Русские народные сказки (Сост. В. П. Аникин) - Русская Сказка

— Я добро твое не забуду. Станет тебе горько — скажи только: «Щука, щука, вспомни Ивана!»

Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, а время уж к ночи. Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.

«Эх,— смотрит Иван,— мне беда, а воробью смерть!»

Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.

Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:

— Будет тебе нужда — покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!»

Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукою поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.

Спрашивает он у жителя:

— Чья тут земля, кто тут царь и царица?

Житель отвечает Ивану:

— У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает— у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит — у нее зеркало такое есть. Она и тебя сейчас видит небось.

И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.

— Никак, чужой мужик идет! — сказала прислужница Елене Премудрой.— Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь и лапти стоптал.

Глянула в зеркальце Елена Премудрая.

— И то, — говорит,— чужой! Это муж мой явился.

Подошел Иван к царскому двору. Видит — двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мертвые головы; только один кол пустой, ничего нету.

Спрашивает Иван у жителя: чего такое, дескать? А житель ему:

—  А это,— говорит,— женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то наша — ты не видал ее — красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи, знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит, тех она казнит смертью. Теперь один кол остался: это тому, кто еще к ней в мужья придет.

—  Да вот я к ней в мужья иду! — сказал Иван.

—  Стало быть, и кол пустой тебе, — ответил житель и пошел туда, где изба его стояла.

Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в своей царской горнице, и платье на ней одето отцовское, в которое она самовольно в амбаре оболоклась.

—  Чего тебе надобно? — спросила Елена Премудрая. — Зачем явился?

—  На тебя поглядеть,— Иван ей говорит,— я по тебе скучаю.

— По мне и те вон скучали,— сказала Елена Премудрая и показала на тын за окном, где были мертвые головы.

Спросил тогда Иван:

— Аль ты не жена мне более?

— Была я тебе жена, — царица ему говорит, — да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол пустой в тыне торчит.

— Кол пустой по мне не скучает,— сказал Иван.— Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?

Царица ему в ответ:

— А исполни, что я велю! Укройся от меня где хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а и нашла — так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя,— голову потеряешь.

— Дозволь, — попросил Иван, — до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.

Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает: что утром будет?

И видит он — пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, распростерла светлое платье царицы и стала в нем штопать прореху. Штопала-штопала, зашивала-зашивала Дарья прореху, а потом и заплакала.

Спрашивает ее Иван:

— Чего ты, Дарья, плачешь?

— А как мне не плакать, — Дарья отвечает, — если завтра смерть моя будет! Велела мне царица прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а только распарывает: платье-то уж таково нежное, от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня наутро царица.

— А дай-ко я шить попробую, — говорит Иван, — может, зашью, и тебе умирать не надо.

— Да как тебе платье такое дать! — Дарья говорит. — Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако попробуй маленько, а я погляжу.

Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит — И

правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое, словно воздух, не может в нем игла приняться. Бросил Иван иглу и стал руками каждую нить с другой нитью связывать. Увидела Дарья и рассерчала на Ивана:

— Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!

— А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу! — ответил Иван.— А ты иди да спать ложись, к утру-то я, гляди, и отделаюсь.

Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему, да и платье светилось само по себе, как живое, и видел он каждую его нить.

К утренней заре управился Иван. Поглядел он на свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье теперь цельное. Поднял он платье на руку и чувствует — стало оно словно бы тяжелым. Оглядел он платье: в одном кармане книга лежит — в нее старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в другом кармане — круглое зеркальце, которое старик принес от мастера-волшебника из холодных гор. Поглядел Иван в зеркальце — видно в нем, да смутно; почитал он книгу — не понял ничего. Подумал тогда Иван: «Люди говорят, я бесталанный, — правда и есть».

Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:

— Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я твое добро упомню.

Вот встало солнце над землею, пора Ивану уходить в тайное место, где царица Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит — стог сена сложен стоит; залег он в сено, думал, что вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут, и Дарья с крыльца кричит:

— Экой бесталанный! Я и то вижу тебя, не токмо что царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!

Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел — море близко. Пошел он к морю и вспомнил щуку.

— Щука, — говорит, — щука, вспомни Ивана! Щука высунулась из воды.

— Иди, — говорит, — я тебя на дно моря упрячу!

Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно, зарыла там в песок, а воду хвостом замутила.

Взяла Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету Ивана; навела на море, на воду: и там не видать Ивана, одна вода мутная. «Я-то хитра, я-то умна, — думает царица, — да и он-то не прост, Иван Бесталанный!»

Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает там: «Сильна хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит». Прочитала царица эти слова сперва по писанному, а потом по неписанному, и книга сказала ей: лежит-де Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей Ивана со дна достать, а не то, мол, поймаю тебя, щуку, и в обеде съем.

Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна ведет.

Явился Иван к Елене Премудрой.

— Казни меня, — сказывает, — не заслужил я тебя.

Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда успеется, а они с Иваном не чужие друг другу, одним семейством жили. Говорит она Ивану:

— Поди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать.

Пошел Иван искать тайное место, чтобы царица его не нашла. А куда пойдешь! У царицы Елены волшебное зеркальце есть: она в него все видит, а что в зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет.

Кликнул Иван:

— Эй, воробей, помнишь ли мое добро? А воробей уже тут.

— Упади на землю, — говорит, — стань зернышком!

Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей склевал его.

А Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на небо, на воду — нету Ивана. Все есть в зеркальце, а что нужно, того нет. Осерчала премудрая Елена, бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в подол осколки от зеркальца и унесла их в черный угол двора.

Открыла Елена Премудрая отцовскую книгу. И читает там: «Иван в зерне, а зерно в воробье, а воробей сидит на плетне».

Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то его самого коршун съест.

Пошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей, испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как был.

Вот Иван является опять пред Еленой Премудрой.

— Казни меня теперь,— говорит,— видно, и правда я бесталанный, а ты премудрая.

— Завтра казню,— сказывает ему царица. — Завтрашний день я на остатний кол твою голову повешу.

Лежит вечером Иван в сенях и думает, как ему быть когда утром надо помирать. Вспомнил он тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало — так он любил ее.