Сириус экспериментирует - Дорис Лессинг

Здесь не было богатых и бедных кварталов. Каждое из огромных мрачных зданий представляло собой общество в миниатюре, давая пристанище и богатым хозяевам, и их прислуге. Богатые жили в парадных покоях на верхних этажах, где было больше окон, и отдыхали на крышах, оборудованных навесами, которые защищали от солнца, и ширмами, заслоняющими от ветра. Рабы ютились в темных подвалах, напоминающих склепы. Общественных или публичных мероприятий не проводилось. Здесь не было празднеств, совместных развлечений, бань, магазинов или закусочных.

Вокруг центральной части города, сердца Гракконкранпатла, на пологих склонах располагались крестьянские хозяйства и рудники. Они тянулись на многие мили и занимали огромные территории. Сельским хозяйством занимались рабы. Они жили в длинных, унылого вида зданиях, сложенных из тесаных камней. Сверху все эти здания выглядели одинаково. Здесь были и тюрьмы. Даже из своего корабля-разведчика я видела, что там большие группы рабов работали под охраной вооруженных надсмотрщиков. Я вспомнила ровные ряды деревянных хижин в горах, где выходцы из Колонии 9 привыкали к новому климату, и мысль о том, что скорей всего они чувствуют себя ничуть не лучше, чем эти несчастные, пронзила меня острой болью. Впрочем, за ними наблюдали ради их же блага — мы следили за их здоровьем и, разумеется, не позволяли никому сбежать, поскольку побег угрожал их благополучию. Да и наши наказания имели мало общего с теми, что применялись здесь.

И все же я должна отметить, что это невольное сравнение не доставило мне удовольствия, и несколько минут я мучительно размышляла об экзистенциальной проблеме.

Вдалеке от города, там, где заканчивались сельскохозяйственные угодья, начинались рудники. Здесь широко применялись самые разные полезные ископаемые. На рудниках высились такие же зловещие строения. Из Гракконкранпатла вниз по горному склону вела идеально прямая мощеная дорога — темно-серая полоса, прорезающая густой лес. Казалось, ее построили безумцы. Они не учитывали рельеф местности, не обращая внимания ни на подъемы и спуски, ни на горы и пропасти. Дорога не огибала горы, а прорезала их насквозь. Ущелье шириной в несколько миль было засыпано булыжником, и дорога была проложена по этой насыпи. Казалось, какой-то ополоумевший тиран отдал приказ: «Проложите дорогу, которая ведет прямо к океану!»

Позднее я узнала, что все произошло именно так. Сотни тысяч рабов погибли, строя эту дорогу.

Из своего корабля я видела длинные вереницы вьючных животных, груженных рыбой, которые тянулись в город с морского побережья. К основной дороге на всем ее протяжении примыкали дороги поменьше, тоже идеально прямые, по которым в город везли сельскохозяйственную продукцию и полезные ископаемые.

Мне предстояло решить, как преподнести себя обитателям Гракконкранпатла.

Мой опыт общения с подобными культурами был весьма скуден. Разумеется, те или иные разновидности «религий» встречались повсеместно. Но на Роанде — и в этом была виновата Шаммат — получили широкое распространение теократии, то есть общества, социальная структура которых определялась религиозной иерархией. Духовенство было всемогущим — оно правило государством, передавая власть по наследству, и держало в подчинении рабов.

Основной бедой Гракконкранпатла был цинизм духовенства.

Жрецов было не запугать с помощью «религии» — они не боялись своих божеств. Изучая отчеты о церемониях и обрядах, я пришла к выводу, что поскольку по меркам Роанды они правили достаточно долго, более тысячи лет передавая власть из поколения в поколение, вполне вероятно, что эти люди и вправду верили в свои отвратительные измышления.

В основе «религии» Гракконкранпатла лежала практика ритуальных убийств. Помимо того что я считала этот обычай варварским, он всегда поражал меня как крайне невыгодный экономически. Для населения необходимо создать такие условия, чтобы оно могло воспроизводить себя, поставляя государству трудовые ресурсы. Иначе обществу придется покорять более слабые культуры, чтобы обеспечить приток рабов.

Огромное количество несчастных созданий непрерывно «приносилось в жертву», и это делалось самым отвратительным методом. У живой жертвы вырезали сердце. Так продолжалось веками. Узнав об этом, я долго размышляла о природе подчиненных классов и рас, которые можно заставить верить или покоряться.

Читая про этот обычай, я задумалась о его происхождении. И здесь мне на помощь пришли воспоминания о встречах с Канопусом и донесения наших агентов. Канопус всегда и везде старался нейтрализовать влияние Шаммат, смягчая природное стремление «принести в жертву сердце». Я пришла к выводу, что в процессе вырождения Роанды, о котором так красноречиво рассуждал Назар, это экспрессивное выражение стало восприниматься буквально. Если это так, подумала я, значит, за долгое время, которое прошло с тех пор, как я была здесь в последний раз, эта планета еще больше приблизилась к первобытному состоянию.

Мне подумалось, что в культуре, которая тяготеет к убийству, я тоже могу стать жертвой, но постаралась отбросить эту мысль — ведь в донесениях наших агентов говорилось, что в жертву приносили провинившихся рабов или пленников из других племен. Иными словами, я не годилась на роль жертвы. Опасные ситуации в нашей жизни были чрезвычайно редки, и я, как и прочие представители администрации Сириуса, привыкла считать себя чуть ли не бессмертной! Поэтому я спокойно и бесстрашно шагнула навстречу самой большой опасности в своей жизни. Это была не смелость. У меня просто атрофировался инстинкт самосохранения.

Сначала я хотела взять с собой большую группу сопровождающих, но потом решила, что делать этого не стоит. Все жители Гракконкранпатла — и правители, и рабы — были темнокожими. Я планировала отправиться на курорт, где отдыхали сириане, и поискать среди представителей белокожих рас добровольцев, предпочтительно белокурых. Я представляла, какой фурор произведет неожиданное появление группы гонцов в серебристых костюмах среди меднокожего населения. Я неоднократно наблюдала, какое впечатление производило на жителей Планеты 2 появление огромных чернокожих субъектов с коническими узкими головами и тонкими чертами лица. Поначалу мне нравилась идея появиться в Гракконкранпатле в сопровождении себе подобных, но потом я поняла, что у этого плана есть свои недостатки.

Имелся также и другой план. Можно было отправить в Гракконкранпатл прозрачные сферические корабли-разведчики с тем, чтобы они парили над городом, пока его жители не поймут, что им грозит опасность. После этого можно с помощью громкоговорителей пообещать, что город будет разрушен, если набеги на наши поселения не прекратятся.

Но я не любила ложь и предпочитала не использовать без необходимости сложные технические средства.

Каковы были самые простые средства в моем арсенале?

Следовало отправиться туда одной и потребовать, чтобы мне позволили побеседовать с Верховным Жрецом с глазу на глаз. Я скажу ему то, что считаю нужным: если он думает, что склоны гор безраздельно принадлежит ему, он заблуждается. На самом деле здесь владычествуют «Боги». Астрономия Гракконкранпатла достигла неплохого уровня, жители города знали достаточно много о перемещениях звезд и были способны оценить их влияние на погоду и урожай. Их вполне можно убедить сделать еще один шаг вперед и узнать, что Боги, которые властвуют над ними, живут на далеких звездах. Я представлюсь ему Богом.

С точки зрения жителей Роанды, это не было ложью.

Я поручила одному из наших разведчиков тайно пробраться в город и доставить туда письмо, написанное на материале, не известном на Роанде. Письмо уведомляло жителей города, что скоро с небес к ним спустится Посланник Богов.

Я выждала некоторое время, чтобы новость успела распространиться, и, воспользовавшись случаем, нанесла еще один непродолжительный визит Амбиену Первому.

Я отправилась в Гракконкранпатл на военном корабле, который вызвала с Сириуса специально для этой цели. Наши специалисты по контролю гражданского населения в свое время получили задание спроектировать космический корабль, одно появление которого будет наводить ужас. Этот корабль был чрезвычайно быстроходным, мог зависать на одном месте или делать круги над объектами, вести огонь в любом направлении, молниеносно садиться и взлетать. Он перемещался абсолютно бесшумно. Корабль был черного цвета с единственным тускло-красным глазом. Он испускал лучи, способные временно парализовать все живое. Больше всего его создатели гордились внешним обликом своего детища. Корабль был воплощением неумолимой, безжалостной силы. Трудно было сохранить самообладание, когда сверху на тебя смотрел суровый и бдительный красный глаз. Эта машина использовалась очень редко. У обитателей наиболее развитых планет он вызывал всего лишь небольшое волнение. На отсталых планетах, например в Колонии 24, куда перевезли ломби, на него реагировали очень остро — его появление могло полностью разрушить существующую культуру. Но для моих целей эта машина подходила идеально.