Лицензия на вербовку - Игорь Атаманенко

Получив сигнал в отношении Эдварда Ли Ховарда лично от шефа ЦРУ, Федеральное бюро расследований занялось поиском весомых улик для ареста отступника. Одновременно за домом Ховарда было установлено круглосуточное наружное наблюдение, что, впрочем, не осталось не замеченным экс-профессионалом.

Полтора месяца спустя, не имея никаких юридических оснований для задержания подозреваемого, как и не сумев добыть других доказательств вины Ховарда, кроме заявлений Кейси, фэбээровцы пошли напролом.

19 сентября 1985 года три сотрудника ФБР в течение восьми часов допрашивали Ховарда в надежде «расколоть» его и вырвать признание. Тщетно, ибо окончательно озлобившийся цэрэушник-расстрига всё отрицал.

Но вместе с тем, он отдавал себе отчёт, что крест ему готов и дело за малым: осталось принести гвозди и молоток.

Не дожидаясь команды фэбээровцев «на выход с вещами», он сумел оторваться от «наружки», следившей за домом, и вместе с женой на своём видавшем виды «олдсмобиле» помчaлся за город.

За рулем сидела Мэри. У одного из поворотов Ховард применил трюк под названием «черт из табакерки», которому его обучили в ЦРУ. На полном ходу он неожиданно выпрыгнул из машины в «мертвой зоне» — на закрытом от наблюдения участке пути.

В тот же момент Мэри усадила рядом с собой куклу — заранее приготовленный мужем манекен, — который со стороны можно было принять за Ховарда.

Трюк сработал, преследователей удалось обмануть, а Эдвард Ли Ховард через несколько часов оказался в советском посольстве в Вашингтоне, откуда тайно был вывезен в Москву, где проживал с семьей до 2006 года…

Справедливости ради надо сказать, что такие, как Ховард, но своим личным данным и моральным качествам не годятся для работы в качестве кадровых сотрудников какой-либо спецслужбы. Им, романтикам, вечным искателям щекочущих нервы приключений, претит рутинная система, царящая в этих организациях.

Своё призвание такие люди, как Ховард, находят на стезе секретного сотрудничества со спецслужбами в качестве агентов. Они не носят «плащ и кинжал»; эти атрибуты принадлежности к тайному Ордену, как правило, хранятся в сейфе их операторов. Работают они во благо спецслужб не по расписанию, выверенному уставом, а по вдохновению.

Сотрудничество Ховарда с Комитетом госбезопасности было весьма плодотворным и взаимовыгодным еще и потому, что он сам решил переменить «веру».

Ховард обладал широкой эрудицией, неплохо разбирался в экономике, финансовых проблемах, а бизнесменом он был, что называется, от Бога.

Имея денежные сбережения на счетах американских и западноевропейских банков, Ховард активно играл на разнице курсов валют и никогда не оставался в проигрыше.

С согласия Ховарда несколько специалистов Госбанка СССР были ознакомлены с его методикой и приёмами извлечения выгоды из игры на валютной бирже и дали им высокую оценкy. По сути, деньги можно было делать из воздуха.

Oгромную ценность имела и предоставленная им информация о работе с вкладом в банке с целью извлечения максимальных дивидендов.

Опыт Ховарда был взят на вооружение и с успехом использовался Управлением «С» КГБ СССР, занимавшимся вопросами подготовки и работы разведчиков-нелегалов в странах главного противника, то есть в США, Западной Европе и Японии.

Ховарда, с полным на то основанием, можно назвать смелым человеком, но с явным налетом авантюризма и любви к бесшабашным поступкам и не всегда оправданному риску. Достаточно сказать, что уже проживая в Советском Союзе, Ховард пускался в головокружительные путешествия в страны Западной Европы. Он даже умудрился несколько раз побывать в США. Правда, по чужим документам, изготовленным для него технарями Оперативно-тсхнического управления КГБ СССР.

В любом случае, в эти авантюры он пускался, не преследуя никакой личной материальной выгоды, а лишь для того, чтобы вновь и вновь почувствовать упоение риском, а также чтобы выставить ЦРУ и ФБР дураками, которые в свое время несправедливо с ним обошлись, оставив в его душе нерубцующуюся рану. Надо сказать, Ховард всегда крайне болезненно реагировал на ущемление своих прав. Не исключено, что именно поэтому за долгие годы жизни в СССР он так и не смог привыкнуть к некоторым сторонам советской действительности, например к бесправию потребителей в сфере обслуживания, которая возмущала его с самого первого дня.

Он частенько устраивал разборки в магазинах, наивно пытаясь втолковать продавцам московских гастрономов и универмагов такой понятный для американца принцип, что клиент всегда прав.

Будучи широко образованным и интеллектуально развитым человеком, он, однако, обладал крайне неустойчивой психикой, был легко раним, часто впадал в депрессивное состояние.

Настроение его менялось по нескольку раз на день, причем, казалось бы, без всякой на то причины. Даже несмотря на привязанность к жене и сыну, Ховард через некоторое время общения с ними начинал испытывать потребность в смене обстановки, ему нужны были новые впечатления.

От безудержного веселья через минуту могло не остаться и следа, доброжелательность и общительность легко переходили в замкнутость и даже агрессивность.

В часы нервных срывов с ним могли общаться только наиболее близкие ему люди.

Но такие приступы проходили сравнительно быстро, и тогда перед окружающими вновь представал умный и тактичный собеседник, внимательно прислушивающийся к советам и пожеланиям, досконально выясняющий все интересующие его вопросы…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. «БУЛЫЖНИК» В МАРИХУАНЕ

Получив информацию о подробностях проведения тайниковых операций под кодовым названием «Безопасная лазейка», советские контрразведчики немедленно пересмотрели своё отношение ко всем американским дипломатам, занимавшим низкие и просто технические должности в посольстве США в Москве.

Методом тотального просеивания и исключения вскоре удалось выйти на одного неприметного, ну прямо-таки классически «тихого американца» — Пола Залаки, заведующего посольской библиотеки.

В ходе беспрерывного контроля за его поведением и перемещениями по столице были получены данные, бесспорно свидетельствовавшие, что Залаки является именно тем самым «тихобздуем», которому резидентурой ЦРУ поручено осуществлять в Москве закладки тайников для своей особо ценной агентуры.

Поэтому, когда 19 июля из ворот посольства на огромной скорости вылетел «форд» с Залаки за рулём, «наружка» уже знала наверняка, что американец выехал не на прогулку — на задание…

Три часа американец колесил по столице, постоянно меняя направление движения, — проверялся.

Однако, несмотря на все ухищрения и непреложное выполнение им требований предельной конспирации, от «наружки» оторваться ему не удалось, и он привёл ее прямо к тому месту, где должен был осуществить закладку тайникового контейнера.

С точки зрения наших экспертов, асов шпионажа, место для закладки подбиралось совсем уж по-дилетантски.

Впрочем, как знать? Быть может, выбор места для тайника был обусловлен тем, что туда никогда не заглядывают прохожие, кроме разве что любителей «сообразить на троих».

Не исключено также, что американцы при подборе места для закладки тайника действовали, руководствуясь своим излюбленным принципом: «Самая лучшая конспирация — это полное её отсутствие».

Проезд Серебрякова — глухая окраина северного района Москвы, где прямо на пустыре, густо поросшем кустарником и сорной травой, поднялись новенькие девятиэтажки.

Унылый «лунный» пейзаж дополняют высокие металлические башни-опоры высоковольтной линии электропередачи.

Вот у подножия одной такой опоры и спрятал Залаки свою бесценную ношу — контейнер-булыжник.

Да и спрятал ли? Швырнул, развернулся на каблуках, нырнул в машину и был таков — кому, кроме агента — получателя груза, придёт в голову искать здесь сокровища?!

Как только Залаки, бросив «булыжник», на огромной скорости скрылся вдали, «наружка» получила указание оставить его вне контроля.

Пусть уж мавр, сделавший своё дело, пребывает в полной уверенности, что операция проведена им без сучка и задоринки!

Да и зачем продолжать слежку? И так ясно, что никаких сюрпризов от американца ни сегодня, ни в ближайшее время не предвидится. На то он и разведчик «глубокого прикрытия», чтобы гадить редко, но метко.

Кроме того, дальнейшее проведение слежки за разведчиком для «наружки» могло обернуться саморазоблачением, а это, в свою очередь, ставило под угрозу провала реализацию основного мероприятия — захвата с поличным шпиона, который придёт изымать тайник.

Разведчики наружного наблюдения осмотрели оставленный Залаки булыжник.