Утерянное искусство красноречия - Ричард Доуиз

Проще сказать, чем сделать. Как обрести общность, столкнувшись с трудностями? Эта предвыборная кампания показала со всей очевидностью, что политика не нуждается в маркетинге и раскрутке, не нуждается в опросах общественного мнения, мнениях экспертов и ученых мужей. Политика может быть ареной для эмоций, на которой люди сходятся, чтобы обрести общность.

Мы находим общность у ворот предприятий, которые без предупреждения закрываются для рабочих. Мы находим общность на аукционах, где фермеры теряют свою землю из-за высоких процентных ставок по кредитам или падения спроса. Общность на школьных дворах, где учителя не получают достойную зарплату, а студентам отказывают в стипендии и кредитах на обучение. Общность в приемном отделении больницы, которая отказывает умирающему, потому что он не может оплатить лечение, и дожидается, пока заболеет кто-нибудь со страховкой. Мы прекрасная нация и мы можем все это исправить. Общность.

Что такое руководство, если не помощь в момент кризиса? Мы встречались с вами в момент тяжелых испытаний в Джее в штате Мэн, когда сотрудники бастовали, требуя достойного заработка; в Гринфилде в штате Айова, когда фермеры сражались за достойные цены; в Кливленде в штате Огайо, где женщины сражались за сопоставимую ценность труда; в Макфарланде в штате Калифорния, где дети испаноязычных сельскохозяйственных работников умирают от ядовитых веществ, умирают целыми толпами от рака; в ВИЧ-хосписе в Хьюстоне (в штате Техас), где заболевшие ищут поддержки друг у друга, отвергнутые родными и близкими. Общность.

Америка – это одеяло, и сшито оно не из одной нитки, одного цвета, одной материи. Я рос в Гринвилле в штате Южная Каролина, и бабушка не могла позволить себе купить одеяло, однако она никогда не жаловалась, а мы не замерзали. Вместо этого мы брали куски старой материи – обрывки шерсти, шелка, габардина – лоскутки, которыми вы бы не стали вытирать свою обувь. Но благодаря сильным рукам и крепкой веревке они превращались в стеганое одеяло, прекрасную, восхитительную вещь.

И сейчас, демократы, мы должны создать такое одеяло. Фермеры, вы добиваетесь честных цен, и вы правы, но вы ничего не добьетесь в одиночку. Ваш лоскуток недостаточно велик, чтобы стать одеялом. Рабочие, вы боретесь за справедливую зарплату. Вы правы. Но и ваш лоскуток слишком мал. Женщины, вы стремитесь к сопоставимой ценности труда. Вы правы. Но ваш лоскуток недостаточно велик. Женщины, матери, вы добиваетесь медицинской и образовательной помощи своим детям, вам нужны детские сады и пренатальная помощь – и для вас это важнее, чем помощь заключенным или соцобеспечение. Вы правы, но и ваш лоскуток недостаточно велик. Студенты, вы хотите получать стипендии на обучение. Вы правы. Но и ваш лоскуток слишком мал. Черные и мексиканцы, сражаясь вместе за гражданские права, мы правы, но и наш лоскуток слишком мал. Геи и лесбиянки, сражаясь против дискриминации или за право получить помощь при СПИДе, вы правы, но ваш лоскуток недостаточно велик. Консерваторы и члены прогрессивной партии, сражаясь за то, во что вы верите, – левое крыло, правое крыло, ястреб, голубь, – вы все по-своему правы, но этого недостаточно.

Не отчаивайтесь. Будьте мудрыми, как была моя бабушка. Соберите вместе все лоскутки, соединив их общей нитью. Сшив лоскутное одеяло единства и общности, мы сможем исполнить свои мечты и добиться достойного здравоохранения, образования, достойных зарплат и уровня жизни. Мы, граждане, сможем победить. Мы дождались окончания долгой ночи реакции. Сегодня нас объединяет приверженность новому началу. На протяжении восьми лет нами руководили те, кто верит, что социальное благо должно финансироваться из частного кармана, что общественная жизнь может быть источником благосостояния отдельных лиц. Они были готовы пожертвовать общим благом большинства ради частных интересов и благосостояния меньшинства. Мы верим, что правительство – это инструмент нашей демократии на службе общества, а не инструмент аристократии, жаждущей обогащения.

Мы верим, что правительство должно действовать с согласия людей, для людей и ради людей. Рейганомика, основанная на вере в то, что богатые, имея много денег, – имеют слишком мало, а бедные – слишком много.

Это классическая рейганомика. Она считает, что у бедных слишком много денег, а у богатых – слишком мало.

И поэтому они играли в Робин Гуда наоборот – забирали у бедных, отдавали богатым, и все это за счет среднего класса. Мы не можем позволить себе еще четыре года рейганомики под любой личиной.

Спустя семь лет один процент богачей платит на двадцать процентов меньше налогов, в то время как беднейшие десять процентов платят на двадцать процентов больше. Рейганомика.

Рейган устроил мультимиллиардную вечеринку для богатых и влиятельных. Так вот, вечеринка закончилась. Теперь он надеется, что люди заплатят за нанесенный ущерб. Это моя принципиальная позиция – нельзя повышать налоги для бедных и среднего класса, но те, кто все это время развлекался, богатые и влиятельные, должны наконец заплатить!

Я хочу, чтобы здравый смысл восторжествовал. Мы тратим сто пятьдесят миллиардов долларов каждый год, защищая Европу и Японию сегодня, хотя война закончилась сорок три года назад. В Европе сегодня больше наших вооруженных сил, чем семь лет назад, хотя угроза войны далека как никогда. Германия и Япония являются кредиторами – а это значит, у них есть излишек. А мы – страна-дебитор, и это значит, что мы в долгу. Почему бы им не взять на себя больше ответственности за свою собственную безопасность и не начать строить свои дома за собственные деньги!

Использовать часть этих денег на образование наших детей!

Использовать часть этих денег на долгосрочные программы здравоохранения!

Использовать часть этих денег, чтобы расчистить трущобы и заставить Америку снова работать!

Я хочу, чтобы здравый смысл восторжествовал. Если мы можем позволить себе выручать из беды Европу и Японию, если мы можем позволить себе выручать из беды Continental Bank, Chrysler, а мистер Якокка[62] при этом зарабатывает восемь тысяч долларов в час, то мы можем выручить из беды простого фермера.

Я хочу видеть здравый смысл. Не имеет смысла закрывать шестьсот пятьдесят тысяч фермерских хозяйств, чтобы ввозить продукты из-за рубежа на субсидии правительства США.

Давайте искать здравый смысл. Я не вижу его в том, чтобы гонять танкеры по Персидскому заливу и платить в результате два с половиной доллара за то, что стоит всего один, в то время как нефтяные запасы в Техасе, Оклахоме и Луизиане просто консервируются. Я хочу найти здравый смысл.