Критическая метаморфоза - Максим Похил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пап. Я пришёл поговорить. На счёт серьёзного дела. И… — Ми́лан осмотрелся, — Хорошо, что мамы тут нет, — Виктор, услышав — напрягся.
— Ты о чём? Что-то действительно серьёзное? Выкладывай… — уже немного тише закончил.
— Я не хотел, говорить об этом. Но подумав, я понял, что это может привести к «сложным» поворотам событий, — Виктор угрюмо продолжал слушать, — Я сделал кое-что не законное… — Виктор ещё сильнее напрягся, — Я устроил самосуд, для двух гнид, по моему наблюдению, я им оформил, тяжкие телесные. Эти мрази, избили моих друзей и скорей всего, естественно анализируя их «знакомства», они не понесли бы за это наказания, — его отец, мало того, что молчал, так ещё и не изменил выражения лица, когда выслушивал, — Но, честно говоря, предпосылок для страха, у меня нет. Третьего и последнего из этой группы, к его счастью, мне встретить не удалось. И ему, от меня, не попало, а он у них самый влиятельный, — Виктор открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ми́лан опередил его, сказав, что фамилия, не имеет значения и это сработало, — И как мне кажется, я их достаточно припугнул, для того, чтобы они боялись и не говорили об этом никому.
— И ещё, — Ми́лан уже тихо, но уверенно заканчивал свою мысль, — Чтобы ты понимал. Я не прошу, в друг чего, помочь мне избежать ответственности. Ты знаешь, что я никогда не просил тебя о помощи и не попрошу. И тем более не потерплю, такой помощи мне, без моего ведома. Просто хочу сказать, что я никогда не делаю ничего, заранее не подумав. Просто бывают ситуации, где думать не хочется. Я всегда готов ответить за то, что делал и делаю, — отец Ми́лана знал, что он так скажет, — Я хочу, чтобы ты был просто в курсе, если чего-то случиться. А маму, поставим в известность, уже по факту… хорошо?
Виктор всматривался в глаза своего сына. Ожидая, хоть какой-нибудь эмоции от него. Он хотел увидеть в нём хотя бы каплю неуверенности в своём поведении и вскоре, надавить на эту слабость, своим авторитетом, чтобы всё же обсудить с ним всю ситуацию. Но Ми́лан был подобен киборгу. Чрезвычайно красноречив и непоколебим.
— И много раз ты уже так делал? — бессильно спросил отец.
Медленно вздыхая, Ми́лан пробормотал: — А какая уже разница?
Потом они вместе вздохнули и Виктор продолжил: — Давай поступим так. Если в один «прекрасный» день тебя заберут в участок, не стесняясь говоришь им, моё имя, тогда они дадут тебе время на звонок. Я должен быть первым, кто об этом узнает, ладно?
— Думаю, да, — спокойно закончил Ми́лан, — Хорошо. Пошёл я спать.
«Тук-тук», входные двери, дома номер № 433, распахнулись.
— Клим! Привет! Заходи, — радостный таким гостям и уже немного подвыпивший, вскрикнул, отец Лизы, Эззн Понник.
Клим прошёл в дом. Зайдя в прихожую, он подошёл к столу, куда положил, державшие в руках, шоколадный торт, фирмы «Поршен» и букет незабудок, состоящий из двадцати одной. Уверенно пожал с Эззном руки и спросил, нет ли дома Лизы.
— Сейчас нет, но скоро будет. Она в ателье поехала, — Эззн, зорким взглядом, оценил лежащий на столе букет и улыбаясь добавил, — А ты, я вижу, подготовился… и неплохо, так скажу.
— Спасибо… только вот, вам, лично, ничего не принёс…
— Да лаааадно, ничего… я торт тоже люблю, — он хлопнул его по плечу, — Но в следующий раз, так сказать… — и подмигнул, — А то сдесь, без этого никак…
— Хорошо, — тоже улыбаясь, добавил Клим.
— Так ты раздевайся и проходи на кухню. Там Эалла уже что-то готовит. Надеюсь вкусное, — пока тот снимал обувь, Эззн поинтересовался: — А ты что, совуха не брал с собой?
— Брал, — и достал с кармана курточки сову, — Ему просто немного холодно, — и дал подержать Эззну.
— Лиза, говорила тебя Верой зовут, — он обратился к сове, но Клим решил ответить за него, — Хорошо. Ну тогда пошли. Да, Верочка? — он снова обратился к совёнку.
Потом, Эззн подал Климу тапочки и проводил его на кухню. Клим, идя по коридору, рассматривал дом и сравнивал его с воспоминаниями из детства, когда они с Лизой, бегали по этим коридорам ещё в девять лет. Размер этого дома был небольшой, хоть он и состоял из двух этажей. В нём было шесть комнат, две из которых находились на втором этаже. Ремонт был прост: паркетные полы, простые выкрашенные стены в голубоватый оттенок, обычные люстры. Потолки белые. На стенах или полках, не было ни одной картины или статуэтки, ну или практически, там были лишь фотографии их родных. Проще говоря, максимальный минимализм. Что естественно очень нравилось Климу, ведь, он тоже разделял такие взгляды на ремонт. Что, конечно, не скажешь о его родителях. От гостей, которые приходили в их дом, он частенько в детстве, случайно слышал, непонятное, для него, слово «вычурность».
Пока шли, в гостинной, Клим обратил внимание на отключённую плазму от питательных кабелей. Подходя всё ближе к кухни, Клим чуял отчётливый запах свежевыпеченного печенья. Идентификация, у него, прошла моментальная. Так как, снова, он ел такое же в детстве, будучи в гостях.
Они вместе вошли на кухню, и Эалла обрадовалась, не ожидая увидеть гостей.
— Клим! Привет! — ставя на барную стойку противень с печеньем, крикнула она.
— Добрый день, это вам! — он вручил ей торт и обнял её, всё ещё держа букет цветов в руке.
— Ты к Лизе? Она скоро придёт! А пока её ждём, не хочешь печеньки? Только они пока горячее.
Пока ждали Лизу, Клим успел познакомиться с питомцем этой семьи, в лице старой собаки, именуемую Серый, потому, что она была серой. Потом несколько шутливых историй от Эззна и они уже вместе услышали открывающуюся, входную дверь. Проходит минута, как Лиза уже появилась на кухне. Там она была дико удивлена не только присутствию Клима, но и резкому нападению со стороны Серого, который пытался в быстром порядке облизать её лицо, но не сумел достать из-за роста. Как-никак, почти метр семьдесят пять, впрочем, как и Клима. Отсмеявшись, от немного испуганного лица Лизы, не ожидающей такого нападения со стороны её пса, Клим подарил ей букет, за что первая, решила отблагодарить его, поцелуем в щеку.
Не успели они отойти от друг друга, как Эззн решил задать важный для него вопрос: — Почему не говорила, что Клим придёт? Я бы хоть пивка какого-нибудь посоветовал ему
