Восемь недель (ЛП) - Фальк Хулина

— Die in Hell.

Я почти задыхаюсь от шока. Какого хрена она сказала случайному незнакомцу умереть в аду? Чем этот бедняга заслужил это?

Он исчезает на секунду, вероятно, чтобы взять коньки.

— Какого хрена, София? — она смотрит на меня, её брови сдвинуты в замешательстве. — Почему ты сказала ему умереть в аду?

Ей требуется секунда, чтобы понять сказанное, и когда мои слова, наконец, доходят до неё, она начинает смеяться. Настоящий смех, привлекающий внимание окружающих, потому что каждый-вокруг-нас-поворачивается-посмотреть, кто-такой-шумный.

Я не понимаю. Что смешного в том, что я спросил…

— Ты же не сказала ему умереть в аду, не так ли?

Она качает головой, сжимая губы, чтобы не рассмеяться.

— Я сказала ему, что нам нужны более яркие.

— Значит, «hell» означает «светлый»? — София кивает. — Ну… Я так и думал, что ад светлый? Со всем огнём и… только огнём. Кроме этого, я бы сказал, что там довольно темно.

— А я думала, что люди, занимающиеся архитектурой, умны. Думаю, я была неправа.

Я подношу руку к её лицу, приподнимая голову своим указательным пальцем, чтобы потребовать от неё извинения, когда парень из регистратуры возвращается. Я издаю внутренний стон разочарования, когда парень возвращается и передаёт наши коньки Софии.

Я не думаю, что когда-либо хотел поцеловать кого-то так же сильно, как её.

— Danke, — говорит София и тепло улыбается регистратору. Я предполагаю, что она поблагодарила его.

Честно говоря, в девяносто девяти целых и девяти десятых процентов случаев, когда я слышу немецкую речь, я просто придумываю свои собственные истории. Время от времени я понимаю одно или два слова, но я не могу быть уверен, что они означают то же самое, что и в английском языке.

Отличный пример — ситуация, произошедшая две минуты назад.

София вручает мне коньки, затем берет мою руку в свою и тянет к скамейкам.

— Пойдём, мои друзья ждут.

ГЛАВА 36

«Знал ли я тебя двадцать секунд или двадцать лет?» —

Lover (Remix) [feat.Shawn Mendes] by Taylor Swift, Shawn Mendes

Аарон

— Ты снова смотришь на неё, — со смехом говорит Джейн. Она прислоняется к перилам ледовой арены так же, как до этого сделал я, чтобы поглазеть на свою девушку. — Это очаровательно.

— Ни один парень не хочет, чтобы его называли «очаровательным».

Она пожимает плечами. На самом деле я не смотрю на неё, но по движениям я бы сказал, что она пожала плечами.

— Возможно, но это очаровательно. Я не видела, чтобы София улыбалась так, как в последнее время, и я просто счастлива видеть, что она снова расцветает, понимаешь? Она какое-то время сдерживала свое счастье.

— Правда? — я отвожу взгляд от Софии, переводя его на Джейн.

— Да. Я рада, что есть достойные ребята. Леон никогда не смотрел на Софию так, как ты. Он всегда вызывал у меня странное чувство, и я даже говорила ей об этом, но София не слушала. Думаю, ты знаешь, чем закончилась история с ним. Не знаю почему, но ты, похоже, не из тех, кто изменяет.

Изменять? Чёрт возьми, нет.

— Не вижу в этом смысла, — признаюсь я. — Зачем оставаться в отношениях, если ты жаждешь кого-то другого? Просто расстанься, и ты волен делать всё, что захочешь, без всякого стресса, ненужных слез и титула изменщика.

В ту же секунду, как эти слова слетают с моих губ, кто-то врезается в меня сзади, руки обвивают мой торс. Если бы я не знал, что есть только один человек, который носил бы перчатки цвета глицинии с легким блеском, я бы непременно вырвался из этих объятий.

София подходит ко мне. Я обнимаю её одной рукой и притягиваю к себе, чтобы она оставалась в моем пространстве. Она смотрит на меня, улыбаясь.

— Там несколько парней, которые пытаются вспомнить твоё имя, мистер Популярность.

Мои брови хмурятся.

— Вспоминают моё имя?

— Да. Я предполагаю, что они осведомлены про студенческий хоккей в США. Возможно, они смотрели трансляции игры в прямом эфире или видели их где-то в Интернете. Но они упомянули имя Колина, и подумали, что это ты. Один из парней сказал, что Колин брюнет, так что ты точно не можешь быть им, и теперь они пытаются выяснить, как тебя зовут.

Я знал, что наши игры транслируют по телевидению, но я не думал, что людям за пределами США действительно интересен хоккей NCAA[17].

— Тебе, наверное, не стоило это надевать, — София протягивает руку к логотипу на моей куртке. Это логотип хоккейной команды Сент-Тревери, который еще крупнее на спине моей куртки.

— Возможно и нет, — моя рука скользит к её бедру, притягивая её чуть-чуть ближе. — Я не думал, что люди здесь смотрят наши игры.

София усмехается, слегка морща нос.

— Жаль, что они не сдают в аренду шайбы и клюшки. Ты мог бы вызвать их на перестрелку. Учитывая их возраст, ты знаешь, что они ухватились бы за такую возможность.

— Было бы несправедливо, — говорю я.

— Ты знаешь, что это не четверо на одного, верно? Это было бы справедливо.

Я склоняю голову набок, поднимая брови.

— Любимая, это было бы несправедливо, потому что я намного лучше, чем они все вместе взятые.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы пожертвовать часть своей самоуверенности? У тебя её слишком много, тогда как у других её нет.

— Что ты сказала о моей самоуверенности? Я знаю, что она у меня отличная, но почему я должен отдавать её другим?

Она вздыхает, опуская голову.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты невыносимый?

Я задумываюсь на секунду, глядя в темное небо.

— Ты только что сказала, но ничего, скоро я заставлю тебя извиниться.

Её голова резко поднимается, глаза широко раскрыты и наполнены смесью шока и замешательства, когда они встречаются с моими. Боже, она такая чертовски очаровательная, это вызывает у меня милую агрессию.

Джейн смеётся, но останавливается, когда я бросаю на неё вопросительный, но суровый взгляд. Она смеётся и почти сразу уезжает, найти остальных друзей.

— Ну давай же, — София освобождается от моих рук, переплетая наши пальцы и заставляя меня следовать за ней. Я бы пошел за ней куда угодно.

— Куда мы едем?

Её сладкое хихиканье растекается теплом по моему телу. Всё, что она делает или говорит, кажется двойной порцией эспрессо с избытком кофеина, дающим мне больше энергии, чем нужно.

— Бьюсь об заклад, я катаюсь на коньках быстрее, чем ты.

Не-а. Это не так.

Моя маленькая Льдинка может быть хороша в трюках, но… быстрее? Я очень сомневаюсь в этом. Она никогда не была быстрее меня.

↞♡↠

Я был прав. На льду она медленнее меня… и, кажется, довольно болезненно относится к проигрышам. Она хмурится, скрестив руки на груди, чтобы показать своё недовольство. И всё же, я нахожу это милым.

Теперь я вспоминаю, почему я всегда позволял ей побеждать, когда мы были младше, несмотря на то что сам болезненно проигрывал. Хорошо, ещё из-за этой дурацкой улыбки, от которой по моему телу пробегает электрический разряд всякий раз, когда я её вижу.

Мы вышли со льда пять минут назад, а она до сих пор ворчит, хмыкает в ответ, закатывает глаза и вздыхает. Либо она полная неудачница, либо моя Льдинка немного голодна.

Когда мы были младше, София становилась очень капризной, когда была голодная. Она будет вести себя как полная дура — огрызаться на людей и давать односложные ответы. Пока она, наконец, не получит свою еду. И только после этого её настроение снова поднималось.

— Как насчет того, чтобы пойти выпить глинтвейна, посидеть внутри и просто наверстать упущенное? Что-то вроде того, как дать тусовке зазвучать, прежде чем мы все отправимся домой? — предлагает Эмма. Девушки соглашаются почти мгновенно.

Это то, что они делают здесь? Выходят и позволяют вечеру «зазвучать»? Если да, то это не имеет смысла. Просто уходи, когда захочешь, честно. В любом случае, я все ещё ненавижу вино, и, насколько я понимаю, глинтвейн — это подогретое вино со специями. Но вино.