Святополк Окаянный - Сергей Мосияш

Голова сокола прикрыта кожаным колпаком, и он ничего не видит, оттого, наверное, накрепко впивается когтями в рукавицу. Но вот почти из-под ног коня вспархивает перепелка, и ловчий, едущий сзади, кричит:

— Пускай!

Княжич срывает с головы сокола колпак, тот почти мгновенно ловит острым зрением летящую птицу и срывается с рукавицы. И словно стрела устремляется вслед, бьет жирную перепелку и, закогтив, опускается с ней на землю.

Княжич готов прыгать в седле от увиденного. Он подъезжает, соскакивает с коня и, следуя советам ловчего, надевает на сокола колпак, а потом осторожно начинает забирать из его когтей добычу.

— Не вырывай, не вырывай, — советует Еловит, — а разжимай каждый коготок. Не сделай ему больно. Иначе погубишь охотника.

Приспела пора, и именно Еловит вывозил княжича на рыбную ловлю, выбирая самые уловистые места. Научил его заводить и вытягивать невод. А по осени, когда начались заморозки и вода в реке стала почти прозрачной, ловчий учил княжича ходить ночью с лучом и бить у берега острогой спящих щук.

Святополку нравились эти прогулки ночью, хотя княгиня-мать всякий раз, отпуская его на лучение, наказывала и ему и ловчему:

— Только осторожнее, не перевернитесь в лодии. Вода холодная, не дай Бог.

— Что ты, мам, мы ходим у самого берега, где видно дно. Там воды по пояс не будет.

— Все равно осторожнее будьте.

Помимо ловчего, на ловы с княжичем всегда выезжал кормилец Варяжко и преданный как пес Волчок. Если во время лучения Варяжко оставался на берегу у костра, то Волчок, к неудовольствию Еловита, лез в лодию следом за княжичем.

Хождение с лучом предполагает в лодии двух человек — один на корме с шестом, которым будет толкать лодию вдоль берега, не отпуская на стрежень, второй на носу с острогой. Ему, второму, полагаются два дела: бить острогой спящих рыб и подкладывать сухие лучины в огонь, горящий на вынесенной вперед «козе».

— Ты куда? — спросил Еловит Волчка, залезающего в лодию.

— Как «куда»? Лучить.

— Лучить будет княжич.

— А я… А мы лучины подкладывать, ладно?

Так и вымозжил себе в лодийке занятие Волчок — огонь поддерживать. А что? Зато теперь княжичу не надо об огне заботиться, только орудуй острогой.

Но, помимо этого, у Волчка оказалось и зрение острее, чем у других, он, как правило, первым замечал спящую рыбину, шептал негромко:

— Князь, эвон, эвон, где трава шевелится, чуть левее…

— Ага. Вижу, — отвечал Святополк и тихо опускал острогу в воду, подводил к голове щуки и резко бил.

Так что получалось, что возле княжича Волчок никогда не был лишним. Этим и гордился перед всей дворней, но о чем бы ни рассказывал, никогда не «якал», а всегда «мыкал». «Вот однажды мы с князем поехали…», «мы с князем и думаем, а что, коли…», «ну, нас с князем на испуг не возьмешь», «у нас с князем глаз — алмаз», «а мы с князем как завоем, они и переполохались».

После семнадцатилетия Святополк стал просить Еловита устроить ему охоту на вепря.

— На вепря, князь, рано, — отвечал ловчий.

— Почему рано?

— Потому что вепрь — зверь зело крепок и опасен. От него стрела как от брони отскакивает.

— Отчего так-то?

— Видишь ли, вепрь трется о сосны и сбирает на щетину смолу, она мешается с грязью, застывает и вот уж становится панцирем. На него только с добрым копьем или мечом идти можно. Да и то в лоб нельзя бить.

— Почему?

— Не возьмешь. У него лоб что наковальня. Надо изловчиться — сунуть ему железо под лопатку. А для этого навык нужен. А у тебя его нет.

Еловит, щадя самолюбие юного князя, умалчивал о том, что у него еще силенок маловато тягаться с вепрем. Сваливал все на «навык».

И так несколько раз. Однако после женитьбы, когда Святополк ощутил уже себя настоящим мужчиной, он приступил к Еловиту с ножом к горлу. «Давай мне вепря на копье». И уж ни о каких навыках слушать не хотел. Ловчий применил последнее средство отсрочить охоту на вепря. Подкараулив княгиню Арлогию, попросил:

— Убеди, княгиня, Святополка пока не ходить на вепря. Но не сказывай, что это я тебя просил.

— Это опасно? Да?

— Очень, княгиня. Разъяренный вепрь быстр как молния, он в един миг может кишки выпустить. Я боюсь за князя.

— Господи, помилуй, — перекрестилась Арлогия. — Спасибо, что сказал, Еловит. Я отговорю его. Он меня послушает.

Однако старая княгиня переоценила свои возможности. Святополк ее не послушал.

— Я давно не отрок, мама. И позволь мне самому решать, что делать.

— Но это опасно, сынок.

— Вот поэтому я и должен через это пройти. Сама рассказывала, что мой дед с пяти лет ратоборствовал, мне уж скоро двадцать, а я даже на лове еще копья не преломил, не то что на рати.

Получилось, что вмешательство княгини, наоборот, подхлестнуло князя и он уже на следующий день приказал Еловиту:

— Завтра выезжаем на вепря.

— Но мне надо найти лёжку, — пытался отсрочить выезд ловчий.

— Ничего. Найдем вместе.

— И еще ж надо собрать кличан.

— Кличан собирай сегодня, а завтра выезжаем.

Не нравилась Еловиту такая спешка, по опыту знал: ничем хорошим это не кончается. Пошел к кормильцу Варяжке, спросил его:

— Ты хоть раз ходил на вепря?

— В молодости не один раз, еще с князем Ярополком.

— И убивал зверя?

— И убивал.

— Святополк завтра велит на вепря идти. Езжай с ним, будь рядом, коли что, пособишь.

— А ты?

— Мне надо с кличанами быть, зверя с лежки подымать и заганивать. На Волчка надежи мало, он вепря в глаза не видывал.

— Ну что ж, тряхнем стариной, — согласился Варяжко.

— Тряхни, тряхни, — усмехнулся Еловит, — да не вытряхни чего.

Утром, когда на конюшне еще готовили коней, а псари кормили собак, Еловит зазвал Святополка в свинарник. Зазвал тихо, даже Волчок не заметил, куда вдруг пропал князь.

— Хочу показать тебе, Ярополчич, куда надо бить вепря. Конечно, домашний боров не вепрь, но все же троюродный братец ему.

Еловит открыл загородку и стал почесывать за ухом насторожившегося борова. Животному это понравилось, боров прикрыл глаза и, довольный, захрюкал.

— Вепря так не почешешь, мигом руку оттяпает. А этот дурачок… и готов.

Еловит начал почесывать борова в подбрюшье, и тот даже лег. Тогда ловчий другой рукой взял его за переднюю левую ногу, отвел несколько в сторону.

— Смотри, князь. Вот сюда удар смертельный. Сразу в сердце. Но учти, наш дурачок эвон какой широкий, что печь, да еще сам подставился под удар. Не понимает, что это удовольствие может жизни стоить. Вепрь с боков плоский, ну вроде леща. Потому через чащу стрелой проносится, будто по чистому полю. И попасть ему в это убойное место не просто. Копья ломаются как соломинки, лучше бы мечом сюда угодить, но мечом можно лишь в стоящего или упавшего, недобитого. Помни, Ярополчич, вепрь, даже смертельно раненный, опасен. Он и умирая может смять охотника. Поэтому запомни, если на тебя несется вепрь, сделай шаг в сторону, и он пронесется мимо. Только не запоздай. Когда он будет рядом, бросай копье, но не держись за него, можешь выбить руку. Он видит плохо, ты — хорошо, не спускай с него глаз ни на мгновение. Если его зацепишь, он может оборотиться и снова кинуться на тебя. Молоденький убежит, но старый вряд ли.

— А как отличить молодого от старого?

— У старого клыки вверх торчат, чем старее, тем длиннее. Они и опасны, ими он и расправляется с охотником, если свалит. Это его кинжалы. Берегись, князь!

Еловит надеялся, что достаточно напугал князя этими страстями и он отложит охоту хотя бы на день-другой. Но Святополк сказал решительно:

— Спасибо за науку, Еловит, даст Бог, управимся. Едем.

— Моя наука — тьфу, вот вепрь, тот лучше учит, — пообещал ловчий зловеще.

Но князь был настроен на лов, и его ничто уже не могло остановить.

— Ступайте на Лысую поляну, — наказывал Еловит Варяже, как старшему среди охотников. — Я с кличанами и собаками зайду с запада, с ветра, там есть их лежка. Как протрублю, изготовьтесь. Это значит, мы пошли. Поляну имейте перед собой, мы их выжмем на ее. Расставь людей так, чтоб каждый видел обоих соседей. Ты понял, Варяжко?

— Ну что я, первый раз, что ли?

— Волчок! Где Волчок?

— Я здесь.

— Иди к кузне, там я навострил для князя пять копий. Забери их.

— Пять? Зачем столько?

— Бери все, говорю. И будь с ними около него. Не понимаешь, бестолочь, что с одним копьем на вепря не ходят.

— Понял, понял, — ответил с готовностью Волчок и побежал к кузнице.

К Лысой поляне Святополк ехал рядом с Варяжкой, с другой стороны от него на своей игреней[90] держался Волчок, сзади ехали еще трое ловчих, отряженные Еловитом.

— А сколько их в лежке бывает? — спросил Святополк кормильца.