Ты думал, что я слабая... - Виктория Осадчая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надоело. Бросил всё, ушёл, хотя всё естество иногда просится назад, кричит и зовёт. Хватило с лихвой. Особенно когда его, не ходящего и немощного, мужики таскали по Якутии в поисках чудо-шамана. Долгая история, да и вспоминать он об этом не любил. Неудивительно, что за тринадцать лет нажил себе врагов по самое горло, неудивительно, что и друзей было не меньше.
Он сидел на диване и просто разглядывал потолок, который сверкал в утренних лучах глянцем. Как там? Натяжной? Да, точно! Как-то было неспокойно на душе. Зря он отпустил Алиску, зря.
Он помнил ее угловатой девушкой с огромными уставшими глазами на тот период, пока сажал ее молодого человека. Он тогда не придал значения, не обратил особого внимания, но запомнил эти глаза. Вернее вспомнил, когда увидел ее в Италии. А как она улыбалась… Ммм! Захар думал, что она вспомнит его, но нет. А может это и к лучшему? Она ведь может не простить. Хотя в чём его вина? Был дан приказ сверху брать живым, а в остальные детали попросили вежливо не соваться. Вот и все!
Ещё сказал, что будет ждать. А вернется ли она вообще? Он как нормальный мужик должен был брать ее в охапку и тащить сюда, окольцевать, а потом уже давать право выбора, когда его просто не должно было остаться. В комнате на кровати лежали вещи, которые она не стала брать с собой на ралли, да и в свою другую жизнь тоже. Она сказала, что любит… Наверное, любит. А может быть и нет. Черт поймешь этих женщин, что у них там на уме? Замуж за одного, сплю и люблю другого. И как-то нехорошо отзываться о ней язык не поворачивается. Она просто настоящая женщина, а это уже оправдание многим ее поступкам. Просто рядом с ней не тот, раз не может ее удержать от глупостей.
Из глубоких раздумий вывел его телефонный звонок. Трубка отчаянно просилась к уху из коридора, где был брошен рюкзак. Желание общаться с кем-то не было, но пришлось вставать. А вдруг что-то важное. Номер на дисплее высветился совсем уж незнакомый. Проведя пальцем по зеленой иконке, ответил.
— Ольшанский, слушаю!
— Хм, привычки так и не изменились, — голос на том конце был так же незнаком, как и номер, но явно принадлежал мужчине.
— Это хорошо, что вы меня знаете, но ответного восторга не ощущаю, — и так настроение было хреновастенькое, а эта напускная загадочность вообще бесила.
— Не узнал, значит. Буду жить долго и счастливо. Мамонтов моя фамилия, помнишь такого?
— Еще бы не помнить, — даже оживился немного. — Чем обязан?
— Всем, Захар Георгиевич. И убитым братом, и умершей женой, и десятью потерянными в тюрьме годами, — выговаривал каждое слово Мамонт.
— И что ты хочешь от меня?
— Тебя, только тебя. У меня твоя девка, хорошенькая такая, — Захар крепко сжал кулаки. — Если ты к вечеру…
— Я найду тебя раньше, и убью, — дослушивать условия он не стал. Играть по чужим правилам? Нет. От него этого и ждут. А тут эффект неожиданности и выигранное время. Если ему не поставят условия, если его не сумеют найти, то значит трогать Алису им нет смысла. Он просто сбросил вызов и отключил телефон вообще, оставив его дома. Так, если он всё ещё соображает, то возле дома должна быть слежка. Окна комнаты выходили как раз во двор, и разглядеть среди соседских автомобилей две незнакомые машины, одна из которых могла быть по его душу, ему не составило труда.
Это не хорошо потому, что уйти незамеченным не получится, если только… Кажется, место и время для маневров можно найти, а там как карта ляжет. Главное, сейчас добраться до Митяя, а там и помощь и информация, ну и конечно, поддержка. Можно и одному, но он понятия не имеет, где они могут держать Алису.
Дверью, когда уходил, хлопать не стал, вдруг, жучки стоят. Дома его не было больше двух недель, а тут хозяйничай — не хочу. Благо, ключ от чердака у него имелся ещё со времён службы. А замок за эти годы так никому и не пришло в голову менять, а там, в третьем подъезде живёт Лидочка, одна из его поклонниц. Она-то уж точно ещё не на работе. Немного обаяния, и он сможет через балкон выбраться на соседский, оттуда и до земли недалеко, всего два этажа. Ничего, и не такое проходили.
Лидочка встретила его с заспанными глазами в откровенном пеньюаре, подчёркивающем ее прелести четвертого размера.
— Захар, ты какими судьбами? — удивилась. Ещё бы! Когда они в последний раз общались? Месяцев эдак …надцать назад.
— Спасай, Лидок, мне нужен твой балкон, — не спрашивая разрешения, входит в квартиру, оттесняя ее к стене.
— Лида, кто там? — слышится из спальни мужской голос. Мимикой она показывает ему в сторону кухни, чтобы он быстрее скрылся с глаз. Ещё ревнивых мужей не хватало для комплекта.
— Сосед, Васюш, снова клянчил на бутылку, — Лида запахивает поплотнее халат и вталкивает Захара в огромную кухню, где открывает балконную дверь.
— Гони его поганой метлой, — рявкает Васюш из комнаты.
— Уже, милый! Чайник поставить? — в это время, хватает Захара за футболку, чтобы тот остановился.
— Не, я ещё поваляюсь.
Из комнаты доносится звук включенного телевизора, а Лидка притягивает его к себе ближе, впивается в губы, как пиявка, но он и не пытается сопротивляться. Это такая своеобразная оплата за услугу.
— Беги, герой! — шепчет ему и отпускает. Вот так обошлись малой кровью. Теперь ещё до Митяя добраться. По пути попадается Валентина Сергеевна, тоже соседка, но двумя этажами ниже. Бабка сердобольная, но достаточно сообразительная, и любит его безумно.
— Ты куда это в такую рань, Георгич?
— Да, по делам, Сергеевна. Слушай, дай позвонить, а? А то свой забыл дома.
— Снова партизанить?
— Только, чур, как бы ни пытали, ты меня не видела.
— А разве может быть по-другому? — усмехнулась женщина. С этой рассчитаться было проще — сторублевая купюра и никаких проблем.
С Митяем они встретились в сквере, недалеко от управления.
— Что за срочность, Захар? — Митяй, а по паспорту Митрий Павлович, представлял из себя большого дядьку больше похожего на жулика, нежели на мента. Да-да, именно Митрий. То ли паспортистка была
