Полвойны - Джо Аберкромби

— Мать Война, защити нас, – прошептал Горм.

— Что ты наделала? – взвизгнула Мать Скаер и вскочила, отчего ее стул свалился в траву.

— Ликуйте, голубки, поскольку я принесла вам средство вашей победы. – Скифр высоко подняла смертоносную штуку, из дырки на конце которой вилась струйка дыма. – Я знаю, где можно найти еще много такого. Реликвии, перед которыми сила этой покажется ничтожной. Эльфийское оружие, выкованное до Разбиения Бога!

— Где? – спросил Ярви, и Скара поразилась, какой жадностью горели его глаза.

Скифр склонила голову набок.

— В Строкоме.

— Безумие! – завизжала Мать Скаер. – Строком запрещен Министерством. Любой, кто туда пойдет, заболеет и умрет!

— Я там была. – Скифр подняла длинную руку, указывая на эльфийский браслет, горевший оранжевым, на запястье Колючки. – Я принесла оттуда эту побрякушку и все еще отбрасываю тень. Для меня нет запретной земли. Я – Ходящая по Руинам, и я знаю все пути. Даже те, которые не дадут нам заболеть в Строкоме. Скажите лишь слово, и я вложу в вашу руку оружие, против которого не выстоит ни мужчина, ни герой, ни армия.

— И навлечешь на всех нас проклятие? – прорычала Мать Скаер. – Ты совсем разум потеряла?

— Мой все еще при мне. – Король Утил спокойно поднялся, спокойно дошел до трупа Асборна и спокойно опустился перед ним на корточки. – Великий воин – это тот, кто все еще дышит, когда пируют вороны. Великий король – это тот, кто смотрит, как горят трупы его врагов. – Он вложил мизинец в ровную дыру на лбу Асборна, и то безумное пламя, которое, казалось, уже давно прогорело, теперь снова запылало в его глазах. – Сталь должна быть ответом. – Он вытащил красный палец и приподнял одну бровь, глядя на него. – Это всего лишь другой тип стали.

Скара закрыла глаза, крепко вцепившись в ручки стула. Попыталась успокоить вздымавшуюся грудь и бурлящий желудок и подавить ужас. Ужас от увиденной магии. Ужас от того, что узника убили прямо у нее на глазах. Ужас от того, что только ей, похоже, было не все равно. Она должна быть храброй. Умной. Сильной.

— По-моему, ей лучше оставаться в ножнах, чтобы она не уничтожила нас всех, – сказал Горм.

— По-моему, лучшие ножны для нее – сердце Светлого Иллинга! – прорычала Колючка.

— Мы видим, ты обезумела от горя, – бросила Мать Скаер. – Эльфийская магия? Подумай, о чем ты говоришь! Мы рискуем еще одним Разбиением Бога! К тому же среди нас предатель!

— Предатель, из-за которого Торлби в огне, – рявкнула Колючка, – о чем вы мечтали многие годы! Предатель, работающий на Верховного Короля, с которым вы бы с радостью примирились!

— Думай тщательнее, прежде чем обвинять меня, ненормальная…

Скара заставила себя открыть глаза.

— Мы все принесли свои жертвы! – крикнула она. – Мы все потеряли друзей, дома, семьи. Мы должны быть вместе, иначе Праматерь Вексен сокрушит нас поодиночке!

— Мы бросили вызов власти Верховного Короля, – сказал Отец Ярви, – а власть – это все, что у него есть. В этом весь он. Он не может повернуть назад, как не можем и мы. Мы выбрали свой путь.

— Ты выбрал его за нас, – отрезала Мать Скаер. – По одному кровавому шажку за раз. И этот путь ведет нас прямо к краху.

Скифр хрипло расхохоталась.

— Мои голубки, вы и без меня неплохо нащупывали свой путь к краху. Всегда есть риск. Всегда есть цена. Но я показала вам запретную магию, а Мать Солнце все еще восходит.

— Мы правим лишь потому, что люди нам верят, – сказал Горм. – Что будет с их доверием после этого?

— Вы правите, потому что люди вас боятся, – сказал Отец Ярви. – С таким оружием они будут бояться намного больше.

Скаер зашипела:

— Это зло, Отец Ярви.

— Боюсь, это меньшее зло, Мать Скаер. О славных победах складывают прекрасные песни. Но и о бесславных победах песни у бардов получаются ничуть не хуже, если хорошенько над ними поработать. С другой стороны, славные поражения – это всего лишь поражения.

— Нам нужно время, чтобы все обдумать, – сказала Скара, протягивая ладони, словно чтобы успокоить свору дерущихся собак.

— Только не слишком долго. – Скифр выбросила руку и поймала сухой лист, пролетавший мимо. – Песок в стекле течет, и Светлый Иллинг марширует все ближе. Сделаете ли вы то, что должны, чтобы победить его? Или позволите ему победить вас? – Повернувшись, она раздавила лист, высоко подняла руку и развеяла крошки по ветру. – Если спросите меня, мои голубки, то здесь никакого выбора нет вовсе!

— Мира не будет, – прорычала Колючка Бату, забрасывая цепь на плечо. – Пока живы и Светлый Иллинг и я. Это я вам обещаю! – И она пошла вслед за Скифр, а пятки трупа Асборна, которого она тащила за собой, оставляли в траве две бороздки.

Горм медленно встал, сурово нахмурив свое потрепанное в сражениях лицо.

— Тогда давайте завтра на рассвете соберем большой совет, на котором решим будущее нашего союза. А может, и будущее всего Расшатанного моря.

Король Утил поднялся следующим.

— Нам надо многое обсудить, Отец Ярви.

— Да, мой король. Но сначала я должен поговорить с королевой Скарой.

— Хорошо. – Утил вздернул обнаженный меч в колыбель своей руки. – А я пока постараюсь удержать Колючку Бату, чтобы она в поисках предателей не начала убивать каждого встречного ванстера. Отправь птицу королеве Лаитлин. Скажи, чтобы поцеловала от меня сына. – Он повернулся к Оплоту Байла. – Скажи ей, что я, боюсь, опоздаю к ужину.

Скара дождалась, пока король Утил ушел, и Мать Скаер прошла мимо, горько качая головой, и только тогда заговорила.

— Вы знали, что этот миг настанет. – Она тщательно обдумала все кусочки головоломки, пока они не сложились у нее в голове. – Вот почему вы хотели, чтобы я вызвала сюда лишь шестерых из нас. Чтобы все эти дела с эльфийскими реликвиями не просочились наружу.

— Не все столь же… уравновешены, как вы, моя королева. – Лесть, лесть. Скара постаралась, чтобы лесть ее не поколебала. – Было мудро встретиться в узком кругу. Особенно если среди нас предатель.

Во всем этом был смысл, но Скара все равно нахмурилась.

— Я могу и устать плясать под вашу дудку, Отец Ярви.

— Мы все пляшем под дудку Праматери Вексен, и я поклялся, что заставлю замолчать эту мелодию. Вам нужно принять тяжелое решение, моя королева.

— Одно другого тяжелее.

— Это цена власти. – Ярви посмотрел на залитую кровью траву, и на миг показалось, что он тоже борется с какой-то слабостью. – Простите меня. Я только что узнал, что хороший человек, которого я давно знал, теперь мертв. Иногда трудно… выбрать то, что правильно.

— Иногда правильного нет. – Скара постаралась представить, что сделал бы дед на ее месте. Какой совет дала бы ей Мать Кира. Но такому ее не учили. Она плыла по далеким морям, не нанесенным на карты, приближался шторм, и не было видно звезд, по которым можно проложить курс. – Что мне делать, Отец Ярви?