Быть бардом непросто - Дарья Ковальская

– Боишься, да? – знаю, бесполезно спрашивать того, кто заведомо не может ответить, но это отвлекает от мрачных мыслей.

Глупо, наверное, я выгляжу: весь в крови, в разодранной одежде – сижу и с жалостью смотрю на того, кто все это со мной учинил.

Молчит. Только снова положил голову на передние лапы и смотрит, не отрывая глаз. Черная кровь редкими каплями падает с потолка, ею забрызганы стены и пол. Кровь монстра, которая исчезнет вместе с ним, как только он умрет.

Перед глазами двоится, приходится щуриться, чтобы различить окружающие предметы.

Снова ползу. Правая рука, левая рука, подтянуться. И снова то же самое.

Есть. Его глаза – прямо напротив моего носа. Дыхание обжигает лицо. Поворачиваюсь и ложусь на плечо единорога, чувствую, как мягкая шерсть пружинит под моим телом, а теплая сильная плоть равномерно дышит, вздымается и опадает вновь.

Зверь обнажает клыки и рычит.

– Можешь убить.

Ухо поворачивается ко мне. Зверюга прислушивается.

– Только мы все равно оба сейчас умрем. А так… все же не одиноко… Как считаешь?

Он все-таки опускает голову и даже позволяет мне коснуться пальцами меха на своем лбу.

Так тепло… Онемение распространяется выше. Я уже почти не чувствую боли. Меня сильно клонит в сон…

Еще через несколько минут тело зверя исчезает, а посреди комнаты остается лежать окровавленный темный эльф. Глаза его закрыты.

– Открой глаза.

…

– Открой глаза.

…

– Ты меня слышишь?

…

Я, кажется, умер. А после смерти все хорошие темные эльфы попадают к дэймосам, а все плохие – в райские кущи, к жрицам любви. Может, я уже сейчас лежу на коленях прекрасной жрицы с отличной фигуркой, нежными ручками, пухлыми губками и огромными крыльями за хрупкой спиной… Она закрывает меня ими от других дев. Дабы не позавидовали и не отняли до того, как очнусь.

– Фтор.

Ну, все может быть. Только вот голос у девушки несколько грубоват. Немного, но все же напоминает мужской. Мне бы кого-то с более мелодичным голоском.

– Фтор, открой глаза, пожалуйста, – произносит девушка умоляюще.

Ей так грустно от того, что я не просыпаюсь? Надо бы открыть глаза, а то неудобно как-то. Только что умер и уже сплю. Вот сейчас соберусь с силами и открою. Странно… у меня есть глаза? Я же дух! От этой мысли я в растерянности… открываю глаза.

Комната расплывается и колышется, словно в мареве. Поворачиваю голову и морщусь от ощущения подступающей к горлу тошноты. Кровать Аида, я на ней. А у моей руки – белобрысая голова спящего эльфа. Виден край острого уха, слышно спокойное дыхание. Меня зачем-то держат за руку.

Он что, так всю ночь и проспал? Стоя на коленях у моей кровати? Странный… Впрочем, это я понял уже давно.

Осторожно шевелю пальцами, пытаясь освободить ладонь. Он выдыхает и медленно открывает глаза. Синие-синие, они внимательно смотрят на меня. Неуверенно улыбаюсь.

– Ты очнулся! – Аид вскакивает и нависает надо мной, бьет кулаками в подушку по обе стороны от моей головы.

Если бы не был так слаб – точно дал бы ему в глаз! У меня ж рефлексы!

– Уф, как же ты меня напугал.

Он упирается лбом в мое плечо. Чувствую себя крайне неуютно. Я не привык к чужим прикосновениям. Тело инстинктивно ждет опасности и готовится ее предотвратить. А он… чересчур близко.

Хм? Он что, снова спит?! Ничего себе, как быстро отрубился!

Пытаюсь сесть, но это удается только с третьей попытки. Оглядываюсь по сторонам. В комнате, кроме нас с Аидом, никого нет. Ковров, дивана, кресел – тоже нет. Остались только две кровати и подвесная полка. Ну и матрасы с подушками и одеялами на них. В камине потрескивает неяркое пламя, старательно вылизывает головешки, а за окном снова льет дождь.

Проходит три часа.

Аид открывает глаза и шевелится. Это автоматически выдергивает меня из той дремы, в которую я погрузился.

– Как ты меня нашел?

– Сам же сказал, что ты рядом с воротами. Да и потом: там все было так разнесено, что не оставалось возможности пройти мимо.

– Ясно. – Задумчиво изучаю потолок, слегка повожу ушами. – Что с нашей затеей?

– Не без моей помощи Генриетта спасла несчастного капитана.

– А почему несчастного?

– Он сильно сопротивлялся и рвался спасти себя сам.

– Хм. И кто его остановил?

– Макс. Дал оглоблей по голове и мастерски сделал вид, что это произошло совершенно случайно. А пока капитан приходил в себя, Генриетта заколола монстра, которого я призвал, и тот издох со страшным ревом, фонтанируя кровью.

– Чувствую, вам было весело.

– Очень.

– Что происходило дальше?

– Не знаю, я решил, что пора спасать тебя.

Вздыхаю. Н-да. Если за темного эльфа беспокоится светлый, значит, мир сошел с ума. Впрочем, для меня он съехал с катушек давным-давно.

– Что с Рей?

– Ее, кажется, увела Генриетта, но я не уверен в этом. Последнее, что я видел: девочка подошла к стражнице и взяла ее за руку.

– Ясно.

– Я рад. Что тебе все ясно.

Хмыкаю и пытаюсь сесть.

– Поесть что-нибудь есть?

Аид утыкается носом в подушку и тыкает пальцем в котелок, висящий над огнем.

– Суп там.

Принюхиваюсь, улавливая дивный аромат готовой пищи, довольно бодро слезаю с постели, ползу к огню… пока на четвереньках, но не все ведь сразу.

– Кстати, приходили гномы. Сказали, что ты не внес оставшуюся часть предоплаты. Так что всю мебель забрали. Почти всю.

Оборачиваюсь и удивленно смотрю на ушастого. Тот – глядит в потолок и о чем-то напряженно думает.

– А почему тогда оставили кровати?

Он не отвечает, а я не допытываюсь, есть на чем спать, и ладно. Я подумаю об этом как-нибудь потом, на досуге.

К вечеру в дом врываются трое: Макс, Генри и Рей, которая толком и войти-то не удосуживается, так и застывает на пороге, не глядя ни на кого.

Сижу, изучаю счастливое лицо стражницы.

Меня обнимают, вручают корзину, полную еды, две бутылки вина и требуют немедленно отметить тот факт, что Генриетта стала стражницей официально. Я так понял, что капитан просто не мог не пообещать ей этого после своего спасения. А то, что после происшествия с девушки свалился шлем, – чистая случайность. Длинные волосы, отросшие буквально за пять минут, – вклад, который внесла в ситуацию Рей. И в душе я с ней согласен: если бы не волосы, признать в Генри девицу было бы весьма затруднительно. По крайней мере в доспехах.

– Я стала первой женщиной-стражницей! Эта весть уже разнеслась по городу, десятки моих подруг и незнакомых девушек начали приходить в штаб с просьбой взять их на работу.

– Тебе так много платят? – спрашиваю я, изучая яблоко в руке.

– А? Нет. Просто работать в страже можно только мужчинам, а женщины идут либо в прачки, либо в прислугу. Больше вариантов нет. И это ужасно.

– Ага. Ужасно то, – хохочет Макс, – что теперь творится. Капитан стражи заперся в своем кабинете и велел держать круговую оборону. Жану, точнее, Генри, велено не показываться ему на глаза три дня, и это как минимум. Так что…

– Так что успеем сыграть свадьбу. – Генри придвигается ко мне и смотрит такими сияющими глазами, что я едва не слепну от светящегося в них счастья.

Н-да. А я и забыл уже про этот пункт в контракте.

– Забудьте.

Вижу растерянность на лицах трудящихся. Только Аид хмыкает, лежа на кровати, и изучает какую-то книжицу. Интересно, где он ее взял?

– Почему?

– Да так. Я тут чуть не помер, убегая от монстра, которого создала вот она. – Рей смотрит на меня и хмурится. Гр-р-р… Прибил бы. – Так что до свиданьица, дамы и господа.

– Но тогда… контракт перестает действовать?

А девчонка-то явно не промах. Сразу нашла болевую точку.

– Знаю. Но мне уже все равно. С этим ребенком я не хочу иметь ничего общего. А-ай!

Меня шарахает молнией, причем неслабо.

Сижу, кашляю, сбиваю пламя со штанов и люто ненавижу одну мелкую и не в меру сильную сволочь. Поднимаю голову и оглядываюсь. Где она? Ур-рою!

На фоне дверного проема различаю два силуэта: девочку, застывшую с широко распахнутыми глазами, и Аида, который в одной руке держит книгу, а другой чертит какой-то знак на ее лбу. Пальцем чертит, но кожа там, где он касается ее, тут же вспыхивает золотым светом.

Колдует? Так вот что это за книжка… Небось вчера он ее и прикупил: прямо перед делом.

– Ты запечатана. – Тихий голос Аида рассыпается по комнате серебряными осколками. Холодный и спокойный, аж дрожь берет.

Из глаз девчонки текут слезы. Ее трясет.

– Эй! Ты что с ней сделал? – с трудом встаю и по стеночке иду к ним.

Аид оглядывается, и я замираю, словно натолкнувшись на невидимый барьер. Никогда раньше не видел у него такого взгляда. На секунду я даже думаю, что передо мной стоит некто, равный по силе отцу. Но это… невозможно.

Тряхнув головой, зло смотрю на Рей и иду дальше.

– Ты что с ней сделал? – повторяю свой вопрос.

– Она не может контролировать силу и натворит немало бед, потакая своим прихотям. Я запечатал ее до тех пор, пока сила не обретет сознание.