Труфальдино - Роман Феликсович Путилов

персонал всяких вспомогательных служб, типа кадровиков и юристов, денег могут и подождать, в отличии от линейного персонала. Так вот, денег выдали всем, кроме тех, кто получил решения комиссии по трудовым спорам и, поддавшись на агитацию главы «независимого» профсоюза Хилковой Анны Николаевны, надеялся на исполнительные листы. Сказать, что эти люди были вне себя, это ничего не сказать. Они третий раз «пролетали мимо кассы», так как изъятые с расчетного счета предприятия триста с небольшим рублей на пять сотен жаждущих — это просто плевок в лицо. У касс и на участках, где деньги по ведомости раздавали начальники участков, вчера произошло четыре драки. Хилкова находилась на больничном, говорят, что получила по лицу от разочарованного последователя. Естественно, такой демарш со стороны руководства завода вызвал ярость и у судебных исполнителей, и у районного суда.

Когда я влетел в кабинет генерального директора, как флагом размахивая своей доверенностью на право представлять завод во всех судах и всех органах, и организациях, директор с главным бухгалтером, с видом провинившихся школьников, сидели за столом, а две, сурового вида, дамы строчили какие-то серьезные бумаги.

— Добрый день всем. — я помахал ручкой своим руководителям: — Громов Павел Николаевич, представитель завода по доверенности. А почему все такие грустные?

— Вы что — шутник, молодой человек? — подняла на меня голову одна из дам: — Присоединяйтесь, сейчас будем все вместе шутить.

— Читайте, подписывайте. — моему боссу подвинули протокол объяснения.

— Ой, а можно я сначала ознакомлюсь? — я перехватил документ и впился в него глазами: — Нет, так не пойдет, тут все неправильно изложено.

— Что неправильно я написала? — судебный исполнитель насмешливо глядела на меня.

— Да все неправильно. Вчера контрагент рассчитался с нами наличными деньгами. Мы не имеем право хранить такие суммы в кассе, у нас нет ни охраны, ни сигнализации, поэтому деньги сразу были выданы сотрудникам, все до копеечки.

— Почему людям, которые подали на взыскание задолженности в комиссию по трудовым спорам заработную плату не дали? — даму в зелененьком форменном кители перекосило от злости, наверное, от начальства попала сегодня.

— А как мы им выдадим? Мы обязаны сначала погасить задолженность по старым долгам, а в отношении этих людей мы ничего сделать не можем, мы же не знаем, может быть вы уже все деньги им выплатили? А если мы им что-то выдадим, может возникнуть ситуация, что человек два раза деньги получил. Так что ваше требование незаконное.

— Мы сейчас все ваше производство остановим и цеха опечатаем….

— Так не вопрос, только я уже завтра тысячу человек приведу вам под окно, или в суд районный, пока не подумал куда лучше, будем с вас требовать оплату вынужденного прогула. Мало в Кемерово шахтеры касками стучат, еще хотите, чтобы Город в новостях во всех прогремел. А во-вторых, у нас сейчас срочные ремонты котлов в трех городах в Восточной Сибири. Если вы цеха опечатаете, сорвете у них начало отопительного сезона там уже люди мерзнут, а через несколько дней снег может выпасть. Готовы на себя взять такую ответственность? Поверьте, мы молчать не будем, осветим ваши действия как можно шире. Представляете, как журналисты в тему вцепятся. — я возвел глаза к потолку и сделал округлое движение рукой: — Как сейчас вижу заголовки «Малые города Восточной Сибири замерзают от бездушности и формализма чиновников от юриспруденции».

— Значит вы не должны принимать наличку! — стукнула по столу кулачком «чиновница от юриспруденции».

— Вы смеетесь, что ли? Мы любой оплате рады, а если начнем кривляться, так вообще никаких денег не получим. Кроме того, оплата наличными денежными средствами не запрещена законом.

В общем мы договорились. Дамы с щитами и мечами на петлицах торжественно опечатали один холодный склад, наложив арест на металлические чушки, отсутствие которых было не критично — их производитель находился от нам в пятидесяти метрах, через дорогу, был должен миллионы и готов был завалить нашу литейку тоннами чушек, лишь бы погасить задолженность. Кроме того, они оштрафовали моего юриста Валентину, как представителя завода по доверенности, на двести рублей, которые ей тут же вручил довольный директор. На этом конфликт с судебными исполнителями де-факто был погашен, хотя де-юре считалось, что они сжали завод ежовыми рукавицами закона.

Ну а через неделю отдельные, нестойкие сторонники «независимого профсоюза» стали отзывать свои исполнительные листы, зарекаясь в будущем подавать заявления в комиссию по трудовым спорам. Отдельные хитрецы шли другим путем, написав заявление об увольнении. Этих людей мы были обязаны рассчитать в день увольнения, ну и рассчитывали. Вот только за воротами завода с работой было трудно. На всех предприятиях начинали расти долги по заработной плате, сокращения и простои поразили практически все предприятия Города. Попытки вернутся обратно для таких работников закончилась плачевно — генеральный принципиально не брал обратно никого. Говорят, что один слесарь даже стоял на коленях в кабинете директора, умоляя взять обратно на работу, но толку с этого не было — в некоторых вопросах директор завода был упрям как….

Я же из этой истории вышел с большими плюсами и плюшками. Директор, до самого конца не веривший, что мы выскользнем из этой истории без материальных и репетиционных потерь, стал смотреть на меня с большей теплотой, ведь формально пострадала только моя юрист Валентина, оштрафованная приставами-исполнителями на стоимость двух обедов в нашей заводской столовой.

Подвал Дорожного РОВД.

— Привет. — от преувеличенно- жизнерадостного голоса за моей спиной я подпрыгнул на месте.

— Витя, не надо так сзади подкрадываться, итак нервы ни у черту.

Что ты хотел, а то я в суд тороплюсь. — мне нужно было забрать в суде, утвержденное им мировое соглашение, по которому ответчики признавали иск, а я не требовал с них оплаты затрат на юриста, предоставленного мне фирмой «Немезида» (безотказная как автомат Калашникова Валентина якобы готовила для меня пакет исковых, юридически значимых, документов за скромный гонорар в пятнадцать тысяч рублей).

— Короче, Паша! — подвижный, как капелька ртути, Виктор, аж подпрыгивал на месте от переполняющих его эмоций: — Я все-таки установил номер той машины, когда они ее во двор после покраски выгнали, оказалась, что владелец в моем районе зарегистрирован. Так я знакомого пацана из ГАИ нашего попросил, он документы на машину поглядел. Хозяин, когда машину перерегистрировать привез, чтобы цвет в машины в документах поменяли, он еще справку из СТО предоставил, что вследствие коррозии ему меняли порог