Формула от смерти, или Наследник - Эмили Берент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но как только появился Метран, вся вера мигом улетучилась.
– Что читаете?
Приподняла книгу так, чтобы ему было видно название. Я практически кожей ощущала между нами напряжение. И, возможно, создавала её как раз я.
– И про что она?
– Ни про что, – я начала на него злиться. Во-первых, за то, что я краснею, а, во-вторых, за то, что он передо мной так и не извинился.
Я встала и положила книжку на свой стеллаж. Мне тогда казалось, что, если он прочитает «Средь туманов», он поверит, что любовь и всё что между нами было – туман.
Я, наверное, глупо поступаю. Продолжаю отталкивать его, хотя мне хочется быть с ним. Но, после того, как он целые дни проводил с Тезурией, я не могу по-другому.
Еще в библиотеке, перед тем как я ушла, Метран спросил меня: «Почему ты злишься?». Но я так и не сказала ему. Меня вывели из себя мысли о том, что, может быть, он так же близко стоял к Тезурии. Что, может быть, он целовал её…
Глава 7
Темнеет.
Я на детской площадке. Вокруг, настолько плотно прижавшись друг к другу, стоят многоэтажные дома, что между ними нет даже маленького прохода или просвета. Они словно окружили детскую площадку, уставившись на нее темными окнами. Площадка выглядит точь-в-точь также, как и та, что стоит около моего детского дома. В тот же цвет покрашены качели, карусель, скамейки и турники. У песочницы сломаны бортики, и песок рассыпан по всей площадке. Единственное отличие – фонарный столб. Он стоит ровно посередине площадки, совсем не к месту.
Оглядываюсь. Вокруг ни души. Стоит глухая тишина, неестественная для города, даже для ночи.
Все вымерли что ли? И что я здесь делаю?
Тишину разрезает тихий скрип качели.
Вздрогнув, я оборачиваюсь на звук и замираю.
– Мне было скучно, – тянет Коля, покачиваясь на качелях. Он даже не взглянул на меня. – Ну, хотя бы декорации поменялись. Тут есть качели…
Усмехается и бросает на меня взгляд.
Что он здесь делает? Значит, это сон? Он что, теперь каждую ночь будет мне сниться?
– А ты как думал? – он прекращает качаться и с деланным удивлением смотрит на меня. – Ах, да! Я ведь знаю твои мысли. Ты так и думал. Меньше думаешь, лучше спишь… Или как там?
Он снова усмехается, дальше раскачивается.
Стою и не могу отвести от него глаз. В голове все еще свежи воспоминания о прошлом сне. Помню каждую Колину реплику, каждое его слово. А также помню, как чуть не сошёл с ума от его болтовни.
– Если у нас будет диалог, то, возможно, с ума ты не сойдёшь.
Не обращая внимания на его слова, подхожу к скамейке и ложусь на неё.
Главное просто отвлечься. Думать о чём-то другом.
Железный подлокотник скамейки впивается в шею и не даёт комфортно устроиться.
– Ну что ты возишься с этим подлокотником. Взял бы и сломал, – он чему-то своему смеется. – Раньше ты бы даже не задумался, как тогда… – усмехается. – Помнишь, ты ещё всю ночь гулял с этой компашкой… А как Людка потом кричала…
Сдвигаюсь так, чтобы голова лежала на сидушке, а ноги на подлокотнике. Я помню эту историю. Тогда мне было где-то около тринадцати, и я особо не задумывался о последствиях. Главным была компания и ее отношение ко мне.
Странно… Коля молчит. В прошлом сне он говорил не переставая. Слова что ли кончились?
– Нет, Русик, я хочу заработать твою дружбу. И не хочу, чтобы ты сошёл с ума, – последние слова произносит с усмешкой, передразнивая мои мысли.
Что? Я, наверное, ослышался.
Поворачиваю голову в его сторону. Коля смотрит на меня с совершенно серьёзным лицом. Если он таким способом хотел вывести меня на разговор, то ему получилось.
– Да какая между нами может быть дружба?! – вскакиваю со скамейки.
Он обиженно хмурит брови.
– Я думал, что заслужил твою дружбу.
Либо он прекрасный актёр, либо он верит в то, что говорит. Но я больше склоняюсь к первому.
– Ты пытался меня убить! – я уже нахожусь в метре от него. Пытаюсь найти в его лице хоть каплю фальши, но мне мешает сгустившийся вокруг нас мрак
– Вообще-то я тебя убил, – он опускает голову, и я перестаю видеть выражение его лица. – Но это было по-дружески и не по-настоящему.
Он смеётся надо мной! Зря я с ним заговорил…
– Тем хуже, – возвращаюсь обратно на скамейку и ложусь в той же позе, что и тогда.
“По-дружески”, блин!
Качели продолжают скрипеть, нарушая тишину. Лампочка в фонаре, разогреваясь, мигает.
– Ну, не будешь же ты всю жизнь молчать? – его голос холодный и равнодушный. Последние слова он говорит уже сквозь зубы, словно ненавидит меня: – Я тебе нужен. Так что тебе придётся привыкнуть ко мне. И чем раньше это произойдет, тем лучше. А то ты непонятно что творишь без моего руководства. Отдал Дневник, помог Геве… Тебе здесь не благотворительный центр. Вместо этого лучше бы делом занялся.
Он нарочно меня раздражает? Его голос и слова выводят из себя. Какое ему дело до того, что я делаю?
– Заткнись.
– Уж лучше пусть будет эта злость, чем твоя вечная добродетель. И это делать нельзя и то нельзя. Подглядывать нельзя. Подслушивать нельзя. Думать своими мозгами нельзя. Чего там ещё тебе нельзя? Из-за чего ты там чувствуешь вину?
– Я сказал, заткнись уже.
Лампа перестает мигать и освещает площадку неестественно ярко.
– Хорошо, но с моей помощью, ты перестанешь чувствовать вину от всякой фигни. И быстрее научишься колдовству. Может, с Инарой или Гевой что-то получится…
– Закрой рот!
Он усмехается.
Достал уже. Стоило мне с ним заговорить, как из него полились сладкие словечки. Конечно, так я ему и поверил. Нашёлся мне помощничек-убийца.
Надеюсь, что спать мне осталось недолго…
Гева
«Дневник для рассудка»
20 июля 1404 год (365 лет назад)
Он подошёл ко мне в саду. Я как раз пришла в своё любимое место для чтения, в рощице под башней. Люблю читать, когда на фоне звуки природы. Сразу меняется атмосфера, и мне удаётся полностью, не отвлекаясь ни на что, уйти в книгу.
К моему великому сожалению, я ранее показала ему моё место.
Он вышел из-за деревьев как раз тогда, когда я начала читать. Выглядел он совершенно спокойным, несмотря на произошедшее между нами.
Я мельком взглянула на него и вернулась к чтению книги. Но читать уже не получалось. Сердце учащенно забилось в груди, и я не могла сконцентрироваться. Но всё равно делала вид, что читаю. Он сел напротив меня и, раскрыв книгу и даже не взглянув в неё, принялся бесцеремонно на меня смотреть, не сводя глаз.
Сначала я продолжала спокойно сидеть и, не вчитываясь, водить глазами по строкам, но потом мне надоело. Я ему не памятник или
