Вкус подчинения - Любовь Попова

— Ты чего? — пихает меня в бок Василиса и следит за моим взглядом. — Вы с дядей развлекались до того, что ты умом тронулась?

— Очень вежливо, — усмехнулась я. — Спасибо милая. Нет, просто посмотрела на парней. И не скучно им вот так кататься?

— А что им еще делать? Им за это такие бабки платят. Чего бы не покататься. Все лучше, чем в тюрьме сидеть.

Упоминание о месте не столь отдаленном вызывает новое желание посмотреть за окно. Но там только проносящаяся мимо Москва с ее бесконечным количеством людей, машин и высоток.

Да, нет. Леша сидит еще. Не могли же насильника действительно выпустить через восемь лет. Тем более до годовщины произошедшего… «Сегодня», — ужаснулась я прос себя и тут же стала перекрывать кран льющихся воспоминаний. Мерзких. Склизких. Я отталкивала их от себя, чтобы они не испортили мне настроение.

Все давно в прошлом, а Лешу посадили в сентябре. А значит, еще, как минимум два месяца можно не бояться.

А там уже Давид. А с ним вообще ничего не страшно. Его аура надежности и власти. Наверное, она меня так и пленила. Казалось, что благодаря его серьезному, чуть надменному лицу можно решить любую проблему, согласовать любую сделку, превратить зашуганную медсестру в привлекательную девушку. Именно такой я видела себя в отражении.

Для Давида хотелось привести себя в порядок, нанести легкий макияж и просто быть красивой.

Ваську вон, собственная внешность вообще не волновала. Ей, конечно, это и не особо нужно. С таким лицом, любая одежда как камыши на воде. Ничего не испортит.

Анна тоже была такой, тонкие черты лица, полные губы и фигура, которой позавидовала бы даже модель Виктории Сикрет.

Неудивительно, что ее с Романом Алексеевичем, ребенок назван самым красивым младенцем года и его фото даже опубликовали в журнале Пипл Москва.

Она и Роман Алексеевич не боялись известности, они оба привыкли общаться, как с журналистами, так и с поклонниками. Но говорят, что это совершенно не портит их отношения, что борьба с известностью, что порой портит людей, только укрепляет их брак. А это редкость, учитывая, как успешно сложилась карьера у обоих, а может быть мне что-то неизвестно.

— Надеюсь, Давид тебя не слишком ругал за вранье? — поинтересовалась Анна, бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида.

Василиса фыркнула.

— Что, — воскликнула я. — Ты же не знаешь!

— А то я не видела, как он с тебя чуть ли ни пылинки в Париже не сдувал. Точно ты фарфоровая и каждое прикосновение тебе вредно. Неженка!

— Он так не вел себя, — удивляюсь я. Ну да, он был днем предупредителен, но это, потому что ночью отрывался по полной, вжимая меня в любую представленную поверхность и вытрахивая все мысли, о чем-то кроме приближавшегося оргазма. Какая уж там нежность.

— Да, да. Не отпирайся. На меня он орал, а на тебя голос боялся повысить. Вы, наверное и сексом занимаетесь ночью под простынкой, — хихикнула она. Хамка. Так и подмывает рассказать ей о «простынке»! Тогда она со своим гипер опасным сексом с Макаром просто утрется. Но сейчас явно не время, мериться размером члена своих мужчин.

Я поджала губы и кивнула на девочку спереди.

— Общение с Черкашиным не доведет тебя до добра.

Анна рассмеялась и на светофоре оглянулась на Василису.

— Лизка спит, не волнуйтесь. Ты столь же откровенна, как и Рома. У того тоже из-за профессии смещены понятия о приличиях. Язык без костей.

— Вот видишь, профессия обязывает быть сукой, — хмыкает Василиса и задирает подбородок, но ее плечи тут же поникли.

Все ясно. Пытается позитивом и дурашливостью скрыть острую тоску по любимому.

— А мне кажется это все возраст переходный, — поддерживаю разговор и Василиса благодарно улыбается. Пока мы едем, она всю дорогу со мной препирается.

Глава 53

Когда мы, наконец, попали в палату к Лене, я не могла поверить, что моя бледная, почти синюшная сестренка так похорошела. Румянец на щеках говорит о здоровой температуре тела. А волосы, заплетенные в тугую косу о том, что они перестали выпадать. Только глаза. Покрасневшие от слез.

— Лена, солнышко мое, — улыбнулась я и присев на кровати тут же заключила ее в свои объятия. Она сразу расплакалась, вцепилась в меня, как в спасательный клуб и залепетала, рассказывая все все на свете, переодически упоминая, как она на меня зла.

— Я значит тут лежу, грущу, а ты такая красивая… — на это заявление я только рассмеялась, как и девушки в палате.

— Значит, раньше я красивой не была?

— Нет, — совершенно честно отвечает Лена и я пытаюсь нахмуриться, обидеться даже. Но разве можно обижаться на правду.

Я и сама знаю, какие разительные изменения во мне произошли за этот месяц.

Но самое главное, что Лена осталась жива и даже имеет силы, чтобы бить меня в плечо.

— Ты же больше не уйдешь? Не бросишь меня?

— Даже не подумаю, — поцеловала я ее в личико и снова обняла. — Как только ты выздоровеешь, я обязательно тебя заберу, и мы будем жить в очень красивом месте.

Я знаю, Давид обещал купить дом, в котором специально для Лены сделает балетный зал и даже наймет учителя, который подтянет ее по классу. Про то, что он уже заказал устроить и комнату с пилоном я молчу и про комнату с полной звукоизоляцией, тоже.

Сейчас, здесь среди действительно родных людей, я почувствовала, что утренняя паника тает на глазах. Скоро приедет Давид, а пока действительно можно подготовить свадьбу, о которой я когда-то мечтала.

Не очень хочется встречаться с секретарем Давида, но он сказал, что Марина в этом профи. Ну да, ну да, помню я платье, в которое она пыталась меня одеть. Свадебный наряд, поди, будет состоять из одной фаты. Это конечно неплохо, но только если только наедине с Давидом.

— Майя Александровна, — привлек мое внимание один из парней Макара, пока девочки обсуждали мультфильмы. Даже Василиса. — Там вас Таня Воронина спрашивает.

Я подняла