Шакал (Тайная война Карлоса Шакала) - Джон Фоллейн

Несмотря на его страстное желание встретиться с Карлосом, Деффере так и не удалось это сделать. Вместо этого ему пришлось иметь дело с его представителем Жаком Верже, самым скандальным адвокатом Франции.

Родившийся в Таиланде в 1925 году, Верже перебрался во Францию, где приобрел печальную известность “адвоката дьявола”, с готовностью берущегося защищать самые безнадежные дела, которые он проводил, следуя самым радикальным тенденциям. Чем более безнадежным было дело, тем больше ему это нравилось. Адвокат написал о своей стратегии защиты целую книгу, опубликованную в предгрозовое время 1968 года, в которой он описывал то, что сам называл “defence de rapture” — тактикой разрушительной защиты, которая отрицала саму правомочность противной стороны, осуждала судей и бросала вызов политическому истеблишменту. Угрозы были характерной чертой стиля Верже.

Многие черты Верже импонировали Карлосу. В юности он был лидером сталинистского толка студенческой организации французской компартии. Его идеалами были другой ловкий адвокат Максимилиан Робеспьер и Наполеон. Затем он издавал маоистский журнал “Революция”, был боевиком в рядах мозамбикских повстанцев, сражавшихся против колониальных войск Португалии в Мозамбике и Анголе, и являлся сторонником палестинских и алжирских борцов за независимость. “Как можно понять преступника, — писал Верже несколько позже, — если самому, хотя бы в воображении, не испытать суть преступления”.{286} Сам Верже перешел в ислам, чтобы жениться на Джамиле Бухиред, “борце за свободу”, которой он помог избежать смертного приговора, опубликовав в ее защиту страстный памфлет.

Период жизни Верже с весны 1970 года до конца 1978-го покрыт мраком тайны, которую он всячески поддерживал, говоря, что провел это время “в Зазеркалье”. Его дружба с юным кампучийцем Пол Потом давала основания подозревать, что это время он провел среди “красных кхмеров”. В соответствии с другой версией, он отбывал длительный срок заключения в Китае, Советском Союзе или в Алжире. “Твои тайны — это твоя кровь. Разгласишь — умрешь”, — гласила пословица берберов, которую любил повторять Верже.

По сведениям французской разведки, именно в этот период времени Верже мог познакомиться с Карлосом. Сам Верже это отрицал, говоря, что сведения о Карлосе получил от Копп и Бреге, которых ему поручили защищать. Через много лет Верже весьма лестно отозвался о Карлосе: “Он представлял собою современную смесь идеалиста и человека действия. Он восхищался опытом Кубы и легендарной фигурой Че Гевары и решил до конца посвятить себя борьбе палестинских арабов…”{287}

57-летний Верже проявил такую энергию, защищая Копп и Бреге, что Штази назвала его “одним из важнейших контактеров группы”.{288} Верже и другие адвокаты обеспечили Карлосу возможность общаться с заключенными и быть в курсе судебного расследования. Вайнрих, который за этот период времени, по меньшей мере, один раз встречался с Верже в Восточном Берлине, передавал через него деньги и письма, среди которых было и оптимистичное послание его бывшей подруге: “Надеемся, у вас все в порядке. Мы делаем все, чтобы вытащить вас оттуда…”{289}

Деффере дал указание своему официальному советнику Ролану Кессу не пресекать возможные контакты с Карлосом. В результате, Кессу и Верже встречались каждые две недели в период с марта по август 1982 года. Кессу дал уничижительную характеристику Верже: “Помню, к. — у< он часами простаивал перед зеркалом, произнося свои речи и постоянно приглаживая волосы. Было очевидно, что он сам любуется собой. Он объяснял, что адвокат это художник, а судебная защита является произведением искусства”.{290} Верже убеждал Кессу, что “не в интересах Франции” держать эту пару в тюрьме, и предлагал установить “прямой контакт” с самим Карлосом. Он даже пытался добиться аудиенции у президента страны Франсуа Миттерана, но глава личной канцелярии президента Жан-Поль Колльяр ответил на его просьбу отказом.

Затем в ход пошли угрозы. Верже дважды встречался с Луи Жуане, советником премьер-министра Пьера Моруа. Сначала Жуане принял Верже у себя в кабинете, а затем, ввиду деликатности переговоров, пригласил адвоката на завтрак к себе домой. “Я спросил Верже, поддерживает ли он контакты с Карлосом, так как он выступал с угрозами от его имени, — вспоминал Жуане. — Он ответил, что поддерживает с ним связь, давая зашифрованные объявления через газету «La Matin du Paris»”.{291} Жуане успокоил Верже в отношении предстоящего суда над Копп и Бреге, заверив того, что правительство надавит на судью, чтобы приговор не оказался слишком суровым: “Третья власть наиболее послушна и податлива влиянию правительства”.

Однако еще до того, как дело поступило в суд, на судью Дебре начали оказывать давление через прокурора Парижа Пьера Арпаланжа. “Прокурор начал убеждать меня в том, что дело не заслуживает такого шума, и посоветовал мне не слишком усердствовать, так как по нему может быть принято внесудебное решение”, — вспоминал Дебре.{292} Его заверения, что он не поддался на это давление, расходятся с судебным приговором, который был вынесен сообщникам Карлоса. Один из свидетелей, присутствовавших на встрече Дебре с Арпаланжем, вспоминает, что судья просто получал приказы от своего начальства.

Полицейские, поймавшие Бреге, настаивали на том, что он пытался убить одного из них, в связи с чем Дебре вначале обвинил Бреге в незаконном владении оружием и взрывчаткой и в покушении на убийство. В соответствии с законом Бреге должен был предстать перед судом присяжных, учрежденным исключительно для рассмотрения дел по особо тяжким преступлениям. Но затем судья, ссылаясь на недостаточность улик, снял обвинение в покушении на убийство, хотя эксперты по баллистике и доказали, что Бреге нажал на курок, но пистолет дал осечку.

Снисходительность Дебре свидетельствовала о том, что Копп и Бреге предстанут 15 апреля перед городским судом, где их ожидал значительно более мягкий приговор, чем тот, который мог быть вынесен в суде присяжных. “Шантаж Карлоса придал всему исключительную щекотливость и привел к тому, что правительству пришлось серьезно повертеться, — пояснял помощник прокурора Ален Марсо. — Правительство в лице Деф-фере и министра юстиции Робера Бадентера подталкивали правосудие к тому, чтобы поскорее закончить это дело и отпустить обвиняемых. А судебные органы позволяли давить на себя”.{293}

Словно в подтверждение реальности угроз Карлоса, двухмесячные переговоры, предшествовавшие суду, были отмечены перестрелками и взрывами. Все жертвы— как в Европе, так и на Ближнем Востоке — были французами. 15 марта пятикилограммовая бомба была взорвана на вилле в Бейруте, где располагался Французский культурный центр. 5 человек получили ранения. А 29 марта в 8:41 вечера, через 4 дня после истечения срока ультиматума, предъявленного Карлосом Деф-фере, к северу от Лиможа на воздух взлетел трансевропейский экспресс Париж — Тулуза. Десять килограммов пентрита разорвали на части 60-летнюю женщину и ее дочь. Тело одной из жертв было отброшено на шестьдесят с лишним метров от поезда, другому пассажиру оторвало голову. 5 пассажиров погибли, 30 получили ранения. Машинист поезда, каким-то чудом уцелевший в груде окровавленного и искореженного железа, не дал поезду сойти с колеи.

“Бесспорно, это Карлос, — написал в своем дневнике специальный советник Миттерана Жак Аттали. — Президент воспринял эти новости довольно хладнокровно. В этом не было ничего неожиданного. Все было заранее известно: любовь Карлоса к Магдалине Копп недешево обошлась Франции”.{294} Пока Деффере усиливал полицейские патрули на железнодорожных станциях, в полицию позвонил неизвестный, который говорил по-французски без малейшего иностранного акцента. “От имени Террористического интернационала и как личный друг Карлоса я беру на себя ответственность за взрыв экспресса «Капитоль». Если вы не освободите наших друзей, Бруно Бреге и Магдалину Копп, мы осуществим и другие, еще более ужасные акции”.{295} Террористический интернационал являлся общим названием для организаций террористов, занимавшихся подрывной деятельностью. Взрыв поезда, спланированный Вайн-рихом по поручению Карлоса, был осуществлен баскскими сепаратистами ЭТА в обмен на оружие.{296}

Бомба была спрятана в огромном портфеле, который, с точки зрения следователей, был погружен в поезд помощницей Карлоса Кристой Марго Фрёлих незадолго до отправления экспресса с вокзала “Аустерлиц” в Париже. Она оставила портфель в 18 вагоне, который был зарезервирован для обладателей специальных карточек VIP, выдаваемых железнодорожной компанией. Этим поездом собирался ехать мэр Па-рижа и бывший премьер-министр Жак Ширак, отправлявшийся по делам в Коррез, однако в последнюю минуту он передумал и решил лететь самолетом. Позднее Карлос писал, что взрыв, “совершенно очевидно’* был попыткой покушения на жизнь Ширака.{297} Согласно материалам Штази, основанным на записях Вайнриха, Верже дал ему понять, что Ширак возражает против каких-либо переговоров с группой Карлоса. В день взрыва Вайнрих записал: “29.3. «Капитоль». Ширак (!) забронировал место в купе". Однако очевидных доказательств того, что Карлос или Вайнрих знали об этом в момент установки бомбы, не существует.