Леди Каладана - Брайан Херберт

но он не собирался прожить ее бесцельно, вот и решил совершить поступок – необходимый для всех. Якссон Ару предпочитал нетерпение и надеялся, что сестра думала так же, как он.

Теперь следовало поговорить с ней наедине.

Сестра обернулась и в первый раз посмотрела ему в глаза. Он встретил ее взгляд и понял, что она увидела.

Она наморщила лоб, словно вспоминая имя. Якссон, не теряя зрительного контакта, медленно направился к ней, как змея, парализующая кролика взглядом. Но для Джалмы он не являлся хищником, они были равны.

– Ваше лицо кажется мне до странности знакомым. Мы знаем друг друга?

Якссон продолжал сверлить ее взглядом.

– Да, и очень хорошо.

Он умолк, не вдаваясь в детали.

Взгляд Джалмы посветлел, и Якссон подумал, что сейчас она его узнает. Прежде чем сестра успела заговорить, он сказал:

– Я бы предпочел поговорить с вами наедине, леди Джалма. Я могу поделиться с вами множеством идей. Вам хватит смелости?

– Идите за мной в дом. – Она пружинисто повернулась на каблуках. – Господин Орни, сейчас я буду занята.

Мажордом застыл на месте.

– Кто этот человек, миледи?

– Сейчас я это узнаю.

Якссон последовал за Джалмой, а остальные члены группы провожали их взглядами, недоумевая, почему одному из них оказана особая честь. Шагая с сердитой решимостью – возможно, являющейся для нее нормой, Джалма вошла в дом и повела Якссона по обшитому деревянными панелями коридору в свой личный кабинет. В коридоре пахло хедерным деревом. Сестра не проронила ни слова до тех пор, пока, войдя вместе с братом в кабинет, не закрыла дверь.

В камине горел огонь, источая аромат того же дерева, запах дыма действовал усыпляюще, отвлекал и баюкал. Заперев дверь, Якссон открыл окно, впустив в кабинет свежий воздух.

– Я предпочитаю мыслить ясно.

Джалма уперла руки в бока, всей позой выражая требовательный вопрос.

– Вы напоминаете моего отца – голосом, манерами… Что за игру вы ведете, как ваше имя?

Он помолчал мгновение, потом сказал:

– Могла бы и узнать собственного брата.

Она отреагировала скорее с любопытством, нежели с тревогой и подошла к нему.

– Якссон… Что это – пересадка кожи? Выглядит изумительно. – Настроение ее разительно изменилось. – Почему ты вообразил, что можешь явиться сюда и подвергать меня смертельной опасности, хоть ты и отлично замаскировался?

– Мне захотелось повидаться с сестрой. Тлейлаксу сделали меня неузнаваемыми для любого генетического исследования и для любого биометрического прибора. Мое пребывание здесь абсолютно безопасно.

Джалма резко взмахнула рукой.

– Рядом с тобой никто не может чувствовать себя в безопасности! Все эти невинные жертвы Оторио! Мы не поддерживаем того, что ты сделал…

Якссон рассмеялся.

– Говоришь, невинные, сестра? Ну, тебе виднее. Я же думаю, что все они лизоблюды и подхалимы, со всех ног бросившиеся на праздник Коррино, хотя, если одной из жертв стал твой муж, то я готов принести извинения.

– Если? – переспросила Джалма.

Якссон внимательно следил за ее лицом.

– Я просмотрел все записи, но кажется, никто не видел там твоего старого дурака. Он, конечно, мог умереть где угодно, просто руины Оторио послужили прекрасным прикрытием для его смерти.

– Никто не может сказать, что он умер не на Оторио, – с напускной невинностью произнесла Джалма, но выражение ее лица стало обыденным. – Моего старого мужа требовалось устранить, и твои действия предоставили возможность очистить дерево от гнили, отрубить сухие ветки Ландсраада. Даже наша мать признает пользу, которую принесли твои действия. Она особо говорила об этом.

Якссон коротко рассмеялся.

– Но она отреклась от меня в слезной речи на том заседании Ландсраада!

– А чего ты еще ждал? Как ур-директор КАНИКТ, она точно знает, что надо говорить и делать, но не воображай, что ее речи в точности отражают ее сокровенные мысли.

Якссон оперся на украшенный резными узорами стол и продолжал внимательно смотреть в лицо сестры. Она же мерила шагами пол перед камином; смущенная, но тем не менее радующаяся брату.

– Джалма, – сказал он, – мы все устали медленно и постепенно подтачивать влияние Дома Коррино. И я решил применить топор. Другие члены Союза Благородных так же нетерпеливо, как и я, ожидают результата. Наша мать удивится, если узнает, сколько людей поддержали мои энергичные действия.

– Они никогда не признаются ни публично, ни нашей матери.

– Да, они не скажут, но до поры, до времени. Однако достаточно еще нескольких ударов топором, чтобы свалить гигантское дерево династии Коррино. – Он заговорил мягче. – Мне бы хотелось знать, что ты поддерживаешь меня.

– Теперь ты взываешь к семейным узам? – спросила Джалма. – Я едва тебя знаю, братец… хотя и понимаю.

– Самое главное – это именно понимание. У меня есть план и временной расчет. Я хочу, чтобы свободное Содружество планет стало процветать при моей жизни, а не в каком-то смутном и отдаленном будущем.

Сестра тяжело вздохнула.

– Я думаю так же, как и ты, Якссон, но прояви осторожность. Даже при такой совершенной маскировке ты все равно в опасности, потому что сардаукары охотятся за всеми, кого подозревают в сочувствии к мятежникам. Шаддам получит большое удовольствие, приказав казнить тебя наиболее жестоким способом.

– Никто меня не найдет, сестра. И знаешь, я просто радуюсь своему бесчестью.

Дверь внезапно распахнулась, и в кабинет, шатаясь, вошел утративший величественную осанку мажордом. Глаза его были широко открыты, как и рот. Наверное, он подслушивал у открытого окна.

– Миледи! Это Якссон Ару, мясник Оторио! Вы в опасности. Я вызову гвардейцев.

Он резко обернулся к двери и набрал в легкие воздух, чтобы закричать, но Якссон оставался начеку. Он прыгнул к мажордому и как тисками сдавил его горло. Вместо крика у Орни получился едва слышный хрип. Мажордом извивался, пытаясь вырваться, глаза его выкатились из орбит и бешено вращались. Внезапно он застыл на месте.

Якссон увидел, что сестра стоит за спиной Орни. Она дважды ударила его в спину кинжалом и несколько раз повернула клинок в ране. Выдернув его, она вонзила оружие в почку. Орни обмяк.

Якссон разжал руки, и труп повалился на пол.

Сестра стояла, сжимая в руке кинжал и озабоченно кусая губы.

– Орни оказался глупцом и паникером. Он неплохо работал, но ума ему не хватало. Если бы он подумал хотя бы еще пару секунд, то понял бы, что, раскрыв твое присутствие здесь, он поставил бы под удар мое положение в Ландсрааде. Если бы даже тебе удалось бежать, сюда прибыли бы сардаукары и уничтожили Плиесс, как Дом Верденов.

Она раздраженно посмотрела на труп, а потом обратилась к брату:

– Я не хочу, чтобы ты оставался здесь надолго. Это слишком рискованно, но вероятно, ты пока сможешь исполнить обязанности мажордома, ты не против? За это время мы могли бы лучше знать друг друга.

– Мы ничего не скажем матери, – сказал Якссон.

Джалма задумалась.

– Согласна. Пусть пока пребывает в потемках.

* * *

Мои мысли с тобой. Мои слова с тобой. Мое сердце с тобой. Пусть даже мне приходится сейчас быть далеко