Путешествия англичанина в поисках России - Николас Бетелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8 ноября 1978 года — а к этому времени контроль над событиями стал ускользать из рук шаха — во время дебатов в палате лордов я высказал предположение о том, что вскоре мы, возможно, будем весьма обеспокоены «тем обстоятельством, что не достаточно сильно выражали протест по поводу бесчинств САВАК, полиции безопасности Ирана». И опять ни один консерватор не поддержал меня. Мало того, я получил нагоняй от соратницы по партии Дианы Эллис, которая процитировала наш МИД и сделала это выражение крылатым, заявив, что критиковать такую страну, как Иран, переживающую столь сложный период, «не слишком полезно».
Тем временем Хомейни продолжал делать антишахские выпады из парижской штаб-квартиры, а толпы иранцев поддерживали его многолюдными демонстрациями. Становились известны все новые подробности о жестокостях САВАК и коррупции среди членов шахской семьи. 16 января шах бежал из страны, оставив ее на попечение своего последнего либерального премьер-министра Шахпура Бахтияра. Но либералы опоздали. У Бахтияра уже не было рычагов для управления страной, охваченной религиозным пылом. Хомейни с триумфом вернулся из Парижа в Тегеран. Династия пала. 12 февраля Бахтияр по телефону заявил о своей отставке и бежал за границу, вероятно, не без помощи своих кочующих родственников. Хомейни сразу же объявил священную войну против Израиля и террор по отношению к сторонникам шахского режима. Бывший премьер-министр Ховейда и другие влиятельные лица, запомнившиеся мне во время майского визита в 1971 году, были отданы под суд как «растлители на земле» или «воюющие против Бога», и расстреляны. Вскоре я узнал, что издателя журнала, оказавшего мне гостеприимство в 1960 году, постигла та же участь. Не избежал гибели и Шахпур Бахтияр. 8 августа 1991 года иранские агенты проникли в его парижскую квартиру и перерезали ему горло.
«Все это не предвещает ничего хорошего», — писал я на следующий день после прихода Хомейни к власти[63]. Это было концом сложившегося порядка, который помогал Западу преодолевать трудности, возникшие в результате арабо-израильской войны 1973 года. Иран был одной из немногих стран этого региона, занявших ответственную позицию по ценам на нефть и инвестированию доходов ее продажи. Продавать иранцам западные товары станет труднее. На протяжении многих лет мы воображали себя их партнерами, но теперь выяснилось, что они отнюдь не были в восторге от такого порядка. Все это время они ненавидели нас как империалистов и сторонников Израиля, и в будущем собирались принудить нас к расплате. Я писал: «Система военной безопасности, поставка сырья, рынки для нашей продукции — все это теперь поставлено под вопрос в ряде стран, где Коран священен».
Месть Хомейни превзошла все, содеянное шахом. 17 февраля бывший глава САВАК был распят на крыше тегеранской школы и расстрелян из пулеметов. Еще более страшная смерть выпала на долю бывшего министра иностранных дел Абассаха Халатбари, обвиненного в том, что не выступил против продажи нефти Израилю. Его палачам было приказано стрелять из пулеметов, постепенно поднимая прицел от колена вверх[64].
Политические партии были запрещены, и к установленному новым режимом террору добавились бесчинства в городах. «Комитеты» Аятоллы уже не охотились за бывшими друзьями шаха. Они устроили бойню для бизнесменов, журналистов, студентов и ученых — всех, кто символизировал иранские связи с Западом. В Иране начал утверждаться один из самых жестоких режимов в мире.
Советский Союз, чья политика была основана на антисионизме и антиимпериализме, не мог не выиграть от такого поворота событий. Иранская революция не являлась коммунистической, но безусловно была антизападной, а это означало, что Вашингтон потерял своего ценнейшего союзника на Среднем Востоке. И это было на руку Кремлю.
Смерть Америке!
Казалось, весь исламский мир поднимался против Соединенных Штатов и Запада. 27 апреля 1978 года революционно настроенные офицеры пришли к власти в Афганистане, убив президента страны Мухаммеда Дауда, придерживавшегося умеренных взглядов, и заменив его лидером Народно-демократической партии Нуром Мухаммедом Тараки. Прежде Афганистан дружественно относился к северному соседу, но в «холодной войне» оставался нейтральным. Тараки же всем дал понять, что видит в СССР естественного союзника своей страны, и в мае Москва одарила его огромной гуманитарной помощью. Но не всем афганцам был по вкусу рост советского влияния, хотя мало кто из недовольных склонялся в пользу Запада: ислам был силен, и новые атеистические идеалы не пользовались популярностью на фоне растущего мусульманского движения.
В 1979 году усилилось партизанское противостояние коммунистическому влиянию — результатом стало увеличение советского присутствия. Тараки потерял доверие СССР и 27 марта 1979 был смещен с поста премьер-министра Хафизуллой Амином, сохраняя пост президента. Но Тараки не был доволен этим и жаловался на «1 500 советских советников», наводнивших страну. 16 сентября он отказался от президентства в пользу Амина по состоянию здоровья, а 9 октября скончался. Амин правил страной с помощью террора. Время от времени в стране вспыхивали антисоветские восстания. В результате печально известная кабульская тюрьма Пули-Чарки была переполнена до отказа, а тысячи людей, уведенных из дома, больше никогда к семье не вернулись. Несмотря на жестокость политики Амина, ситуация продолжала ухудшаться, а авантюристически настроенный СССР не собирался отказываться от своих стратегических интересов. На Рождество — любимый день работников КГБ — началась переброска советских войск в Кабул. Предположительно они действовали по просьбе президента Амина, но, возможно, это было и не так, потому что первым шагом советских агентов стало убийство Амина. Истиной причиной было желание подчинить Афганистан прямому советскому контролю, что соответствовало стратегическим и экономическим интересам СССР. Через Аму-Дарью, по которой проходит участок афгано-советской границы, на юг потоком пошли войска. К концу года численность советского воинского контингента достигла 40 000 человек, вскоре она возросла до 80 000, а затем превысила 100 000.
Президентом-марионеткой стал Бабрак Кармаль, который до этого находился в Чехословакии, а главой афганской службы безопасности КХАД был назначен известный своей жестокостью Мухаммед Наджибулла. Кармаль немедленно объявил о поддержке «священной религии Ислам», а также идеалов Апрельской революции 1978 года. «Народ Афганистана будет поддерживать и развивать свои нерушимые братские связи с СССР», — напечатала «Правда» 31 декабря. Чтобы ни у кого ни осталось никаких сомнений, Кармаль объявил, что в обязанность КХАД во главе с Наджибуллой входит «нейтрализация под коммунистическим руководством заговоров, замышляемых нашими внешними врагами»[65].
Что же оставалось делать Картеру? Он снова оказался в замешательстве и выглядел подавленным. Было горько его слушать, когда он заявил, что «полностью изменил
