'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев

Предсказать их маршрут оказалось нетрудно, уже в ближайшей галерее между куполами Парсонс вёл их, ничего не замечающих, в каких-то десяти метрах позади, и успевал ещё посматривать по сторонам. Патрули не проявляли особого рвения, но, так-растак, их было слишком много. Плюс камеры, которые они, конечно же, поспешили против всех правил открытого порта рассовать везде, куда только рука дотянется. Впрочем, помехопостановщики даже у Цагаанбат работали на всю катушку, что уж говорить про Парсонса. Ещё в бытность персекьютором выследить его удавалось отнюдь не каждому, и уж на активных средствах ухода от слежки он корпоративную крысу съел.

В рассказе Цагаанбат ему слишком многое не понравилось, чтобы оставлять теперь эту четверку без надзора. Цагаанбат умная тётка, гораздо умнее, чем может показаться на первый, а хоть бы и на десятый взгляд. И тем не менее, она многого не видела. А Парсонс видел.

Ключевым моментом её истории был отнюдь не непонятно зачем нужный выстрел, и не счастливое спасение из ловушки, в которую их заманили, и даже не её спешный отлёт на Цереру. Ключевым моментом была она сама.

Шивикас мог быть сколь угодно идиотом, но заподозрить Цагаанбат он был обязан. Он не был Знающим, хотя и попал в итоге на руководящую должность, это последние годы нередко случалось в Корпорации, которая развивалась слишком быстро, чтобы оставаться замкнутой сектой, не пускающей никого извне, а потому командор смотрел на мир гораздо более трезво, чем Парсонс, которого с Цагаанбат связывало слишком много всего.

Но даже Парсонс, сразу по прибытии получив дожидающийся его пакет информации с «Фригга», не мог не признать – на фоне исчезновения всей сети его людей на Церере вся эта мутная история с флотом «Бергельмира» выглядела уж слишком подозрительно. Когда «драккар» прибыл на Цереру, и разъярённая Цагаанбат потребовала встречи, Парсонс для себя уже всё решил. Он не мог рисковать, а потому первым делом наведался к причальному порталу, который, как думала Цагаанбат, был известен только ей, и уже потом двинулся к месту встречи.

Да и сам этот разговор был для него скорее способом убедиться, что подозрения его не беспочвенны, повидать старого товарища и быстрее расстаться, пока не передумал.

Не встретившись лицом к лицу, полковник ни за что бы не вернулась на «драккар», а значит, продолжала бы оставаться лишней ему, Парсонсу, проблемой.

Слишком она засиделась посреди пустоты космоса, где всё просто и безыскусно. От этого теряешь хватку, зато приобретаешь упёртость фанатика. Мол, за это гибнут люди, а значит, это не подлежит обсуждению.

То, что творилось сейчас в метрополии, да и по колониям, тем не менее, ещё как требовало крепкого осмысления, особенно на фоне тех странных совпадений, которые начали случаться там и сям, собираясь в какую-то совсем уж скорбную картинку.

Парсонс привык, что ими постоянно жертвуют ради великой цели, как привык и к тому, что корпорации особых целей, кроме ликвидации внешних угроз своим интересам, не имели. Но эта история тянулась уже так долго, с переменным успехом то в пользу корпораций, то в пользу Корпорации, что она не могла не прийти к какому-то своему логическому завершению.

Его люди, решил для себя Парсонс, вполне могли стать жертвой не гипотетической спецоперации какой-нибудь «Джи-И», а куда более возможных действий вполне конкретных людей внутри Корпорации.

Та же Цагаанбат имела доступ к обратным ключам, а история с грузовиком-ловушкой могла стать, как и это дурацкое нападение неизвестного стрелка, всёго лишь операцией прикрытия. И увы, как бы того ему не хотелось, пока ни единый факт этой версии не противоречил.

Парсонс на практике знал, как вычурны порой бывают далеко идущие планы Соратников, даже глобальный конфликт внутри Корпорации мог быть частью более крупной операции, ибо Соратников всегда интересовало только одно – результат, причём не локальный, а итоговый. Цена при этом не имела значения.

А раз так, нельзя отвергать никаких возможностей. Агенты корпораций на борту официально несуществующих стационаров вроде «Фригга»? Если так будет нужно, они появятся. Если надо, это будет Цагаанбат.

С другой стороны, если это не игры Соратников, а действительно нечто внешнее, то, что оказалось неподконтрольно даже им? Вот тут действительно Парсонсу становилось страшно. Некая неизвестная сила, способная противостоять Ромулу… невозможно помыслить.

Потому и нужно было быстрее избавиться от Цагаанбат. Церера была слишком мала для них двоих, если бы она начала действовать тут свойственными ей методами, мало бы не показалось никому.

Четвёрка вояк между тем окончательно выбралась из толпы, и следовать за ней стало сложнее.

Пришёл сигнал от активатора оставленной на месте рандеву «импы». Всё равно не факт, что их не сумели подслушать, но по крайней мере стационарные сенсоры там в радиусе тридцати метров теперь выжгло намертво.

Парсонс издали проследил, как замыкается шлюзовой портал, ещё раз осмотрелся, и привычной рысью побежал наверх, где была смотровая галерея. Это вам не Луна, особой популярностью внешний обзор здесь не пользовался ввиду далёкого и тусклого Солнца, но наблюдать оттуда за стартами было удобнее всего. Благодаря своевременному визиту сюда ему можно было здесь и не маячить, привлекая к себе ненужное внимание, приборы бы ему всё сообщили, но в этом было что-то личное, Парсонс привык к тому, что прощается навсегда, ему даже нравилось это чувство. Так была устроена его жизнь последние тридцать лет.

Чуть дрогнули плиты перекрытий, это «драккар» начал прогревать заглушенный реактор.

Мысли привычно метнулись дальше.

Ребяток жалко. Мысль о том, что хоть часть их залегла на дно, а то и вовсе убралась с чёртового планетоида, оставалась ему последним проблеском надежды. В этом был шанс и для него, Парсонса. Вот сиди сейчас и размышляй, не улети он на Марс, сумел бы как-то почувствовать опасность, предугадать место нанесения первого удара?

Нужно поработать с той перепиской, что передала ему Цагаанбат, если там будут какие-то расхождения с фактами, что удалось получить от своих людей с «Фригга», будет уже какая-то отправная точка.

Навигатор, отстыковка.

Есть отстыковка.

Под ступнями магнитных ботинок снова дрогнуло. Парсонс рефлекторно напряг ноги в лодыжках, выравнивая равновесие. После трёх месяцев на Марсе от микрогравитации и магнитных ботинок Цереры как-то отвыкаешь.

Белёсая туша «драккара» отваливала по пологой дуге, какая возможна только в условиях планетоида, на одних маневровых. Плавно так, вальяжно, с ленивым проворотом вокруг главной оси.

На борту что-то происходило.

Опытный наблюдатель даже на таком расстоянии сразу бы приметил необычный угол атаки, «драккар» начал слишком круто задирать корму.

Парсонс машинально накинул визор, получив картинку в деталях.

Если сейчас активировать ходовые, никакой девиатор…

Сверкнула острая пика несфокусированного рабочего тела, тут же погасла, показывая выход на рабочую плотность поля. «Бергельмир» ещё больше клюнул носом и уже едва заметной белой стрелкой чиркнул за близкий горизонт Цереры. Плиты перекрытий тряхануло в третий раз, у самого края звёздной россыпи слабо засветилось зарево. Тут не было атмосферы, чтобы рассеивать свет, идущий от плазменной сферы, образовавшейся на месте импакта.

Парсонс с каменным лицом отошёл от смотрового окна.

Вот теперь всё.

Он, привыкший во всём сомневаться, слишком хорошо знал, что зачастую сомнения окончательно исчезают лишь после чьей-то гибели.

В голове стало пусто и холодно.

Тяжелее всего в его работе – знать, что очередная смерть случилась из-за твоего решения. Не по велению какой-то там мифической судьбы. Парсонсу нужно было, чтобы Цагаанбат убралась с планетоида.

Она и убралась. Навсегда.

Тридцать лет они сражались бок о бок, а теперь он убил её. Будто собственными руками.

Под сводами купола вовсю гуляло эхо запоздалого проксимити аларма. В Поясе Хильд часто что-нибудь падает. Как правило, это нечто небольшое. Но бывают и исключения.

Парсонс безвольно поднял голову, словно что-то там, в вышине, высматривая.

Россыпь искр, заметно движущихся плотной группой относительно неподвижного звёздного фона.

Кэрриеры «Джи-И».

Что ж. Теперь он займётся ими,