразвалочку направился ко мне. Ретируясь к двери, я уже собиралась дать деру и мне бы это непременно удалось, если бы в это время новый посетитель, входивший в дверь, не преградил мне путь. Огромные ручищи сграбастали меня, и я почувствовала горячее дыхание на своей шее.

Я бросила отчаянный взгляд в сторону Шиа, надеясь, что он обратит на меня внимание; действительно, он уже заметил меня, правда, взгляд его не выразил особого восторга по этому поводу. Хмурясь, он швырнул на стол карты и поднялся, с шумом отодвинув стул.

– Лапочка, я же говорил вам, что скоро буду дома, – сказал он, направляясь к нам. Его хромота была уже едва заметна, и несмотря на разбитую губу, улыбка на его лице была обворожительна.

Позади меня послышалось ворчание.

– Кого ты хочешь обмануть, Янгер? Эта баба – явная дурнушка и вряд ли может быть одной из твоих подстилок. – Человек, державший меня, засмеялся и так стиснул мои пальцы, что они онемели. – Пудри мозги кому-нибудь другому.

Из табачного тумана выплыл, спотыкаясь, неудачливый игрок с глазами-бусинками.

– Эй, это я первый ее заметил, – крикнулон, но разглядев верзилу, стоявшего позади меня, попятился назад, смущенно вытирая рот рукавом. – Впрочем, я готов с тобой поделиться.

– Почему я должен делиться с убогим, напрочь продувшимся типом таким, как ты, – когда могу наслаждаться ею один? – Верзила пронес свою мясистую лапу под моим подбородком и рывком притянул меня к своей могучей груди. Всей своей хрупкой спиной почувствовав тяжесть его тела, я поняла серьезность его намерений.

– Кто тебя звал, убогий? – куражился пьяный верзила; пистолет, вдруг появившийся в его руке, явно придавал ему уверенности.

Общее настроение в задымленной комнате изменилось: потная азартная сосредоточенность уступила место звериному возбуждению. По мере того как карточные бои за очередным столом заканчивались и фишки переходили к новым владельцам, игроки в основном заросшие трехдневной щетиной мужики в круглых влажных от пота соломенных шляпах – побросали свои столы и скопом двинулись к дверям, желая проверить, чья кровь краснее. Насмерть перепуганная, я сквозь облака дыма глазами пыталась отыскать Шиа.

– Ставлю на Ротгута! – послышался пронзительный крик.

– Заткни глотку! Надо еще посмотреть, какого цвета твои деньги, – ответил другой голос.

Даже те две дамочки, что минуту назад скромно сидели у стойки бара и увлеченно болтали, замолчали и с интересом стали наблюдать за происходящим. Бармен объявил, что он принимает ставки на исход поединка, и в помещении мгновенно начался хаос: все кинулись к нему со своими деньгами. Я сжалась от страха, когда услышала, как кто-то предложил пари три к одному на то, что я получу пулю в лоб.

Дальше все было как в вестерне: кто-то швырнул стул в соседа; пьяница с глазами-бусинками был бесцеремонно схвачен чьими-то могучими руками и вышвырнут вон. Видя, что его акции растут, Ротгут на какое-то мгновение утратил бдительность и ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я пригнула голову, и Шиа навалился на него, одновременно отталкивая меня в сторону. После серии взаимных ударов, звуки которых неожиданно громко прозвучали в наступившей вдруг тишине, Шиа сумел скрутить моему обидчику руки за спиной.

– Проваливай, или я прострелю тебе почку.

Несмотря на сильный испуг, я с восхищением следила за Шиа.

Этот неожиданный поворот событий вызвал новую волну лихорадочно заключаемых пари. В возникшем беспорядке один из игроков завладел пистолетом какого-то раззявы. Бочком, бочком я пятилась вдоль стены подальше от места заварухи, и кое-кто из поставивших на меня уже подсчитывал в уме возможный барыш; плотной стеной мужики придвигались все ближе и ближе к дерущимся. Улучив момент, Шиа резко крутанул Ротгута и нанес ему такой силы удар, что послышался трески изумленная толпа отступила. Угроза Шиа, что у него есть оружие, была, очевидно, просто уловкой: его слегка окровавленные руки были пусты.

Ротгут, бесчувственный, рухнул на пол, и толпа игроков снова стала приближаться к нам. Кто-то из темноты бросил Шиа пистолет. Он ловко поймал его левой рукой и взвел курок. Мертвая тишина стояла в комнате. Никто не двигался. Никто даже не шевельнулся, кроме лежащего на полу верзилы, который заворочался, кажется, начиная приходить в себя.

– А теперь я провожу леди домой, – сказал спокойно Шиа, держа толпу под прицелом и одновременно вытесняя меня за дверь.

– Бежим, – скомандовал он, как только мы оказались снаружи.