Неудачник - Эль Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так что ты думаешь? — Я киваю в сторону группы, которая расположилась на полу у дальней стены, обрамленной туалетами и кухней по обе стороны. Это место — просто помойка. Но оно мне нравится?
— Они громкие, — говорит она.
Я киваю в знак согласия. — Похоже, они считают, что уровень децибел заменяет талант.
Это заставляет ее хмыкнуть. — Я имею в виду, они почти правильно понимают текст.
— Слова даются с трудом, — торжественно говорю я, чем зарабатываю еще один смех, который озаряет все ее лицо. Боже, она великолепна.
Затем, словно осознав, что она на целую секунду ослабила бдительность, серые глаза Слоан сужаются на меня. — Будь честным. — Она садится за стол напротив меня, что не годится, если я хочу направить сегодняшний вечер на что-то более продуктивное, чем дорогостоящий допрос.
— Что?
— Я сказала…
Я наклоняюсь, делая вид, что не слышу, пока она не фыркает и не придвигает свой стул рядом с моим. Так чертовски легко.
— Скажи мне правду, — говорит она. — Мы здесь только потому, что ты хочешь позлить Дюка, так?
— Я пригласил тебя на свидание еще до того, как узнал о тебе и Дюке, — говорю я. — Так что нет, мы здесь не из-за этого.
— Да? — Ее глаза могут быть чертовски сильными, когда она включает интенсивность. — Ты хочешь сказать, что нет ни одной части тебя, которой бы понравилось добрать до Дюка?
— Честно? — Я пожимаю плечами. — Конечно. Его стремление к власти меня раздражает. Так что, возможно, я не против ткнуть его лицом в это.
— Я так и думала. Я ценю честность.
— Но… — Я поднял бровь. — Я пригласил тебя на свидание, потому что хочу узнать тебя получше. — Я сделал паузу. — И потому что ты просто сногсшибательна.
Она смущенно улыбается и поворачивает лицо, чтобы скрыть раскрасневшиеся щеки, делая глоток пива.
— Так что для себя я не вижу в этом ничего плохого. Называй это беспроигрышным вариантом.
— Отвали, — говорит она через край бутылки. Это восхитительно, как она закатывает глаза, потому что не может принять комплимент. Нет ничего обиднее, чем, когда кто-то любезничает с ней.
— Да? — Я хватаю свое пиво и наполовину встаю, как будто готов уйти. — Я могу уйти отсюда, если ты…
— Прекрати. — Она смеется, несмотря на себя. — Сядь.
Но это работает. Раскалывает ледяной слой первобытного льда вокруг нее. Слоан хочет выглядеть так, будто ее присутствие здесь — это большая наглость, но я не могу отделаться от ощущения, что это она пригласила меня на свидание. Она заманила меня в свои сети, и я нахожусь именно там, где она хочет, даже если признание в этом чуть не убило бы ее.
— Знаешь, это странно, — заметил я. — Я никогда не представлял тебя встречающейся с качком.
— Одно свидание. — Она показывает на меня горлышком своей бутылки. — Не встречаемся.
— Дай этому время.
После очередного глотка Слоан, кажется, успокоилась. Она немного расслабляется в своем кресле и перестает вести себя так, будто проводит собеседование. Впервые мне кажется, что мы действительно разговариваем, а не кружим вокруг да около в противостоянии.
— А если бы это был кафетерий, — спрашивает она. — За каким столом ты бы сидел?
— Я? Неа, я не подписываюсь на систему профилирования по столам.
— Нет, ты прав. Я представляю тебя курящим под трибунами с другими неудачниками.
— Потому что если мы не можем быть сведены к члену Клуба Завтрака, то какой в этом смысл, верно?
— О, так он чувствительный неудачник.
Мне нравится, как она смеется. Ее рот приоткрывается на одну сторону, а бровь выгибается дугой. Глупо, насколько это сексуально. Если бы Слоан подмигнула мне, я бы с таким взглядом мог ограбить банк. Ее улыбка так и просится пересечь пустыню в кабриолете с обрезом на коленях и чемоданом, набитым деньгам на заднем сидении.
— Ладно, твоя очередь. — Я ставлю локти на стол и осмеливаюсь смотреть ей в глаза. — Расскажи мне что-ни будь реальное о себе.
— Реальное, да? — Она обдумывает свой ответ, осторожно потягивая пиво. — Например?
— Что угодно. — До сих пор у нас все было поверхностно. Что достаточно хорошо для того, чтобы понять, хочешь ли ты переспать с девчонкой. Теперь, когда она здесь, я должен признать, что мне любопытно. — Что самое худшее, что с тобой случалось?
Игривая улыбка Слоан скрывается за непримиримой маской холодной уверенности. Она отставляет свою бутылку в сторону и встает.
— У меня есть идея получше.
Между группой и столиками есть небольшое пустое пространство. Она единственная заинтересована в том, чтобы все испортить, когда она отступает от меня, чтобы потанцевать под фальшивое исполнение песни, которую я, вероятно, не узнал бы, даже если бы когда-нибудь слышал Sleater-Kinney.
— Я не танцую, — говорю я ей через напряженную звуковую систему.
Поджав губы руками, она кричит. — Если ты хочешь еще одно свидание, то ты танцуешь.
Трахните меня.
Я отказываюсь от пива и присоединяюсь к ней на импровизированном танцполе. Но что бы я там ни делал, я не смогу оправдать это как танцы в суде. Я изо всех сил стараюсь следовать примеру Слоан, хотя уверен, что на ней это смотрится лучше.
— Мне почти не по себе, — кричит она мне в ухо над искаженной гитарой в десяти футах от моей второй барабанной перепонки. — У тебя это плохо получается.
— Эй, если выставлять себя на посмешище — это то, что нужно…
Может быть, это немного благодарности и много жалости, но Слоан прислонилась ко мне. Она прижимает свои руки к моей груди. Проводит ими вверх, чтобы обхватить мои плечи. От нее приятно пахнет, и это на секунду выбивает меня из колеи. Я внезапно теряюсь в туманности света, отражающегося в ее волосах, которые при дневном свете темно-каштановые, но сейчас сияют черным светом под дешевыми сценическими прожекторами, которые, вероятно, были спасены с гаражной распродажи диджеев
