Обратный отсчет - Анна Малышева

Ее начинал смаривать сон, сказывалась накопившаяся усталость. Татьяна дремала, то и дело ныряя головой в колени, и от падения ее спасал только пристегнутый ремень безопасности. Ирма о чем-то говорила с гадалкой – это она смутно слышала на границе сна и яви. Женщины обсуждали что-то совершенно прозаическое, связанное с квартирным ремонтом. Ирма, фанатка частых ремонтов и перестановок мебели, давала дельные советы, как без лишних затрат переделать квартиру, а гадалка с явной ленцой в голосе отвечала, что давно собирается этим заняться, да все некогда.

– Я вообще тяжела на подъем. Ремонт – это же все ломать, все менять… Я его пятнадцать лет не собираюсь сделать. Моя квартира почти в том же виде, в каком была, когда я замуж выходила. Это мужнина квартира. Потом я родила двух сыновей, одного за другим, они погодки – какой тут ремонт? Ждала, пока подрастут, потом ждала, когда деньги будут, потом ждала, когда сил прибавится… А теперь жду, когда мои мальчишки настолько вырастут, чтобы сами ремонт сделали!

– Как же вы так сорвались, поехали с нами?

– Это дело другое. – Голос Нины разом утратил веселость. – Когда мы…

Больше Татьяна не слышала ничего – она резко провалилась в сон и очнулась уже в Александрове. Машина стояла в каком-то переулке, а Ирма трясла подругу, пытаясь ее разбудить. Татьяна с трудом разлепила веки.

– Это здесь? Здесь она пропала?

– Д-да… Не знаю! – Женщина испуганно, все еще в полусне огляделась, приоткрыла дверцу машины. Нина уже была снаружи – стояла, засунув руки в карманы плаща, ссутулившись, глядя в землю прищуренными глазами, будто к чему-то прислушиваясь. – Адрес верный? Да, Дима говорил, что она простилась с ним где-то здесь. То есть не простилась, а побежала обратно в дом. Они забыли там ключи от московской квартиры.

– А он пошел к станции? – Нина еще ниже опустила голову, упершись подбородком в грудь. Выглядела она довольно странно, и проходившая мимо молодая мамаша с коляской испуганно и удивленно на нее покосилась и прибавила шагу.

– Да. Ждал ее, пока не забеспокоился, потом пошел в дом, но ее там не было. Ее там и не могло быть – она забыла взять у него ключи от дома.

Нина резко подняла голову, посмотрела сквозь Татьяну остановившимся стеклянным взглядом. Ей снова стало страшно. Она понимала, что если эта женщина и выдумала свои сверхъестественные способности, то сама верила в эту выдумку.

– Когда это было? Неделю назад? Слишком давно… У меня нет такого нюха, чтобы взять ее след. Я даже не знаю, кто это мог бы сделать. Где тот дом? Поедем туда.

До Косова переулка добрались через несколько минут. Подруги молчали, подавленные угрюмым видом гадалки, и только растерянно переглядывались. Теперь и во взгляде Ирмы виднелось сомнение – а не чепухой ли они занимаются?

Нина вышла из машины первой, как только та остановилась и тут же подошла к калитке дома номер пять. Взялась за нее, покачала, послушала скрип проржавевших петель. Татьяна нахмурилась и тихо обратилась к подруге:

– Ты сказала ей номер дома?

– Нет. Я и сама его помню только с виду.

– Ты видела – она сразу подошла к нему. А на таком же расстоянии и двор дома номер семь.

– Там люди, вот она и не сунулась, – разбила ее сомнения Ирма. Ею все больше овладевало скептическое настроение. – Иногда мне кажется, что она умеет гипнотизировать. Смотришь ей в глаза и всему веришь, а потом отвернешься – и только плюнешь.

– Ты же сама ее посоветовала!

– Я, я, успокойся! – огрызнулась Ирма, не любившая признавать свои промахи. – Пожалела тебя – ты же изводилась из-за этой девицы, как из-за родной дочери! Должна я была помочь или нет? Уж прости – чем могла!

– Ее здесь нет, – громко сказала Нина, оборачиваясь к машине. – Но здесь есть кто-то еще!

– Кто?! – изумилась Татьяна и выскочила на волю, едва не подвернув ногу на разбитом асфальте. Дорожных рабочих Косов переулок явно видел в последний раз в пору застоя. – Вы это чувствуете?!

– Нет, вижу! – обескуражила ее честная гадалка. – Там кто-то бродит по участку. Высокая худая женщина в красном свитере. Она вон за тот угол зашла.

– Высокая? – выбралась из машины Ирма. Она дрожала от нетерпения. – Может, показалось? Люда была среднего роста. Та женщина – блондинка?

– Да вон она! – указала за ограду Нина. – Увидела нас!

В самом деле, из-за угла дома показалась темноволосая женщина в красном свитере и джинсах. Она пятилась задом-наперед, прижимая что-то к животу и склонив голову, будто рассматривая болотистую почву у себя под ногами. Обернувшись на голоса, женщина остановилась, нахмурилась и пристально оглядела непрошеных гостей, столпившихся у калитки. Однако, ничего не сказав, продолжила свое дело. Теперь было видно, что она мерит участок с помощью рулетки. Другой конец желтой жестяной ленты уходил за угол дома и терялся в кустарнике.

– Послушайте! – наконец обрела дар речи Татьяна. Как-никак, владельцем участка являлся ее сын, и она в какой-то мере тоже была хозяйкой. – Что вы тут делаете?

– Вы ко мне? – высокомерно спросила молодая женщина, снова оборачиваясь и не выпуская из рук рулетки. – В чем дело?

– Это я у вас хочу спросить! Кто вы?

– Интересно! – заметила та и собралась было сказать что-то еще, явно не комплиментарное, но тут жестяная лента, натянутая до предела, сорвалась с невидимого крепления и с жестким шелестом втянулась внутрь рулетки, больно щелкнув женщину по пальцам. Та вскрикнула и уронила рулетку, которая продолжала сматываться, уже лежа на земле. Женщина раздраженно выдохнула воздух:

– Ч-черт! Кто я, вы спрашиваете? А вы кто? Соседи?

– Я – мать хозяина.

– Мать Димы?! – воскликнула та, разом меняя тон. – Простите, я не догадалась… Сейчас открою!

Она поспешила к калитке и отперла ее. Женщины вошли, все еще держась настороженно, хотя «узурпаторша» на глазах расцветала улыбкой. Надо было признать, что улыбалась она на редкость располагающе – искренне и заразительно. Отвечать ей тем же никто не собирался, но гостья, представившаяся Марфой, Диминой знакомой, ничуть этим не смутилась.

– Это Дима дал мне ключи, – предупреждая вопросы, пояснила она. – Попросил приехать сюда, кое-что промерить. Сам остался в Москве. Вы никогда обо мне не слышали? Это в моей квартире он жил с Людой. Три года! Неужели не слышали?

Татьяна, конечно, слышала о Марфе, и ей все-таки пришлось найти в себе силы, чтобы улыбнуться. Ведь эта молодая женщина не взяла с ее сына ни копейки за проживание в прекрасной, хорошо расположенной квартире, хотя он мог бы и заплатить. С ее стороны это было то ли благородно, то ли попросту нерасчетливо. Татьяна совершенно иначе рисовала себе эту загадочную бескорыстную Марфу, представляя ее «синим чулком», зацикленной на работе и лишенной личной жизни. Красивая самоуверенная женщина с неуловимым европейским лоском, сильно отличающимся от московского, с этим образом не вязалась.