Выбор страсти - Бетина Крэн

В ожидании выкупа «Виндрейдер» остался стоять на якоре еще на неделю. Команда, привыкшая к ежедневной тяжелой работе и постоянной опасности, буквально томилась от скуки. Мысли пиратов все чаще и чаще обращались к необычной пленнице. По кораблю разнесся слух, что она ничего не ест и, кроме того, отказывается выходить на палубу для прогулки. Пираты один за другим прохаживались мимо капитанской каюты, прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Создавалось впечатление, что они жаждали хотя бы одним глазком посмотреть на девушку. В какой-то мере Рейдер понимал их повышенный интерес к Блайт Вулрич: он и сам уже истосковался по ней.

К вечеру третьего дня Рейдер, не выдержав, вломился в каюту, намереваясь силой вытащить Блайт на палубу, если, конечно, она не пойдет добровольно. Блайт сидела на койке, пожав под себя ноги. Из-за сильной жары она распустила шнуровку платья, а волосы зачесала наверх. На коленях Блайт держала порванную рубашку, его рубашку. Несколько других, уже починенных, лежали в стороне.

– Что это? Чем ты… – начал Рейдер, вырывая рубашку из ее рук и стараясь не замечать соблазнительную грудь, виднеющуюся в вырезе платья; он торопливо перевел взгляд на влажные завитки волос на шее девушки. – Это работа Ричарда.

– Я лишь пытаюсь ему помочь, я не привыкла сидеть сложа руки. Это невыносимо.

Блайт смущенно замолчала. На самом деле она совершенно случайно наткнулась на его рваные рубашки, когда искала что-нибудь подходящее, чтобы одеть на ночь. Блайт решила починить Рейдеру несколько рубашек и таким образом хоть как-то компенсировать ему те неудобства, которые она причиняет своим присутствием на корабле. Правда, Блайт не сомневалась, что Рейдеру это не понравится.

– Да, быть женщиной из высшего общества действительно тяжело, – съязвил Рейдер.

– Я хотела сказать… – Блайт опустила глаза на свои руки, заметно смягченные кокосовым маслом. – Я всегда работала дома и в конторе отца. Меня так приучила Нана.

– Нана? Кто это? – Рейдер скрестил на груди руки. – Кажется, ты уже упоминала о ней.

– О Нане? Неужели? – Блайт осторожно заглянула ему в глаза. – Нана – моя бабушка. Она болеет вот уже полтора года: ее разбил паралич. Нана воспитывала меня после смерти матери.

– А твой отец? Почему он сам не ведет дела? – с вызовом спросил Рейдер, недоумевая, почему джентльмен, каким бы скупым он ни был, позволяет своей дочери работать не покладая рук.

– У моего отца… другие заботы, – уклончиво ответила Блайт, тщательно подбирая слова. – Признаться, он никогда не интересовался торговым делом и всегда просто ненавидел мулов, таскавших наши фургоны с товарами.

Блайт пожала плечами, как бы давая понять, что этим все сказано.

– Господи, здесь настоящее пекло, – проговорил Рейдер, снова чувствуя невольное волнение в присутствии Блайт. Он с досадой подумал о том, что сначала она завладела его каютой, потом околдовала команду, а теперь опасность угрожает и ему самому. – Я не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я зажарил тебя живьем. Пойдем на палубу, Вул-вич.

Рейдер хотел было взять Блайт за руку, но она быстро отдернула ее.

– Нет. Я не могу, я… – Блайт испуганно огляделась, понимая, что он не отступит. – Мои чулки… Я их постирала.

– Опять?! – Взгляд Рейдера скользнул вниз, на босые ступни девушки, которые она торопливо прикрыла юбкой. – Тогда иди босиком.

– Я не могу, я никогда не ходила босиком, да и ноги быстро испачкаются без туфель. – Блайт вдруг вспомнила о распущенной шнуровке и торопливо прикрыла руками грудь. – В конце концов, это просто неприлично.

Всего неделю назад она сама требовала, чтобы ей позволили дышать свежим воздухом, а теперь сидит перед ним ко всему безразличная. Все это очень встревожило Рейдера.

– Очень даже прилично. Запомни: это мой корабль. – Он взял ее за плечи, заставляя подняться с койки. – Пойдем на палубу, и, ради Бога, зашнуруйся как следует, – посоветовал Рейдер, заметив, что Блайт старательно закрывает грудь.

Он отошел к двери, наблюдая, как девушка подтягивает шнуровку на платье и развязывает ленту, распуская по плечам свои роскошные волосы.

– Пора, – несколько раздраженно бросил Рейдер и, схватив ее за руку, повел за собой.

Блайт шла за ним, словно на виселицу, с трудом переставляя непослушные ноги. У нее не было никакого желания встречаться с озлобленной шайкой головорезов и чувствовать на себе их жадные, похотливые взгляды, которые будут шарить по ее телу, по ее босым ногам.

Однако на палубе оказалось совсем мало матросов, и Блайт несколько успокоилась. Свежий ветерок приятно холодил ее разгоряченные щеки. Как здесь хорошо! «Что касается пиратов, – решила она, – то они вряд ли осмелятся пырнуть меня ножом прямо на глазах Рейдера Прескотта. Как странно: мне это кажется, или пираты на самом деле смотрят с любопытством? – недоумевала Блайт. – Вот испанец Шарки продемонстрировал свои ослепительно белые зубы, и это очень похоже на улыбку».

Вскоре весть о том, что Вул-вич вышла на палубу, разнеслась по всему кораблю. Один за другим на палубе начали появляться пираты, делая вид, что у них здесь остались незавершенные дела. Два здоровенных детины даже поспорили, кому драить палубу, а кто-то уже, наверное, в сотый раз полез на мачту, проверяя, хорошо ли закреплены снасти. При этом все украдкой наблюдали за Блайт и за необычно задумчивым Рейдером.

Бастиан тоже поднялся наверх, но исключительно ради того, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится Рейдер. Ему отнюдь не понравилось увиденное, можно даже сказать, бывалый пират не на шутку встревожился. Рейдер буквально пожирал глазами ладную фигурку своей подопечной, пока та медленно прогуливалась вдоль поручней. Интуиция подсказала Бастиану, что девушка притягивала капитана не только физически. Его подозрения окончательно окрепли, когда Рейдер, заметив партнера, расслабленно произнес:

– Она починила мои рубашки.

Последующие несколько дней Рейдер приходил за Блайт и после полудня, и вечером, не принимая никаких отговорок, даже если лил дождь. В этом случае он возникал на пороге с дождевиком в руках. Провожая Блайт наверх, Рейдер старался взять ее за руку или полуобнять за талию, но как только они оказывались на палубе, тотчас же убирал руки.

Блайт же страшилась каждой прогулки, всякий раз думая, что она может оказаться последней. Однако, к ее немалому удивлению и облегчению, враждебность пиратов по отношению к ней исчезла. Напротив, Блайт порой замечала, как кое-кто из моряков кивает или подмигивает ей, словно в знак приветствия. Постепенно она осмелела настолько, что стала выслушивать их рассказы о бесчисленных обязанностях на корабле. Каждому пирату хотелось объяснить ей, как обращаться с пушкой, как залатать парус, что такое оснастка корабля. Блайт старалась не подавать виду, что боится общаться с теми, кто всего несколько дней назад едва не перерезал ей горло. Однако порой взрыв грубого смеха настолько пугал ее, что у нее останавливалось сердце.