Интервью: Беседы с К. Родли - Дэвид Линч

Ну, это как со сватовством и ухаживанием. Есть такой танец, когда во флиртующей паре оба подначивают Друг друга — ты чувствуешь чужое желание и поощряешь его. А потом, когда вы наконец объединяетесь, ты, понимая, чего хочет другой, уже начинаешь его осаживать! (Смеется.)

Помню, как мне довелось разговаривать об этом фильме в год его выхода на экран с одной специалисткой в киноведении. У нее был огромный опыт психоаналитической трактовки фильмов. Так вот она охарактеризовала «Синий бархат» следующим образом: «Режиссеры снимают исключительно для самих себя!» Иными словами, фильм сделал ее работу ненужной. В нем совершенно отсутствует подтекст, все лежит на поверхности и выражено без иносказаний, напрямую.

Вот уж точно, вот именно! (Смеется.)

Кажется, что фильм отражает или почти идеально иллюстрирует определенные положения теории Фрейда — притом в экстремальном, первозданном виде. Это сделано намеренно?

Скажем так, я никогда сознательно не задавался вопросом: «Какого черта я вообще сейчас делаю?» Поэтому я продолжаю утверждать, что режиссура — процесс подсознательный. Слова только мешают. Рациональное мышление мешает. Они действительно могут затормозить процесс. Но когда он движется чистым потоком, из нездешних мест, фильм может придать форму подсознанию. Он становится просто великолепным языком, на котором говорит подсознание.

Многие режиссеры сознательно используют кино как довольно дорогостоящую форму самоанализа: проецируя собственные проблемы на большой экран, они, возможно, пытаются прийти к лучшему осознанию себя.

Если такое и происходит со мной, то ненамеренно. Ну, бывает. Например, так было, когда я спустя много лет снова посмотрел «Голову-ластик». Думаю, я был удивлен, что фильм все еще работает, но другим способом. Может, мне стало немного понятнее, зачем я его снял. А вот с «Синим бархатом» такого пока не произошло.

Возможно, на эту мысль — что «Синий бархат» для вас вроде терапии — меня натолкнуло ваше несомненное сходство с Джеффри.

Я, как и Джеффри, люблю всякие тайны и загадки. Я как Генри из «Головы-ластик» и как Джеффри, потому что меня смущает то, что я вижу, я беспокоюсь о множестве вещей и я любопытен. Оба эти персонажа для меня особенные, но я не могу объяснить почему.

В «Дюне», «Синем бархате» и «Твин-Пикс» Кайл Маклохлан ассоциируется с вами, так же как, скажем, Жан-Пьер Лео с режиссером Трюффо. Можно назвать Маклохлана в «Синем бархате» вашим альтер эго?

Говорят, что да. Кайл застегивал рубашку на все пуговицы, потому что за образом Джеффри видел меня, ну и это все что-то значит. Потому Кайл в этом фильме одевался как я.

А кстати, вот эта ваша тогдашняя манера застегиваться на все пуговицы — она вообще откуда взялась?

От своего рода неуверенности. Я чувствовал себя уязвимым, если верхняя пуговица расстегнута, особенно в области ключицы как-то не по себе. Поэтому мне нравилось, когда шея плотно закрыта.

А какие качества самого Кайла побудили вас выбрать его на эту роль?

Джеффри — он же студент. Я смотрел на Кайла, а видел Джеффри. Он умный, и красивый вдобавок, поэтому у него все получается с девочками. И еще он способен отлично сыграть любопытство. Он умеет казаться наивным и одержимым, и еще он умеет думать. Вот смотришь на некоторых актеров, прямо в глаза, и незаметно, чтобы они о чем-то думали. А Кайл умеет думать на экране.

Джеффри умеет связывать разные миры. Он может заглянуть в мир Сэнди, и в мир Дороти тоже, и попасть в мир Фрэнка.

А как актеры отнеслись ко всяким экстремальным моментам фильма? Много вопросов задавали?

Все по-разному. Некоторые действительно стремились понять, откуда каждое слово берется. А мне нравилось отвечать на их вопросы. Я вообще люблю поговорить о том, что происходит в голове персонажа, чтобы этот мир воплотился в том виде, как мне нужно. Большинство режиссеров, как я слышал, сначала сами проговаривают реплики так, как им нужно, а потом актер повторяет в той же интонации. Может, такой метод и работает, но есть способ лучше — когда актер сам понимает, что делает. Тогда он и реплики произносит именно так, как мне нужно, — когда точно знает, почему он это говорит и откуда все это вообще взялось. Он так может даже десять раз повторить, и все десять раз — правильно. Но чтобы достичь такого понимания, нужно много времени потратить. Когда мы снимали «Бархат», никто ни разу не подошел ко мне за объяснениями. Но мне казалось, актерам нравится материал, и это обнадеживало, что ли.

Наверное, сложно было найти актрису на роль Дороти Валленс?

Вот именно. Актрисы одна за другой отказывали мне под разными предлогами. Но все, как одна, твердили мне, что роль отличная. Актеры вообще интуитивно чуют такие вещи — например, когда роль не работает или она нечестная. А еще они могут оценить что-то по достоинству, но быть не в состоянии это сыграть. Самые позитивные отклики я получил как раз от тех актеров, которые в итоге в фильм не попали. Хелен Миррен действительно помогла мне с этим сценарием. А с Изабеллой Росселлини я даже не был знаком до самого послед-него момента. Я случайно встретил ее как-то вечером в одном ресторане в Нью-Йорке, и не просто встретил, а обнаружил, что она еще и актриса. Раньше я думал, что она всего лишь модель. И вот я на нее смотрю. А через пару дней, мысленно возвращаясь к встрече, подумал: «Надо предложить ей эту роль».

И как она отреагировала па сценарий, когда впервые его прочла?

Ей захотелось сделать это. Не помню, о чем конкретно мы говорили, но я знаю, что она захотела в этом участвовать. И знаете, я думаю, что после фильма ее клевали сильнее прочих. Блюстители нравственности накинулись в первую очередь на нее.

Хорошо известен тот факт, что Деннис Хоппер сам позвонил вам и напросился на роль, утверждая, что он и есть Фрэнк Бут.

Это точно! Он меня просто в угол загнал, потому что я не хотел знать никого, похожего на Фрэнка. (Смеется.) И вот, чтобы снять кино, я был вынужден найти такого типа. Деннис и был Фрэнком, да. Но, слава богу, его личность этим не ограничивалась, так что все получилось в лучшем виде.

А до него вы кого-нибудь представляли себе в этой роли?

Нет. Я искал кандидата на роль, и помню, что имя Денниса тоже всплывало, но вот эта его репутация... Вы только не подумайте, что я отказываюсь работать с теми, у кого проблемы. На самом деле я бы лучше таких выбирал, чем актеров, не подходящих для роли. У этого персонажа, Фрэнка Бута, куча проблем, а потому какая разница, кого взять, — лишь бы это сработало. Так что мы думали о кандидатуре Денниса, но не остановились на ней, видимо, потому, что нам представлялось, из-за разных слухов, будто сразу возникнет куча непреодолимых проблем. А потом Джоанна Рэй, директор по кастингу, рассказала мне, что он звонил, он сейчас в завязке, прочитал сценарий и хочет со мной поговорить. А потом мы нашли фильм, где он недавно снялся, — и он там играл просто невероятно, и никаких проблем заметно не было. Так что все это достаточно меня убедило, и я начал думать, чтобы позвать его на роль.