Призрак Рембрандта - Пол Кристофер

— Верно, — подтвердила Финн.

— И похоже, считал, что это — ответ на вопрос о том, как покинуть остров.

— Да.

Финн и сама размышляла об этом большую часть ночи.

— А что он сказал? — допытывался незнакомец.

Течение несло их все быстрее. Лодку швыряло из стороны в сторону, и несколько раз им с трудом удалось избежать столкновения с отвесной стеной, поросшей хилым кустарником. Гребцы изо всех сил работали веслами, стараясь удержать каноэ на середине потока.

— «Fugio ab insula opes usus venti carmeni», — подсказал Билли. — «Беги на мой остров сокровищ на музыке ветров», — перевел он.

— Нет, — покачал головой туземец, — перевод неправильный.

— Вы-то откуда знаете? — огрызнулся Билли.

— Это из «Одиссеи» Гомера, — спокойно ответил тот. — Когда я учился в Англии, меня заставляли переводить целые главы в наказание за пропуск уроков. — Он негромко рассмеялся. — А эта цитата относится к Цирцее и ее острову. Кстати, некоторые ученые считают, что этот образ Гомер заимствовал из восточного эпоса о Гильгамеше, а там герой для побега с острова использует тоннель, по которому солнце поднимается на небо.

— Ну и как вы сами переведете эту фразу? — с досадой спросил Билли.

— «Беги с моего острова сокровищ на музыке ветров». Предлог «ab» означает «из» или «с», а не «на». — Он пожал плечами. — И по смыслу нам это больше подходит.

— Знаете, он ведь прав, — вмешался Уинчестер. — Я имею в виду перевод. Сам когда-то изучал Гомера. «Virtutem paret doctrina»[19] и так далее. «Пусть образование откроет нам путь к совершенству». Закончил Скотс-колледж, видите ли.

— Мне остается только признать свое невежество, — шутливо поклонился Билли.

— А здесь есть подобное место? — спросила Финн, обращаясь к Уинчестеру.

— Какое «подобное»? — не понял тот.

— Тоннель, откуда восходит солнце. И что-то связанное с ветром. С музыкой. Я не знаю!

Она беспомощно развела руками. Все это звучало довольно бессмысленно.

В этот момент похожее на фьорд ущелье внезапно закончилось, и их вынесло в большую, безупречно круглую лагуну, которая когда-то давно была пылающим сердцем вулкана.

— Вообще-то я видел здесь одну пещеру, еще в первый год жизни на острове, — заговорил профессор. — Тогда я об этом особо не задумался. Думаю, это была так называемая сквозная раковина.

— Сквозная раковина? — прищурился Максевени. — В море я таких что-то не встречал.

— Такие пустоты остаются после извержения вулкана, — объяснил Уинчестер. — Своего рода вентиляционный тоннель.

Он замер с веслом в руках, пристально глядя куда-то вверх, на дальнюю стенку огромной Чаши, тонущую в утреннем тумане.

— Случайно набрел на нее во время охоты, — продолжал профессор. — Не на шутку испугался. Сначала все было тихо и спокойно, а потом поднялся такой шум, будто рядом со мной взорвалась паровая труба.

— У вас в Южной Дакоте есть такое место, — подхватил Билли. — Родители возили меня туда, когда я был маленьким. Пещера ветров или что-то в этом роде.

— А можно назвать этот шум музыкой?

— Наверное, можно, — пожал плечами профессор, — если у вас не слишком тонкий слух. По мне, так больше похоже на гигантский свисток.

Теперь они плыли по зловещему кладбищу кораблей, еще более жуткому в серых предрассветных сумерках. Слева показался истлевший остов старинной шхуны, когда-то покрытый железной броней. Обломки мачт торчали, как черные гнилые зубы, а в корпусе зияли страшные дыры. Судно утратило даже имя — его давно смыли дожди и разъела плесень. Справа в тумане виднелись останки «Королевы Батавии». Впереди среди десятка других обломков поднимался из воды хвост одномоторного самолетика, на котором на остров вернулся Питер Богарт.

— А вы сможете найти то место? — спросила Финн.

— Конечно. — Профессор на минутку отложил весло и показал рукой на крутой склон кальдеры. — Видите там два холма напротив друг друга? Я называю их львами. То самое место.

Как раз в это мгновение солнце поднялось еще на миллиметр, и в его лучах на небе четко нарисовались силуэты двух холмов, и вправду очень похожих на припавших к земле львов.

— Тоннель, по которому солнце поднимается на небо, — негромко произнес Хан.

— Все сходится! — возбужденно воскликнул Билли. — Это то самое место!

— Мы плывем чересчур быстро, — озабоченно заметил Брини Хансон, глядя на воду.

Рябь и маленькие водовороты на ее поверхности отмечали те места, где скрывались затопленные суда, жертвы острова-людоеда.

— Надо спрятаться за какой-нибудь из этих махин и переждать прилив. Сейчас плыть опасно — можем врезаться во что-нибудь.

— Точно! Капитан верно говорит, — поддержал его Максевени, пристально вглядываясь в глубину лагуны.

— Ерунда, я все отлично вижу, — возразил сидящий впереди профессор. — Вода совершенно прозрачная.

В это мгновение нос каноэ угодил в водоворот, и лодку швырнуло к огромной туше нефтяного танкера «Сити оф Альмако». В тумане можно было различить только торчащую над водой кормовую надстройку да обломки палубных кранов. Течение развернуло маленькое суденышко, точно сухой лист, угодивший в бурный ручей, и профессор вдруг обнаружил, что смотрит в ту сторону, откуда они приплыли. В панике он схватился за низкую банку и попытался встать.

— Сидеть! — крикнул Хансон. — Вы нас опрокинете!

— Ye nupty cludge! — заорал Максевени, пытаясь выровнять каноэ. — Замри и не двигайся!

Но было уже поздно. От резкого движения Уинчестера лодка дернулась в сторону, ударилась о борт танкера, еще раз развернулась и легла набок. Профессор бросил весло, отчаянно взмахнул руками, а через секунду все они попадали за борт.

Финн с головой ушла под воду и, прежде чем она поняла, что случилось, почувствовала, как что-то сильно обожгло ей щеку и голый живот там, где из брюк выбилась рубашка. От резкой боли у нее перехватило дыхание, и она отчаянно заработала ногами, стремясь выбраться на поверхность. Раскрыв рот, Финн жадно глотала воздух, а под водой чувствовала все новые, резкие, как удар хлыста, ожоги. Сквозь завесу боли она смутно слышала, как Уинчестер кричит, что не умеет плавать. Рукой она попыталась смахнуть жалящую гадость с лица и закричала, потому что в ладонь впилась сотня иголок. Поморгав, она наконец огляделась и чуть не потеряла сознание от ужаса.

Вместо воды вокруг нее пульсировала мерзкая, пузырящаяся слизь. Огромная колония медуз, привлеченная теплой водой на мелководье и недавним дождем, вместе с приливом прибыла в закрытую лагуну. Все озеро, казалось, было покрыто кошмарным шевелящимся одеялом.

В панике Финн заколотила по воде руками, пытаясь отогнать от себя этих жалящих тварей. Десяток крошечных щупалец, спрятанных под сокращающимся желеобразным зонтиком, обожгли ей ноги. Финн закричала и сделала попытку выпрыгнуть из воды — она была готова сделать все, что угодно, чтобы только спастись от этого ужаса.

Барахтаясь, она успела заметить, что колония выстроилась гигантским полумесяцем и медленно перемещается к мелководью у ближайшего пляжа. Она завертела головой, пытаясь отыскать перевернутое каноэ. До него оказалось футов пятьдесят, и Финн поплыла, отталкивая руками кисельные тела с фиолетовым крестом на макушке.

Путь ей преградила плотная пульсирующая кучка, и Финн отчаянно выгнула спину, стараясь избежать жалящих прикосновений. Это были медузы поменьше, видимо молодняк, и через их совсем прозрачную плоть просвечивали черные соринки сенсорных глаз.

Маленькие щупальца легко коснулись ее кожи, и Финн снова закричала от жгучей боли. Еще пару минут она боролась и пыталась держать голову над водой, но яд уже проник в кровь, и судорога свела ноги. Финн понимала, что слабеет и скоро не сможет плыть.

Ей показалось, что она слышит голос Билли, выкрикивающий ее имя, но помощь уже опоздала. Медузы окружили ее со всех сторон и теперь, едва заметно сокращаясь, сжимали кольцо. Они словно специально распределились так, чтобы вкусной еды хватило на каждую. Силы оставили Финн, и она начала медленно опускаться на дно.

Увидев, что творится под водой, она потеряла последнюю надежду на спасение. Медузы, кишащие на поверхности, внушали отвращение и страх, но в сине-зеленой толще царил настоящий ад. Миллионы щупальцев — тонких, как волос, и толстых, будто перевитые канаты, — свисали из-под зонтиков и медленно шевелились. Они уже полностью обволокли тело Бена Уинчестера и медленно, но уверенно тянули его со дна наверх, в самую гущу кисельных тел — туда, где из его трупа сначала вытянут все соки, а потом и полностью уничтожат то, что еще недавно было живым человеком.

Раньше Финн слышала, что тонущий человек в какой-то момент спокойно засыпает и даже видит сон, но то, что происходило с ней сейчас, было больше похоже на ночной кошмар, и она боролась с ним до последней минуты, пытаясь грести, даже когда уже опустилась на самое дно.