Любовь на краю света - Стефани Лоуренс

По дну долины внизу тянулась неширокая дорога. Джереми взмахом указал на кучку домов чуть поодаль.

— Должно быть, это Силверберн. Если верить карте, он в двух милях отсюда. — Джереми показал рукой на восток. — А вон там Пеникуик, до него пять миль. — Он перевел взгляд на Элизу. — Мы можем отправиться прямиком в Пеникуик или сначала заглянуть в Силверберн. Так путь будет чуть длиннее, но в деревне мы сможем раздобыть еды.

Элиза подумала не столько о себе, сколько о Джереми. Вопреки ее прежнему представлению о нем Карлинг отличался мощным сложением, он не был ни тощим, ни коротышкой. Элиза знала наверняка, что смогла бы дойти до Пеникуика, не подкрепившись, но она росла вместе с двумя верзилами братьями и помнила, сколько те едят.

Она не питала иллюзий и сознавала, кому придется спасать их обоих в случае угрозы. Элиза годилась на роль помощницы, но главенство принадлежало Джереми.

— Силверберн, — провозгласила она. — Нам нужна еда, и мы понятия не имеем, что принесет этот день. Возможно, до самой ночи нам не представится больше случая поесть.

— Верно. — Убрав карту, Джереми окинул взглядом склон, спускающийся к деревне. — Идемте.

Примерно час спустя беглецы уже сидели в дальнем углу таверны «Веселая вдова», отдавая должное ветчине, яйцам, кеджери и колбасам. Элиза старалась изо всех сил, изображая волчий аппетит, но когда слуга отвернулся, заменила пустую тарелку Джереми своей.

Когда спаситель удивленно на нее взглянул, она тихо шепнула:

— Ни один юноша не оставит завтрак нетронутым.

Джереми усмехнулся, а потом без долгих раздумий очистил и ее тарелку.

Сразу после завтрака они тронулись в путь. В таверне Элизе то и дело приходилось напоминать себе, что для всех она мужчина. Она большей частью отмалчивалась, а если ее вынуждали отвечать, лишь выразительно хмыкала или фыркала. Когда деревня осталась далеко позади и скрылась из глаз, Элизе показалось, что с плеч ее свалился тяжкий груз: она снова стала самой собой.

Лэрд подошел к домику дровосека задолго до полудня.

Он покинул Эйнвилл на рассвете и, наслаждаясь быстрой скачкой, вернулся в Карри, где потерял след беглецов. Там он в последний раз слышал о них. Остановившись на дороге перед небольшим трактиром, куда заходили Элиза с англичанином, он неторопливо огляделся, пытаясь представить себя на их месте.

Высокая церковь тотчас привлекла его внимание.

На тропинке перед папертью он заметил следы двух пар сапог — одни крупнее, другие намного меньше, — они вели на церковный двор.

Мощеные дорожки и выложенный каменными плитами двор не представляли особого интереса, но, обойдя вокруг церкви, Маккинзи обнаружил похожие отпечатки. Беглецы явно спешили. Отчетливые торопливые следы сворачивали на тропинку и вели на восток.

Прочь от большой дороги, в сторону Пентленд-Хиллс.

Спешившись, лэрд снова оглядел церковь. Должно быть, беглецы заметили его и узнали в одиноком всаднике человека, стоявшего за похищениями. Маккинзи с опозданием подумал, что в погоне за Хизер Кинстер и Брекенриджем ему следовало проявлять осторожность и не показываться им на глаза, но изменить прошлое было не в его власти. Теперь он знал: Элиза со своим спасителем обратятся в бегство, если увидят его, а значит, следя за ними, он должен оставаться незамеченным.

Он проследил их путь от церковного двора к склону холма через заросли вереска. Скалы не остановили его — на пустынных просторах Шотландии он чувствовал себя как рыба в воде.

Подъезжая к роще, он натянул поводья.

Каменная хижина скрывалась в тени деревьев. Вокруг стояла тишина, домик казался пустым, из приземистой трубы не вилась струйка дыма. Спешившись, Маккинзи привязал Геркулеса к низкой ветви дерева и, не скрываясь, не прибегая к уловкам, прошел между деревьями к просеке. Постучав и не дождавшись ответа, он открыл дверь и вошел.

Ему достаточно было обвести глазами комнату, чтобы прочитать едва заметные знаки, оставленные беглецами, и выяснить все, что его интересовало. Несомненно, кто-то провел ночь в хижине, а если быть точным, ночных гостей было двое. В кувшине еще осталась вода, и на двух кружках не было следов пыли. Квадратный деревянный стол тоже выдавал чье-то недавнее присутствие: на пыльной поверхности остались разводы — здесь что-то выкладывали, передвигали, расстилали.

Маккинзи взглянул на аккуратно застеленный тюфяк, подошел ближе и отдернул грубые одеяла. Кто-то пытался выровнять солому, но острый взгляд лэрда различил вмятины — глубокую и крупную, оставленную мужчиной, что лежал с краю, ближе к двери, и небольшую, легкий след хрупкой фигуры женщины, свернувшейся рядом со своим спутником.

Маккинзи нахмурился. На первый взгляд вмятины на соломе свидетельствовали о близости Элизы и англичанина, но с другой стороны, отношения, связывавшие эту пару, могли быть и чисто дружескими. Возможно, они лишь двое товарищей, которых обстоятельства вынудили разделить кров и постель.

Не следовало придавать слишком много значения этой ночи.

Вернув одеяла на место, лэрд в последний раз оглядел скупо обставленную лачугу и вышел во двор, под бледные солнечные лучи. Закрывая дверь, он заметил тропинку, по которой беглецы взобрались на склон, затем вернулся к Геркулесу, вскочил в седло и, обогнув рощу, направился по следу.

След привел его к ручью.

Направив коня в воду, Маккинзи вернулся мыслями к вопросу, вот уже второй день не дававшему ему покоя. Отчего беглецы продвигаются вперед так медленно? Неужели Элиза в самом деле не умеет ездить верхом?

С каждым часом они все больше подвергались опасности быть схваченными, хотя и знали, что Скроуп их не выследил. И все же Маккинзи проникся невольным уважением к спасителю Элизы Кинстер, кем бы тот ни был. Этот человек вызволил девушку из плена и вывез из Эдинбурга, обманув опытного наемника Скроупа, прежде не знавшего поражений. И надо признать, затеянный беглецами переход через Пентленд-Хиллс — лучшее, что можно было придумать в их положении.

Хотя на юге Шотландии Маккинзи чувствовал себя не так свободно, как на севере, в горах, он знал местность достаточно хорошо, чтобы обходиться без карты. Ему не составило труда догадаться, куда направились беглецы.

Глава 9

Чуть позднее тем же утром, снова вернувшись к ролям наставника и воспитанника, Джереми с Элизой вошли в Пеникуик. Как выяснилось, то был базарный день.

В городке не было рыночной площади как таковой, но у самого въезда дорога, по которой пришли путники, значительно расширялась. По правой ее стороне двумя потоками в оба направления спешили лошади, повозки и телеги, слева же пестрой мозаикой теснились лотки торговцев.